– Джосс, где ты?
На коврике в спальне Тома были различимы следы крови. Она ранена? У Люка свело живот, в страхе он огляделся, но в комнате не было никаких других следов Джосс; ее не оказалось ни в одной, ни в другой детской. Он быстро заглянул в комнату Лин, а потом поднялся в аттик. Джосс нигде не было.
Выругав себя за то, что бросил ее здесь одну, Люк вернулся вниз и вошел в кабинет. Только теперь он заметил плюшевого медвежонка, сиротливо лежавшего у двери. Должно быть, это Джосс его обронила. Они с Лин не взяли с собой медвежонка, чем немало расстроили Тома, когда тот узнал, что его любимого Теда оставили дома.
– Джосс? – Люк снова ощутил прилив беспокойства. – Джосс, где ты?
Он снова вышел к подножию лестницы. Там было очень холодно. Задрожав, он еще раз огляделся. В большом холле, в тени галереи для хора было очень темно. В трубе на разные голоса завывал ветер. Дом вдруг показался Люку до странности зловещим. Неудивительно, что Джосс испытывает такой страх. Он вздохнул и посмотрел вверх, в лестничный пролет.
Если ее нет в доме, то остается сад и – в голове у Люка помутилось от этой мысли – озеро. Он уже собрался выйти из дому, когда взгляд его упал на дверь, ведущую в погреб. Точно ли ее вчера закрыли и заперли? Они всегда внимательно следили за этим.
Дверь была слегка приоткрыта, холодный сквозняк, которым тянуло из погреба, обдувал щиколотки Люка.
– Джосс? – Люк внутренне сжался от страха, заглянув в дверь погреба. – Джосс, ты внизу?
Он протянул руку и включил свет, вглядываясь вниз. Здесь тоже было очень холодно, были видны ряды запотевших от холода бутылок. Преодолевая страх, Люк поставил ногу на верхнюю ступеньку. Теперь он явственно различал какие-то звуки. Звуки напоминали смех. Он резко обернулся.
– Джосс?
Смех прекратился неожиданно, словно его отрезали ножом.
– Джосс, где ты?
Смех был не ее. Люк мог бы поклясться, что смеялся ребенок.
– Джосс?
Тишина была почти физически ощутимой. Люк почувствовал, что от ужаса у него зашевелились волосы.
– Кто здесь? Выходите! Я же слышу, что здесь кто-то есть! – Он двинулся дальше, спускаясь в погреб, изо всех сил стараясь отогнать от себя мысли об умершем младшем брате Джосс. – Джосс! Это ты?
В погребе было сумрачно. Света единственной лампочки, висевшей под сводчатым потолком, хватало только на то, чтобы видеть ряды бутылок и бочки у дальней стены.
Он медленно направился к ним и вдруг заметил какую-то тень в углу.
– Джосс? Боже мой, Джосс!
Одетая в купальный халат, она была зажата между бочками. Халат был распахнут, обнажая ее белые груди и голые ноги. Одна домашняя туфля, покрытая коркой запекшейся крови, почти упала с ноги.
– Джосс!
Она не шевелилась.
– Джосс! Господь милостивый, ты жива?! – Он подбежал к ней, опустился на колени и попытался нащупать ее пульс. Кожа была холодна, как лед, пульс прощупывался с трудом. Сердце билось с перебоями и казалось, что тонкая ниточка пульса вот-вот порвется.
– Джосс, потерпи, любимая! – Он не осмелился поднять ее. Сняв куртку, он прикрыл Джосс и бросился наверх.
В большом холле он едва не столкнулся с Саймоном.
– Прошу прощения, я звонил в дверь черного хода, но никто не услышал, и я вошел сам.
– Саймон, она внизу. В погребе. Без сознания. Боже, мне не надо было оставлять ее одну! Какой же я дурак! Я просто хотел увезти от нее мальчиков…
Нахмурясь, Саймон последовал за Люком вниз.
– Вы не думаете, что она могла упасть с лестницы?
– Не знаю, но даже если так, то она сумела проползти в дальний отсек и там потеряла сознание. Смотрите, она здесь.
Саймон подошел к Джосс первым, оттеснив Люка. Так же, как и тот, он первым делом нашел пульс, потом осторожно провел пальцами по шее и рукам Джосс, ощупывая кости.
– Не думаю, что есть переломы. Я вижу только большой кровоподтек на лбу. Наверное, она ударилась об угол винного стеллажа, видите? – Врач продолжил обследование. – Мне кажется, она не падала, Люк. Больше похоже на то, что она пыталась здесь спрятаться. Видите, как она ухватилась рукой за бочку? – Он с видимым трудом разжал пальцы Джосс. – Ради ее же безопасности я не стану ее трогать. Лучше я сейчас вызову «скорую помощь».
Он посмотрел вверх.
– Бегите в дом и принесите одеяла, чтобы мы могли согреть ее до приезда «скорой». – Он сунул руку в карман и извлек оттуда мобильный телефон. – Давайте, давайте, дружище, не теряйте времени, – подбодрил Саймон Люка.
– Люк? – Джосс медленно открыла глаза. – Люк, где я?
Люк сидел рядом с кроватью, стоявшей в маленькой затемненной палате возле главного поста. Палата была освещена небольшой лампой, поставленной на стол в углу.
– Ты в больнице, любимая. – Он встал и подошел к жене. – Как ты себя чувствуешь?
Она поморщилась, прищурив глаза.
– Сильно болит голова.
– Это неудивительно. У тебя такая шишка на лбу. Ты помнишь, как все произошло?
С минуту она лежала, напряженно вглядываясь в противоположную стену и стараясь рассмотреть висевший на ней эстамп. Потом она отрицательно покачала головой. В голове была абсолютная пустота.
– Я думаю, что ты упала с лестницы. – Он взял ее за руку, ногой пододвинув к себе стул. – Мы нашли тебя лежавшей без сознания. О Джосс, прости меня. Мы не должны были оставлять тебя одну. Я так переживаю из-за этого.
– Что с мальчиками? – Она тяжело вздохнула, глаза ее закрылись. – С ними все в порядке?
– Да, они здоровы. Лин осталась с ними у Джанет.
Джосс улыбнулась.
– Хорошо.
– Джосс, – он помолчал, глядя на ее изможденное лицо, – ты не помнишь, что именно произошло в тот вечер?
Мгновение Джосс молчала, потом издала тихий стон.
– Это значит нет? – Он сжал ей руку.
– Это значит нет, – прошептала она в ответ.
– Ты хочешь спать, Джосс?
Она не ответила. Когда Саймон через двадцать минут зашел в палату, Люк все еще сидел возле кровати, держа жену за руку. Он взглянул на врача.
– Она пришла в себя на несколько минут, а потом уснула.
– Вы не позвали сестру?
Люк покачал головой.
– На это просто не было времени.
– Она была в ясном сознании?
– Очень сонлива. Кажется, она не помнит, что с ней случилось.
Саймон кивнул. Протянув руку, он пощупал пульс Джосс.
– От таких ударов обычно бывает сотрясение мозга. Люк, может быть, вам стоит поехать домой и тоже немного поспать? Сомневаюсь, что она проснется до утра, а если и проснется, то ее не обойдут вниманием. Приезжайте завтра утром и не слишком рано, ладно? Никаких видимых повреждений мозга нет, и я уверен, что их действительно нет. Завтра утром ее осмотрит консультант-психиатр. Нам надо выяснить, что она делала в погребе и почему она упала, если она действительно упала. Кроме того, нам надо докопаться до причин ее проблем с детьми. Это намного чаще встречается у женщин, чем вы себе представляете, у недавно родивших женщин – вы же понимаете, что это огромное напряжение, – и если гормональная система не в полном порядке, то мать способна совершать такие поступки, каких она никогда не совершила бы в нормальных обстоятельствах. Поскольку мальчики находятся на попечении Лин и вас, то я уверен, что мы сможем разрешить этот конфликт силами семьи. Так что не беспокойтесь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});