Коул помог жене выйти из экипажа.
— Добро пожаловать в дом Латимеров, мадам. — Он неожиданно улыбнулся.
Элайна огляделась.
Раскидистые сосны, согнутые постоянными ветрами и искореженные морозными зимами, заслоняли окна нижнего этажа; снизу стены были сложены из ровно обтесанного серого камня, зато второй этаж выглядел гораздо наряднее. Стекла в высоких узких окнах слегка поблескивали, отражая лучи заходящего солнца. Все строение причудливо выделялось на фоне серого неба, на котором угасали последние пурпурные вспышки заката.
Элайна поежилась: дом над рекой показался ей древним зловещим многоглазым чудовищем, которое, скаля каменные зубы, угрожающе смотрело на нее с высоты. Упрекнув себя за излишнюю впечатлительность, она поспешила отогнать пугающие мысли. Об этом доме она ничего не знала, но, возможно, его стены когда-то слышали счастливый смех и радостные голоса. В последнее время жизнь Элайны переполняли боль и страдания, и теперь ей очень хотелось поверить в то, что пришло время забыть о прошлом и насладиться покоем.
Придерживая подол юбки, постоянно стремившейся взлететь, повинуясь резким порывам ветра, Элайна направилась к крыльцу. Вихрь сорвал черную шляпу с ее головы, бант под подбородком развязался, и шляпа, вертясь и подпрыгивая, полетела прочь.
Элайна беспомощно смотрела вслед порхающей шляпе, которую ветер уносил в темноту, затем она отвернулась и только тут заметила, что ее муж довольно улыбается.
— Ну и чему вы радуетесь? — Элайна огорченно вздохнула и, борясь с ветром, прошла в дом.
Коул последовал за ней, спасаясь от надвигающегося ливня. Придержав дверь и пропустив их, дворецкий приготовился принять пальто хозяина:
— Мы не знали точно, вернетесь ли вы сегодня, сэр. Мерфи говорил, что вы остановились в отеле…
— Планы изменились, Майлс, — отозвался Коул, помогая жене снять плащ. — Доктор Дарви скоро вернется. Передайте Энни, что он останется к ужину.
Дворецкий кивнул. Исподтишка наблюдая за новой хозяйкой, он сразу отметил, что, хотя ее платье было мешковатым и поношенным, однако носила она его с неподражаемым достоинством. Юная миссис Латимер выглядела очень милой и вместе с тем умной и наблюдательной особой. Правда, первая миссис Латимер тоже была красива, но достаточно быстро выяснилось, что ее душа пуста.
Сын конюха, который к этому времени уже справился со своими обязанностями на конюшне, тоже не спешил уйти, надеясь получше разглядеть жену хозяина. Заметив, что она тоже смотрит на него, он робко улыбнулся Элайне, но вдруг смутился и поспешил наверх с ее сундуком.
— Ты просто околдовала беднягу, — усмехнулся Коул. — Я впервые вижу его в таком волнении.
Зябко потирая руки, Элайна прошла через просторный холл.
— Возможно, он просто боится вас.
— Но отчего-то прежде ничего подобного не происходило…
— Не стану спорить, однако едва ли моего присутствия достаточно, чтобы привести в смятение ваших слуг. — Решив, что не стоит продолжать этот неприятный разговор, она замолчала и внимательно огляделась по сторонам.
Масляные светильники тускло освещали мрачный холл, из которого массивная резная лестница розового дерева вела на второй этаж. Колонны, поддерживавшие потолок холла, также были украшены резьбой. В целом убранство холла показалось Элайне несколько вычурным, однако она не могла не отметить, что все вокруг сияло чистотой.
Положив руки на набалдашник трости, Коул негромко произнес:
— Со временем ты к этому привыкнешь.
Неужели ее беспокойство настолько очевидно? Элайна провела ладонью по колонне.
— Я просто любовалась резьбой…
Коул с сомнением покачал головой:
— Я всегда восхищался твоей прямотой. Неужели ты готова изменить своим принципам, лишь бы угодить янки?
Элайна независимо вскинула голову:
— Наверное, я просто взрослею. С возрастом реальность вытесняет иллюзии.
— Хорошо сказано, — улыбнулся Коул.
Элайна в замешательстве взглянула ему в глаза, но Коул уже смотрел куда-то в сторону.
— Минди?
Элайна сдвинула брови, гадая, что Коул мог увидеть в тени за балюстрадой, и тут до нее донесся еле слышный шорох. Затем мелькнула чья-то тень. Не прошло и секунды, как послышались торопливые шаги, шуршание плотной ткани, и вскоре из глубины дома показалась темноволосая женщина. Остановившись, она вгляделась в полумрак холла. На краткий миг она показалась Элайне видением, незаконченным портретом, который художник, отложив, в конце концов позабыл окончательно. Черные, слегка тронутые сединой волосы были зачесаны назад и уложены узлом на затылке, а черное же платье и накрахмаленный белый передник живо напомнили Элайне о том, что и сама она выглядит весьма невзрачно.
— Добрый вечер, сэр. Мадам! — Оглядев Элайну, женщина была явно удивлена ее нарядом. — Питер уже доставил багаж наверх. Я хотела узнать, какую комнату прикажете приготовить…
Чтобы скрыть внезапную досаду, Коул достал часы.
— Покажите миссис Латимер все комнаты верхнего этажа, миссис Гарт, — приказал он. — Пусть она выберет сама.
Женщина коротко кивнула и обратилась к новой хозяйке:
— Прошу вас следовать за мной.
Поднявшись по лестнице, экономка повела Элайну по коридору.
— Сперва мы посмотрим спальню покойной хозяйки, — объявила она. — Оттуда открывается прекрасный вид на реку. Мадам предпочитала эту комнату всем остальным.
— А хозяин? — не удержалась Элайна. — Где спит он? Миссис Гарт не выказала и тени удивления.
— Доктор Латимер спит где пожелает, за исключением тех ночей, когда его беспокоит нога. Тогда он совсем не спит.
Открыв дверь, экономка первой вошла в комнату и зажгла лампу. Элайна принялась разглядывать стены, обитые темно-красным бархатом, высокий потолок, задрапированный алым шелком, позолоченную люстру с хрустальными подвесками. Все это создавало впечатление роскоши и довольства. Комната изобиловала сочными оттенками красного и золотистого цветов, полы устилали пестрые восточные ковры. Перед огромным резным мраморным камином были разбросаны мягкие подушки, а рядом стояла кушетка. Тяжелые драпировки на окнах с толстыми золотыми кистями были тщательно задернуты. Посреди всего этого великолепия возвышалась кровать под золотистым атласным покрывалом.
Пройдя через всю комнату, миссис Гарт открыла массивный шкаф, набитый новыми платьями, которые ревностно коллекционировала Роберта. От одного вида этих роскошных нарядов Элайну чуть не затошнило. Не говоря ни слова, она повернулась и вышла, однако не пошла в холл, а, пройдя по коридору, заглянула в еще одну приоткрытую дверь. По сравнению со спальней Роберты эта комната выглядела почти убогой и пустой: в кирпичном камине не было следов пепла, от стен веяло холодом. Кровать с четырьмя столбиками была застелена простым стеганым одеялом, рядом стояли тумбочка, шкаф и большое кресло. На полу лежали два тряпичных коврика. Комната была угловой, и из двух ее окон открывался изумительный вид на реку и холмы. Хотя льняные шторы были раздвинуты, в комнате царил полумрак, однако Элайна решила, что днем здесь ей хватит света.