другого мужчины. А я…
Ничего не чувствую по этому поводу. Не ощущаю, что хочу быть с ним. Я устала играть в «идеальную счастливую семью». Я люблю Андрея, как человека и отца своего ребенка, но я не влюблена в него. А для счастливой семейной жизни нужно всегда два этих ингредиента.
Что же нам, женщинам, еще нужно от жизни? Один готов на все ради тебя, а ты нос воротишь. Другой ставит под сомнение твою ценность, а ты готова сорваться к нему в любую точку мира, лишь бы молча и без прелюдий билет выслал.
Что со мной не так? Что не так с нами?
К черту отношения, мне никто не нужен, кроме моих детей.
— Андрей, — поджимая губы, просто произношу его имя.
— Молчи, — он вдруг резко обнимает меня и, прижимая к себе, пытается пылко поцеловать. Я недвусмысленно отворачиваюсь, упирая ладони в его грудь.
— Андрей, не надо. Пошли спать. Завтра утром поедем к твоим родителям.
— Согласна?
— Ради Дани, — спокойно отзываюсь я. — Располагайся на диване, — не оборачиваясь, ухожу в спальню.
* * *
Всю ночь я не могу уснуть. От вялости и усталости спасает лишь кофе и присутствие Андрея, взявшим на себя заботу о Богдане, пока я провожу все утренние ритуалы с Робертом. Да, у меня есть няня, и в будни я неплохо справляюсь с двумя детьми одна, но сердце все равно болезненно щемит. Мужская помощь и поддержка — бесценны, незаменимы и необходимы, как воздух. А Андрей… В такие минуты, когда он старается меня вернуть, выглядит идеальным мужчиной. А я — дурехой, которая не ценит своего счастья. Я так запуталась, так устала от того, что сама не знаю, чего хочу. В голову невольно крадутся мысли о том, что я зря развелась с Андреем. Возможно, мы поспешили. Я подала на развод на эмоциях, когда он заговорил об аборте. Даже мысль об этом бросала меня в дрожь. Я не могла его видеть, желала вычеркнуть Белова из своего пространства.
Сейчас я отошла и вспомнила про свои истинные ценности. Во главе угла у меня всегда стояла семья, именно поэтому я не уехала тогда за Димой. Наши ценности с Андреем совпадают, а супружеской неверностью мы оба грешны. Возрождение нашего брака возможно, но только в том случае, если на обуглившихся руинах наших отношений мы сможем возвести что-то новое и куда более крепкое.
Но только почему от мысли о возвращении брака с Андреем не дают мне ничего, кроме ощущения пустоты? И ее ничем не заполнить.
Я знаю, как и чего я хочу. Не способна согласиться на меньшее.
Для каждого любовь имеет разное значение. Для меня приемлема лишь та любовь, что основана на инстинктах и дополнена общим ростом и совпадением ценностей. Для кого-то «животный фундамент» незначителен, и я искренне завидую этим людям. Это в тонком, это в сердце, это чувство, что овладевает всем твоим нутром. Мгновенное узнавание, простреливающая мысль: «Твое!». И с Андреем у меня никогда такого чувства не было. Только с Димой, с первого взгляда.
Когда запах твоего человека. Когда мысли твоего человека. Манера речи, голос. Принятие его в любых его состояниях: злым, голодным, холодным, нежным, ребенком, отцом, мужчиной, дерзким, сексуальным, агрессивным, мягким и твердым, всецело моим мужчиной. Когда одно его нахождение рядом снимает всю тревожность и дает ощущение тотальной безопасности. Одно объятие дает больше энергии, чем тренировка или часовая психологическая терапия. Знаю, что на Диму я оказываю такое же влияние… Я его окситоцин и лидокаин в одном флаконе. Я расслабляю и раздражаю его в равной степени, и это именно то, что он ищет в женщине — тихую речную гавань и бушующее пламя.
Кто-то скажет лишь, что все эти гормоны и химия недолговременны, но я искренне верю в то, что так заявляют только люди, ничего не знающие об этих ощущениях.
Испытать подобное — дар. Искать что-то после них — проклятие. Потому что после тебе никогда не будет достаточно.
Но довольно об этом.
Дима сделал свой выбор…, и я должна его давно отпустить.
Правда, сказать ему о ребенке все же стоит. Скрывать Роберта от прессы я устала. Я не готова к его реакции, черт возьми, но проблемы лучше решать по мере их поступления.
Через два часа после пробуждения мы большой компанией приезжаем на дачу к родителям Андрея. Заранее настраиваю себя на то, что буду вести себя легко и непринуждённо. Я настроена погулять с Робертом по большому саду, утопающему в зелени, пока Даня развлекается с отцом, бабушкой и дедушкой. К моему удивлению, встречают меня все тепло. Я не чувствую на себе осуждающих взглядов, и мое сердце мгновенно оттаивает. Возможно, Андрей поговорил с родителями перед этой встречей. А быть может, в Роберта невозможно не влюбиться. Он очаровывает всех, на кого падает его взгляд. Маленький мальчик с пленительной энергетикой своего отца.
— У тебя все в порядке, дочка? — обращается ко мне мама Андрея, Евгения, отыскав нас с Робертом в тени одного из деревьев сада. Богдан с Андреем жарят шашлыки на веранде, а я читаю легкую книгу, валяясь с сыном на просторном пледе.
— Да, — отрываюсь от произведения я, присаживаясь по-турецки. Вглядываюсь в мягкие черты лица Беловой, что с нежностью смотрит на Роберта. Конечно, она смотрит на него не так, как на своего внука, но все же… никакой агрессии я не чувствую, поэтому легко впускаю ее в свое пространство. Уехать с дачи лишь с младшим сыном я так и не решилась. Захотелось подышать свежим воздухом, раз уж мы добирались в такую даль по адским пробкам.
— Какие же они чудесные. Дети — это все для нас, женщин, — певучим голосом комментирует Женя. — Как ты, дорогая? Справляешься? — с искренней заботой спрашивает она.
— Да…, — немного теряясь, отзываюсь я. — Вам тяжело быть со мной такой милой? — задаю вопрос прямо.
— Совсем нет, Эля. Ты мне как дочь, — Белова мягко касается моих волос, с нежностью поглаживая меня по голове. — Я знаю, что мой сын тоже не подарок. В любом разладе, а тем более в разводе, всегда виноваты двое. Но если двоим людям суждено быть вместе, они будут вместе. Отношения выйдут на новый уровень глубины, если пара пройдет все испытания. Если, конечно, оба этого захотят… А ребенок? Роберт — чудесный малыш, и я вижу, с какой любовью ты смотришь на него. Значит, ты все сделала правильно. Андрей скоро успокоится, Эля. Вопрос в том, что вы будете делать дальше?