Катькой говорила, что нельзя ей во всем потакать. Это непедагогично! – пробормотала Томка. – Вот теперь и пожинай плоды!
– Ну еще скажи, что это я во всем виновата! – возмутилась я.
– Не только ты. Все мы. Избаловали ее, вот теперь и имеем, что имеем…
– Тома, не пугай меня! Ты что, предлагаешь нам сейчас тут всем сесть и подумать, как сделать так, чтобы Маришка после всего того, что устроила, вышла сухой из воды? А как же Стрельцов? Следствие? Уголовное дело заведено, это тебе не кот начихал! Ты что, готова обманывать своего Ванечку? Ради того, чтобы эта обнаглевшая дрянь не понесла никакого наказания? Это ты считаешь педагогичным?
– Я не знаю, – растерялась Томка.
– Вы же не сдадите меня полиции? – заволновалась Маришка. – Тома! Яна! Пожалуйста! Вы же мне поможете?
– Ян, действительно, может быть, можно что-то придумать? – вздохнула Томка, с жалостью глядя на перепуганную Маришку. – В конце концов, Никита не пострадал почти. Ты подумай, что будет с Катькой, когда она узнает? Ей и так придется про Лешку узнать.
– Да вы с ума сошли? Что тут можно придумать?
Я посмотрела на Павла. Он сосредоточенно о чем-то думал.
– Паш. А ты что молчишь?
– А что тут скажешь? По-хорошему, надо звонить Стрельцову и выкладывать все, что мы знаем. Я бы так и поступил, если бы не одно обстоятельство.
– Какое еще обстоятельство? – удивилась я.
– Ты – мое обстоятельство, – вздохнул Павел. – Речь же не просто о каких-то левых преступниках идет, это же твои близкие люди. А ты мне тоже теперь не чужая. Так что я пока не знаю, что делать, надо подумать.
– Тут думай не думай, вариантов немного. Или всем молчать, и пусть следствие само разбирается…
– Как молчать? Это же практически соучастие! – почти простонала Томка.
– Или всей толпой идти к Стрельцову в надежде, что у него теперь тоже эти самые обстоятельства, как у тебя, Паш, и Тома ему не совсем чужой человек. Заодно и проверим, насколько он серьезно к тебе относится…
– Ян, ты что? Не хочу я никаких проверок! И ставить его перед таким выбором не хочу! Он же при исполнении. Ты хочешь, чтобы он ради меня совершил должностное преступление?
Теперь они все втроем смотрели на меня, словно я была долбаной волшебницей и могла разрешить проблему одним взмахом палочки и каким-то невнятным заклинанием. Это меня внезапно разозлило.
– Да, что ж такое-то! Я вообще ничего не хочу! Почему вы все на меня смотрите? Я что, самая главная тут? И должна все решить? У меня уже мозг вскипел от всего этого. Поехала, блин, новый год отметить в кругу друзей. Ничего не скажешь, праздник удался! Сначала я узнаю, что лучшая подруга завела роман с соседом, потому что у нее старые чувства, а муж – гей! Да, гей! Не делайте такие глаза, что теперь-то скрывать! И это не самый забористый сюрприз! Потому что, оказывается, этот муж подруги, с которым в институте вместе училась, и которого, казалось бы, знаешь, как облупленного, мало того, что гей, так еще и имеет какие-то странные проблемы с бизнесом, а в свободное время мочит своих родственников почем зря. А сестричка лучшей подруги, которой я когда-то косички заплетала, эгоистичная шантажистка, чуть не отправившая меня в тюрьму, как подозреваемую, да еще и несостоявшаяся отравительница, потому что она, видите ли, обиделась, что ей миллион не дали. А то, что из-за этого пострадал невинный человек, к тому же, любовник, который еще и по совместительству спит с сестрой, это так, фигня! Я ничего не забыла? Это все новости на сегодня? Или кто-то еще готов поделиться своими секретами? Тома? Ну, давай, жги! Я уже не удивлюсь, если выяснится, что ты торгуешь наркотиками и содержишь подпольный бордель. А ты, Паш, наверняка маньяк-расчленитель, у которого в холодильнике хранятся трупы убиенных младенцев? Что вы молчите? Или на сегодня сюрпризы закончились?
– Нет, Яна. Извини, но сюрпризы еще есть…
Я резко повернулась. Но пороге стояла Катька, бледная и очень серьезная.
Катькино появление произвело эффект внезапно выстрелившей петарды.
Я лихорадочно стала вспоминать, что я несла, и пыталась понять, что именно слышала Катька. Ведь если она слышала все – и про гомосексуализм Лешки, и про то, что Маринка спит с Никитой, и про шмурдяк, и про шантаж, и, главное, про то что ее любимый муж – и есть тот самый убийца, отравивший ее родственника – если она все это слышала, это же катастрофа. Впрочем, Катька выглядела слишком уж спокойной для человека, только что получившего такую информационную бомбу.
– Катя! Ты что здесь делаешь? Ты же на похоронах должна быть? – пролепетала Томка.
– Похороны уже закончились. Все на поминках. А я уехала пораньше, сказав, что у меня голова разболелась, – сказала Катька каким-то механическим голосом.
– А Леша? Он тоже здесь? – быстро спросил Павел.
– Нет, Лешка остался. Ему еще Эльзу в аэропорт вести. А я взяла такси…
– Катя, ты только не волнуйся, – начала я, с трудом подбирая слова. – Мы сейчас все тебе объясним!
– Да я, в общем-то, все знаю, – вздохнула Катька.
– Что именно ты знаешь?
– Намного больше, чем ты думаешь, – Катька подошла к столу. – Это у вас что, коньяк? Налейте и мне тоже, пожалуйста. А где Никита?
Мы потрясенно молчали. Только Павел встал, достал еще одну рюмку и подвинул к столу табуретку. Катька устало опустилась на нее.
– Кать, ты только сейчас не пори горячку, – я с тревогой смотрела на застывшее лицо подруги. – Мы сейчас вместе сядем и что-нибудь обязательно придумаем…
– Ты о чем? – Катька посмотрела на меня странным взглядом.
– Ну, я про Лешку. У него же были наверняка причины, чтоб пойти на такое! Может быть, он не так уж и виноват… – я замолчала, осознав, что несу полнейшую чушь.
– Господи, как же я устала, – проговорила Катька, взяла рюмку и выпила ее одним глотком, даже не поморщившись.
– Погоди, Кать, я что-то не пойму, – Томка с ужасом смотрела на Катьку. – Ты знала, что твой муж убил твоего троюродного брата? И оглушил топором Воблу?
– И про то, что эта идиотка требовала с него денег за молчание, да и про то, где она спряталась, и чем они тут с Никитой занимаются, я тоже, в общем-то догадывалась, тоже мне, тайна.
– Кать, ты отдаешь себе отчет в том, что сейчас говоришь? Ты знала, что твой муж отравил Андрея и молчала? Ты покрывала убийцу? – я все еще не могла поверить в происходящее.
– Да не покрывала я убийцу.