Читать интересную книгу Честь Афродиты - Владислав Вишневский

В кои то веки выбраться в театр им предоставил Волька. Неожиданное явление. Событие. Тоня удивлялась, никогда сын не отмечался любовью к театру, тем более к балетному или оперному, а вот, теперь… Предложил сходить на премьеру. И не премьера была тому причиной, понимала Тоня, а та девушка, Лера. О которой знала, догадывалась и с тревогой ждала встречи с ней… Да и не Лера только причиной. Сегодня Антонина Николаевна с Григорием Михайловичем в ЗАГСе расписались. Да! Как муж и жена. Да-да-да! Она теперь — законная жена, а он её муж. Пастухов руки её неделю назад попросил… Решился! Кто бы мог подумать!! Она уж и надеяться перестала. Хотя — ждала! И вот… Так всё здорово получилось! И не на кухне это произошло, а в комнате, в присутствии сына и с цветами… А Волька в честь этого билеты потом на премьеру балетного спектакля достал, вот и…

Дрогнул и раздвинулся занавес. Лучи увели кристаллы самоцветов вглубь сцены, на задник… Появились фигуры актёров…

Григорий Михайлович поймал себя на мысли, что видит разворачивающееся действие и краски на сцене, как на третьем плане, чувствует тепло руки Тони, на втором, ему хорошо и уютно, а сам думает о другом. Это плохо, конечно, но о другом. Завтра ему нужно дать ответ. Завтра, вечером. Что он решил?

Три дня назад, в «Патерсоне», обычном магазине, что неподалёку от его дома, Григорий Михайлович случайно столкнулся с каким-то мужчиной в таком же вроде возрасте. Тележками столкнулись. Обычное дело между покупателями, случается. Извинились оба, разъехались, но через некоторое время вновь, также похоже случайно, оказались у одной и той же кассы. Понимающе вежливо улыбнулись друг другу, «здрасьте, опять вы»… Рассчитались, сложил продукты каждый в свои пакеты, и вот тут, этот человек, наклонившись к Пастухову, вдруг тихо прошептал:

— Григорий Михайлович, вы не возражаете, если мы с вами на несколько минут задержимся, переговорим? Извините. Это очень важно, и для вас и для меня. Не на долго.

Пастухов удивился. Детектив какой-то. Шпионские страсти. Незнакомец назвал его по имени отчеству?! Совсем незнакомый. Пастухов вновь оглядел человека, нет, на его памяти такого не было. Ни по каким статьям человек у него не проходил, они не пересекались. Вида Пастухов не подал, привычка держать себя в руках позволяла, кивнул головой. К тому же, в магазине было людно, манеры и интеллигентный вид человека его не насторожили… Но человек говорил шёпотом, значит, действительно было важно. И это решило.

Они почти порознь вышли из супермаркета. Вечер. Вокруг всё освещено. Людно. Много машин, много людей с детьми, многие с продуктовыми пакетами.

Незнакомец оказался с машиной, за рулём, так же молча, тоже как бы случайно, предложил подвезти. Пастухову этого не нужно было, его дом был неподалёку, но он согласился. В машине человек прижал палец к своим губам… Что ещё больше заинтриговало Пастухова. Ситуация становилась интересной. Несколько минут они ехали молча. Затем машина остановилась, человек глазами показал — можно выходить. Надвинув кепку на глаза, отчего-то сильно хромая, первым прошёл к подъезду жилого дома, набрал код. Пропустил Пастухова вперёд. Так же молча поднимались в лифте на двенадцатый этаж. Дверь на площадке, на звонок, им открыл человек в испачканном синего цвета халате с тряпкой в руках. Взлохмаченный, с короткой бородой, с потухшей курительной трубкой в зубах, со странным взглядом куда-то в себя. Обрадовано сверкнув в улыбке зубами, шире распахнул дверь, проходите. Прошли. Незнакомец уже не хромал… Хозяин молча принял пакеты, ушёл на кухню…

— У вас сотовый телефон есть? — не называя по имени, так же глухо, куда-то в пол, негромко поинтересовался незнакомец.

Пастухов кивнул головой, вынимая из кармана и демонстрируя его.

— Можно, на минуточку? — незнакомец протянул руку…

Всё больше и больше удивляясь, Григорий Михайлович согласно пожал плечами.

Незнакомец молча принял телефон, быстро снял крышку, отсоединил аккумулятор и вынул СИМ-карту. Пастухов смотрел.

— Всё это положите в разные карманы, — приказал незнакомец, — Потом соберёте. Извините, меры предосторожности, — извинился он. — Бережёного как говорится… Прошу, проходите. Здесь можно не разуваться. Хозяин будет ругаться.

— Да-да, пожалуйста не разувайтесь, у меня грязно, — появляясь в прихожей, подтвердил хозяин. — Валера, проходите, ты знаешь куда. Чай, кофе знаешь где, а я, пока, извини, занят… — Всё с той же тряпкой в руках хозяин повернулся и ушёл в комнату…

Пастухов последовал за ним… Квартира оказалась мастерской художника, большой и светлой, с окнами под потолок. Вся заставлена готовыми картинами, пустыми подрамниками, начатыми работами, загрунтованными холстами. Множество различных, в банках и просто разбросанных там и сям, кистей, кисточек, баночек, тюбиков, стояли урны, наполненные измазанными красками тряпками, смятыми газетами и скомканными листами ватмана. В отдалении на невысоком подиуме, явно для работы с натурщиками, виднелось пустующее бутафорски шикарное кресло, сбоку выделялся гончарный круг, за которым уже сидел в задумчивой позе взлохмаченный хозяин квартиры, перед ним комок красной глины. Он уже был в работе. Сильно пахло красками, клеем, какими-то ядовитыми разбавителями, работал вентилятор, было мусорно.

Осторожно обходя мольберты и табуреты, незнакомец провёл Пастухова в другую комнату. Григорий Михайлович следовал за ним. Эта комната тоже была не меленькой. Здесь стояли стеллажи с готовыми гончарными работами, множеством работ, разных форм и размеров, находилась и муфельная печь для обжига. Но был и диван, и стол, и что-то неземное, в центре комнаты, из какого-то фантастического мира — сложное сооружение, под потолок, на подобие пирамиды или вигвама, покрытое алюминиевой фольгой или блестящей жестью.

— Сюда, пожалуйста, — предложил незнакомец и нагнувшись, первым шагнул внутрь. Пастухов за ним.

— Здесь Митя релаксирует. Говорит, подзаряжается. Связь у него с Космосом здесь, — с доброй усмешкой пояснил незнакомец и заметил. — Классный, кстати, художник, признанный. Его картины, и чеканка, и эмаль в Европе, в галереях выставлены. В государственных и частных. Миллионы Евро многие стоят. Талантливейший человек! Трудяга-работяга! А живёт скромно. Детским домам и детским онкоцентрам помогает. Финансирует их. На его деньги два детских реабилитационных центра построены, один под Москвой, другой на берегу Чёрного моря. Молодец, человек. Россиянин! Уважаю таких! Множество работ просто взял и раздарил, другие разошлись по частным коллекциям. Не могу вас сейчас с ним поближе познакомить, потому что не выйдет он к нам — в работе. Вдохновение! Святое дело.

— Интересно, но…

— Понимаю, перехожу к делу. Меня зовут Владимир Борисович. Особо не вдаваясь в подробности скажу — я начальник одного из Особых отделов Федеральной Службы Безопасности страны, генерал-полковник. Всё, значит, у нас напрочь и наглухо засекречено, как вы понимаете. — Генерал коротко усмехнулся своей шутке и продолжил. — Извините, что так всё сложно для вас получилось, — заметил он, обводя глазами помещение, — я понимаю. Но здесь мы можем говорить спокойно. В этом можно не сомневаться. Присаживайтесь, Григорий Михайлович.

Только теперь Пастухов восхищённо кивнул.

— Ну, вы, даёте, господин генерал! Такие методы конспирации. А если бы я не пошёл. Меня бы привели к вам?

— Зачем же, нет. Я бы другой повод нашёл.

— Так, значит…

— Да, естественно. Мы же, как говорится, не веники до сих пор вяжем.

— Хорошо. А Митя вас почему Валерой назвал, он ничего не знает или это тоже конспирация?

— Да, именно так. На всякий случай. Бережёного, как говорится… Гха-гхыммм.

— Понятно. Я слушаю, Владимир Борисович.

— Спасибо! — генерал присел напротив Пастухова на мягкий диван, охватывающий всю окружность вигвама, поправил брюки на коленях. — Не буду говорить и предупреждать вас о том, на сколько наш разговор конфиденциален, вы это, как офицер, я думаю, понимаете. Да и меры предосторожности, как видите, говорят сами за себя. — Генерал вновь улыбнулся, указав на алюминиевый конус вокруг и над головой. Пастухов без улыбки кивнул головой. — Ну и хорошо. Учитывая ограниченность времени, я объяснюсь. Дело в том, уважаемый Григорий Михайлович, мы давно наблюдаем за вами. За вашей группой. — Пастухов вопросительно вскинул брови. — Нет-нет, не в том смысле, — поторопился успокоить генерал. — Вы попали в полосу нашего внимания, как только появились во Владивостоке. И с этого момента до сегодняшнего дня я точно знал всё, где вы и ваша группа находились, и что с вами происходило… — Видя, что его гость явно удивлён и не понимает, он пояснил. — Работа у меня такая, товарищ полковник, не удивляйтесь, это раз. И второе, вы включились в те процессы, которые были у меня под контролем, в разработке.