В те дни на фронте царила невероятная неразбериха. В этом беспорядке сражались плечом к плечу части и подразделения разных дивизий. Помимо 11-го парашютно-десантного корпуса, я передал приказ о переброске частей в район захваченного противником плацдарма в штабы 76-го танкового корпуса, дислоцировавшегося на Адриатике, и 14-го армейского корпуса, развернутого в Северной Италии, – это было необходимо для создания прочной оперативной основы. Когда 23 января фон Макензен, командующий 14-м армейским корпусом, появился в моем штабе в Монте-Соратте и доложил о прибытии его соединения, я получил возможность с полным основанием сообщить ему, что считаю нашу оборону достаточно прочной и что мы можем больше не опасаться каких-либо крупных перемен к худшему. Я поставил перед ним две задачи: укрепить оборонительные порядки вокруг плацдарма и приступить к принятию мер по его сужению и полной ликвидации. Исключительно настойчивые атаки, предпринятые американским 6-м корпусом 25 января в районе Систерны и 31 января в районе Систерны и Камполеоне, доказали мою правоту – локальные продвижения вперед на небольших участках фронта стоили противнику больших потерь. Таким образом, фон Макензен получил возможность, не боясь серьезного кризиса, формировать, инструктировать и отправлять в бой подкрепления, которые продолжали прибывать вплоть до конца месяца. Среди них были 65-я и 362-я пехотные дивизии из состава 14-й армии, 715-я (частично моторизованная) дивизия с Западного фронта, 114-я стрелковая дивизия с Юго-Восточного фронта, а также прибывшие из Германии, из резерва Верховного командования вермахта, пехотный учебно-демонстрационный полк, 1027-й и 1028-й панцер-гренадерские полки, учебно-демонстрационный артиллерийский полк, батальон «Тигр» и другие части и подразделения.
22 января я уже отдал 10-й армии приказ вывести из боя 26-ю танковую дивизию, чтобы иметь резервы на будущее и ввести определенную ротацию частей и соединений на линии фронта.
При том что меня больше всего беспокоил захваченный противником береговой плацдарм, не меньше внимания требовала ситуация, в которой оказался 14-й танковый корпус, действовавший в районе Кассино. Медленно, но верно прекрасно подготовленные войска французского Экспедиционного корпуса продвигались в направлении Колле-Бельведере и Терелло и 31 января овладели ими. Угрозу с этой стороны могли отвести только отборные германские части под командованием опытных, проверенных военачальников – Гейдриха и Бааде, а также отлично подготовленный 211-й полк из состава 71-й дивизии. И они решили эту задачу; 6 февраля кризис был преодолен, а 12 февраля на этом направлении наступило затишье. Об этом эпизоде фельдмаршал Александер написал: «В этом сражении успех был на стороне немцев».
Даже наступление, предпринятое противником позднее, в период с 15 по 19 февраля, в ходе которого 4-я индийская дивизия и дивизия, состоявшая из новозеландцев, попытались захватить Кассино и находящийся в нем монастырь, не изменило положение на этом участке, хотя противник подверг монастырь массированному артобстрелу и нанес по нему бомбовый удар с воздуха, в котором не было никакой необходимости и который в дальнейшем лишь осложнил действия противоположной стороны. Мне хотелось бы особо подчеркнуть тот факт, что монастырь не был занят нашими войсками и не являлся частью наших оборонительных порядков; военная полиция закрыла его для несанкционированных посещений. Его сокровища и библиотека задолго до начала боев были переданы на хранение в Ватикан. Однако большие потери среди гражданского населения причинили много горя мирным жителям, и нам была очень хорошо понятна печаль настоятеля монастыря, вызванная этим обстоятельством.
Тем временем бои в зоне плацдарма все еще продолжались. Американский 6-й корпус пытался прорваться к Албанским высотам, а Макензен, со своей стороны, стремился, прежде чем начинать наше главное контрнаступление, надежно закрепиться в Апулии. В ходе отражения атак альянса обе стороны несли тяжелые потери. Проведенный нами контрвыпад позволил нам 8-9 февраля занять Апулию, а 9-10 февраля захватить Корросе-то. Ответные удары противника не принесли ему успеха. Поняв, что наступление не удалось, командование американского 6-го корпуса приняло единственно возможное решение и перешло к обороне, начав создавать на плацдарме глубоко эшелонированные защитные порядки. Даже при том, что 14-я армия не забывала об обороне, главной проблемой, стоящей перед ней, все же была атака. Группа армий получила свежие части и соединения, а также военное снаряжение в более чем достаточном количестве. 2-е воздушное командование также делало все, что было в его силах, и добилось весьма внушительной концентрации зенитной артиллерии. Командованию удалось также, как в старые добрые времена, собрать достаточно сильную группировку авиации.
Я лично был убежден в том, что даже с учетом мощи корабельной артиллерии противника и его подавляющего превосходства в воздухе, с имеющимися в нашем распоряжении силами и средствами мы обязательно должны добиться успеха и сбросить противника обратно в море. Я постоянно учитывал психологический эффект, который оказывала на штаб и войска американского 6-го корпуса ситуация, в которой они оказались. Должно быть, им было несладко на расположенном в низине участке побережья с явно нездоровым климатом, да еще в окружении вражеских войск; наша тяжелая артиллерия, а также зенитные орудия и бомбардировщики люфтваффе делали все для того, чтобы даже во время «отдыха» солдаты противника не отдыхали. В численном отношении группировка, развернутая на плацдарме, была ограниченной; высадка на берег слишком большого контингента привела бы к неоправданно высоким потерям, а слишком малочисленного – к утрате плацдарма. Ротация была связана с определенными трудностями и требовала времени. Мне казалось чрезвычайно важным, чтобы мы атаковали как можно быстрее, пока противник не успел восполнить потери, понесенные в ходе недавних боев, а также как следует укрепить промежуточные оборонительные позиции на плацдарме. С другой стороны, значительной части наших войск нужно было время для акклиматизации.
Мы оба – и Макензен, и я – отвергли так и напрашивавшуюся идею, состоявшую в том, чтобы попытаться уничтожить плацдарм фланговым ударом вдоль побережья к северу от Анцио – для этого нам пришлось бы осуществлять концентрацию сил и средств и атаковать под огнем всей корабельной артиллерии противника, не имея в то же время возможности должным образом использовать наши орудия; кроме того, покрывавшие побережье густые леса и плотные минные поля не позволили бы нашим мощным танковым частям оказать нам поддержку. Поскольку сильно пересеченная и заболоченная местность на южном фланге автоматически исключала возможность нанесения нами удара оттуда, для атаки оставался только один сектор – между Апулией и Систерной. Я принял план Макензена, состоявший в том, чтобы атаковать либо с одной, либо с другой стороны от Апулии и поддержать главный удар двумя отвлекающими.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});