Читать интересную книгу Добыча Беркута (СИ) - Невинная Яна

Никак не удавалось убедить себя, что беспамятство прощает убийство. Но робкий внутренний голосок так и подзуживал: «Ты не помнишь ничего. Может быть, все было совсем иначе? Ты взяла и поверила Марату». А, собственно, что он увидел, по его словам? Меня, лежащую рядом с трупом. А еще, кажется, есть Динар, который видел нас вместе, зажимающихся в углу. Могла ли я целоваться с незнакомым человеком? Хотелось верить, что нет! Но в том состоянии… Кто знает…

Внутренне зарычав, я упала лицом в ладони, желая спрятаться от всего на свете. Забыться. Тут же память услужливо предложила отвратительную, извращенную и порочную сцену у дерева, когда я отдавалась Марату, не помня себя. Тут же заныло внизу живота, будто нечто сильнее меня, сильнее моего разума отчаянно хотело повторения.

Как Марату удалось за считанные мгновения разбудить во мне такую жажду? Я думала, что он уже не имеет надо мной власти. Что не может вызвать дикую страсть, которая бросала нас в объятия друг друга, как только предоставлялась возможность. Я казалась себя взрослой, не какой-то малолеткой, загорающейся от одного прикосновения своего парня. Но этого касания хватило, чтобы я тут же вспыхнула и не смогла противостоять его напору.

Но что толку злиться на себя за поражение, когда гораздо сильнее мучает чувство вины… И стыд…

Почему я не могу полюбить Ивара? Ведь он более надежный, спокойный, рассудительный и правильный. Я очень старалась проникнуться к нему хотя бы подобием бешенной любви, которую испытывала к Беркутову. Но разве сердцу прикажешь? Оно с юности отзывается только на Марата. Да и в детстве я всегда остро реагировала на него, как будто сын родительских друзей, к которым меня частенько сбагривали на время, был манящей сладостью, неразрешимой задачей. Меня всегда к нему тянуло. И как я ни старалась сбежать, всегда возвращалась к нему. Нас ломали жизненные обстоятельства. Сложно быть вместе правильной девушке и плохому парню. Для меня всегда была важна карьера. Я училась с огромным усердием, понимая, что только образование может дать мне шанс на построение самостоятельной независимой жизни.

Я не могла рассчитывать на деньги родителей, ведь у нас в семье всегда было очень нестабильно с финансами. Беркутову же отец на блюдечке с голубой каемочкой предлагал образование, работу, деньги, недвижимость. Но ему хотелось независимости, он считал низким жить за счет родителей. Настоящий бунтарь, который готов был жить в коммунальной работе и на задрипаной «девятке» работать таксистом, чтобы иметь хоть какие-то деньги.

Я, как жена декабриста, всегда следовала за ним и претерпевала все трудности, но пыталась убедить в том, что не зазорно принять помощь отца. Беркутов же обвинял меня в меркантильности и неспособности подождать, пока он разовьет свой бизнес и сможет меня обеспечивать. Какой бы сильной ни была любовь, бытовые и финансовые трудности подтачивают ее фундамент. Или, может, я была такой, как меня видел Марат. Я уже не знаю. Мы всегда пытаемся переделать близких людей, когда нас в них что-то не устраивает. Наверное, сейчас я бы лучше поняла Марата, но тогда я была такой молодой и принципиальной, как и он.

Решила учиться – и училась, несмотря на то, что Беркутов постоянно подзуживал меня прогулять учебу, забить на нее вообще. В этом плане он меня совсем не понимал. Как будто подозревал, сам того не осознавая, что знание иностранных языков откроет мне двери за границу и в иностранные предприятия в нашем городе. Но так произошло. Я ездила на стажировки, знакомилась с иностранцами. Марат бешено ревновал, не понимая, что я использую любой шанс для своего развития.

Когда я во время стажировки в Швеции познакомилась с Иваром и его сыном Никласом, то будто обрела новую семью. Ивар по-доброму заботился обо мне, Ник стал другом. Я не замечала, что Ивар ухаживает за мной, считала его знаки внимания проявлением заботы. Зато замечал Беркутов, злостно реагируя на любые упоминания моих новых друзей. Их имена были для него как красная тряпка для быка. В переписке и во время телефонных разговоров я старалась их не упоминать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Мы не выдерживали отношений на расстоянии. Я была почти уверена, что Марат мне изменял. Мстил таким образом. У него точно были связи и тогда, когда отец насильно отправил учиться в престижную школу в Англию, чтобы не дать нашим отношениям развиться. Но я всегда почему-то оправдывала Беркутова и прощала. Такова уж была моя натура…

Страшно представить, что он думает по поводу того, что я все же стала встречаться с Иваром. Наверняка считает, что крутила параллельно с ними обоими… Но вряд ли Беркутов сам мне что-то расскажет. Между нами только животная страсть. И никакого доверия.

- Приехали, - коротко сообщил Марат, и я подняла голову, удивляясь представшему виду. Самый настоящий каменный особняк на лоне природы, стоящий уединенно – никаких соседей, только лес вокруг, несколько хозяйственных построек и одна поодаль – наверное, баня. Машина медленно подкатилась к воротам, Марат нажал на кнопку на брелке, и створки медленно стали раскрываться. У меня возникло ощущение, что я самовольно направляюсь в логово зверя.

- Хочу выпить, - глухо сказала я, глядя перед собой. – Надеюсь, в этом домище есть бар?

- Здесь есть все. Помнишь этот участок? Купили тогда за бесценок, отец сбагрил мне. Думал сначала продать, потом скорешился с одним архитектором. Ему позарез надо было осуществить один проект. Прямо-таки горел им. Я дал денег, не прошло и полугода, как он забабахал эти царские хоромы. Мешанина из деревенского и современного стиля. Скоро сама увидишь.

Я была благодарна Марату, что развлекает меня необременительной беседой и не ругает за желание выпить, и постаралась сосредоточиться на его словах, хотя могла препарировать каждое. Стало любопытно, откуда у него такие знакомства. Раньше сплошь и рядом криминальные личности, маргиналы, чуть ли не бездомные, а теперь архитекторы. Глядите-ка, как мы изменились. Также меня интересовало, где сейчас Виола, знает ли она, где пропадает ее жених. Еще внутри кольнуло от его «помнишь?», потому что я действительно помнила этот большой пустырь. По возвращению я встретила множество перемен, как в этом дачном участке, так и в самом хозяине. Но правда ли Марат так изменился? Разве так бывает?

Он припарковал машину возле встроенного гаража, но открывать его не стал. Конечно, ведь ему ехать обратно… Я передернула плечами, заставляя себя не думать, переключить внимание на дом, в который мы входили. На улице было зябко, стылый воздух словно резал по коже, поэтому я буквально забежала внутрь после Марата.

Большая деревянная дверь даже не скрипнула, когда он ее захлопнул. Мягко зажегся свет, явно среагировавший на наше появление. Слабое сияние открыло мне уютный холл с несколькими дверями и проемами, ведущими в разные помещения. Мы остановились посредине, Марат начал объяснять предназначение каждой комнаты, повел меня в гостиную. Я толком не слушала, жадно впитывая дух этого загородного дома. В нем не пахло свежим ремонтом, а значит, здесь жили, вернее, часто бывали. Не терпелось узнать как можно больше о здешних обитателях.

Я знала, что Марату важно личное жизненное пространство, иногда он любил уединиться, особенно когда наступали сложные моменты в жизни, требующие раздумий. Помню, как обижалась и не могла понять, почему он меня отталкивает. Но проходило пару дней, и Марат возвращался как ни в чем не бывало, как новенький. Позже я привыкла к таким исчезновениям своего парня, принимала как должное. У всех свои тараканы, так я себе говорила. Будто у меня их не бывает.

Да ладно! Себе-то я могу признаться - мечтала услышать о том, что это его персональное обиталище и никому сюда нет хода. Хотела услышать, что я единственная, кого он сюда привел. Отругав себя за глупые мечты, осмотрелась в гостиной, которая меня просто очаровала своим деревенским шармом. Камень, дерево, пастельные тона очень гармонично сочетались. Каменный камин смотрелся здесь так же хорошо, как и большая плазма на стене. Современный угловой диван соседствовал с лакированным деревянным столом-тумбой, на котором стояли шахматы с расставленными вразнобой фигурами. Марат и шахматы? Звучало точно так же, как я – альпинистка.