Вязкий дым поднимался над широкой пиалой.
Снежана сидела на большой вышитой подушке, скрестив стройные ноги, и положив перед собой багряный клинок. Мягкие волосы, цвета воронова крыла, падали на прекрасное лицо девушки.
Она молчала, и мне тоже не хотелось прерывать тишину — я знал, что там, в глубине души, она все еще стоит перед высоким курганом, не сводя глаз с призрака Ольгерда.
Люди вокруг говорили мало. Юрта трактирщика в Ледяной степи — это не караван-сарай в Харамистане, где громкие голоса сливаются со звоном золотых чаш, а веселому смеху вторят песни бродячего сказителя-гоблина.
Там, в прохладе оазиса, где яркое солнце сверкает в каплях росы на широких листьях сильфийской пальмы, душа человека распахивается миру. Он черпает силы отовсюду — из небесного света, из аромата тропического леса, и даже улыбка случайного путника наполняет сердце теплом.
Но здесь, в ледяной степи, природа так враждебна и человеку, и гоблину, что ты запахиваешься поглубже в теплую шубу, молчишь, настороженно оглядываясь исполдлобья, и видишь в каждом вокруг своего врага.
Холодный ветер, налетавший из промерзшей пустыни, бился в толстые стены юрты, заползал под них морозными пальцами, бросая на пол рассыпчатые белые горсти.
— Никогда не думала, что Ольгерд закончит вот так, — сказала Снежана. — Мне всегда казалось, будто я умру как-то героически, романтично, но я никогда не спрашивала себя, что будет потом. Навеки стать рабом кургана…
Она передернула плечами.
— Ты собираешься помочь Ольгерду? — спросил я.
Снежана сделала небольшой глоток из пиалы. Это был гоблинский чай — терпкий, с растворенными кусочками жира и дольками пещерных грибов, плавающих на поверхности, словно мертвые рыбы.
Я видел — напиток ей не нравится, но горло девушки вдруг свело судорогой, как бывает, когда хочешь заплакать. Она не знала, что это такое, или, по крайней мере, убедила себя в том, что не знает. И теперь ей надо было отпить, пусть даже этого жуткого гоблинского чая, чего угодно, лишь бы голосовые связки расслабились и перестали корчиться, выпустив на волю слова.
— Я должна, — амазонка коротко улыбнулась.
Нет ничего хуже таких улыбок.
— И как ты собираешься это сделать?
Она подумала, только для вида, — ответ был уже готов и ждал только вопроса.
— Ты говорил, что знаешь колдуна света?
— Да, — подтвердил я. — Его зовут Порфирий. Живет на острове Рюген, при храме Свентовида. Сама знаешь, эта школа волшебства не пользуется особой популярностью. Для боя не создана, да и денег не приносит. Он, скорее, монах, чем чародей.
Тяжелый полог распахнулся, пропуская в юрту серого гнолла. Свистящая вьюга влетела следом за ним, веером метнула на пол хрустящую крошку, лизнула холодным языком лица тех, кто сидел рядом с входом.
— Это то, что мне нужно, — сказала Снежана. — Думаешь, он согласится помочь?
— Порфирий никому не отказывает в помощи, — ответил я. — Возможно, потому, что его редко о чем-то просят. А что ты задумала?
Девушка обхватила пиалу обеими руками.
— Колдуны света — единственные, кто умеет заклинать призраки. Ты говорил, он очень силен?
— Он архимаг.
— Отлично. Пусть успокоит души рабов. Тогда они перестанут пытать Ольгерда. Знаю, это не каждому чародею по плечу, но надо попытаться.
Гнолл прошел мимо нас, устраиваясь возле котла с едой. Это место уступали тому, кто пришел последним — таков обычай Ледяной степи.
Юрта не топится; в основном, ее согревает тепло тех, кто собрался здесь.
Единственный огонь полыхает под начищенным казаном[3], в котором варится похлебка. Он мал, как звезда на далеком небе, — но тот, кто долгие часы брел по заснеженной пустыне, рад даже тихому потрескиванию дров, и слабому аромату чая.
— Ты хочешь, чтобы я сам попросил об этом Порфирия? — спросил я.
— Тебя он знает. И потом, я не хочу бросать Ольгерда одного. Вернусь к кургану, прочитаю несколько заклинаний. Магия огня призракам не страшна, но я немного училась на некромантку. Все лучше, чем ничего, да и ему будет приятно чувствовать, что я рядом.
Хозяин-гоблин прошел мимо нас, шлепая валенками по расстеленным на полу шкурам.
— Для того, чтобы попасть на Рюген, необходимо несколько месяцев, — предупредил я. — Остров защищает могущественная магия. Это столица Свентовида — туда нельзя перенестись с помощью колдовского портала.
— Я знаю, — сказала Снежана. — Потому и хочу остаться. Ольгерд должен знать, что я о нем не забыла. Если поедем вместе, он подумает, будто я его бросила.
Я откинулся на вышитую подушку.
— Думаешь, успеешь найти за это время? — спросил я.
Амазонка вскинула голову.
— Что?
— Череп Всеслава. Тот, что, согласно легенде, способен изгонять призраки. Я буду совершать долгие ритуалы очищения, — без которых нельзя ни попасть на остров, ни покинуть его. А ты тем временем примешься искать вещь, которую даже некроманты запретили упоминать в своих летописях — а уж им-то, казалось бы, не с чего бояться смерти.
Снежана стиснула зубы.
— У меня мысли на лбу написаны? — спросила она. — Если так, то вроде бы волосы длинные. Закрывать должны.
Я пожал плечами.
— Ты сама некромант, и знаешь — если маг Порфирий и согласится провести такой ритуал, то изгонит все души, в том числе и Ольгерда. После этого твой друг попадет в Нидгаард, откуда провалится в Геенну.
Не всегда приятно говорить о мертвецах правду, но порой это нужно сделать, чтобы живые не присоединились к ним.
— Только человек с чистым сердцем может выйти из Нидгаарда в Лимб, а оттуда вознестись в Элизиум. Рабов Ольгерда захоронили вместе с ним, заживо. Он знал, что это произойдет, а значит, виновен. Не думаю, будто ты хочешь такой судьбы для него. Значит, решила отправить меня поиграть в песочек, пока сама займешься чем-то очень опасным.
Девушка кивнула.
— Только череп Всеслава дает власть над мертвыми, — сказала она. — Какая ж я дура, что пыталась тебя обмануть. Надо было просто дать по затылку кастетом, заковать в цепи и запереть на время. В Диррахие есть дворец для таких целей…
Она отпила чая.
— Место хорошее. Сама проверяла. Там знатные дамы держат дорогих наложников. Если, скажем, драконов в пещере не хватило, и муж вернулся из похода пораньше. Игрушку надо куда-то спрятать, пока благоверный снова не отправится покорять мир, а евнухи Диррахия[4] позаботятся о нем за хорошую плату.
Снежана выудила кусочек гриба двумя пальцами, осторожно облизнула его и проглотила.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});