Кратко и доходчиво. Даже я прониклась.
Кайя не накрыл меня своим плащом – он меня в него укутал. И дальше что? Я забыла, что дальше… кажется, я должна преклонить колени… одно или два? Или вообще ниц пасть, лбом о помост биясь?
Ноги подкосились сами, и я убедилась, что у плаща есть одно несомненное преимущество – он мягкий. Надеюсь, говорить ничего не придется…
Не пришлось.
Кайя подали корону, ту самую, из подземелий. И бремя власти в золотом эквиваленте легло на мою голову. Плечам тоже досталось – широкая золотая цепь с крупными каменьями весила килограмма три-четыре. А про цепь меня не предупреждали! Право слово, мне кольца как-то привычней.
Заодно хотелось бы узнать, как долго предстоит изображать из себя покорную деву.
Недолго. Кайя не стал поднимать меня. Он опустился на колени и, наклонившись ко мне, прошептал:
– Прости.
А потом поцеловал.
Перед всеми.
Советом, лордами, леди, толпой, которая застыла в неодобрительном молчании… а и плевать.
Юго едва не застонал от разочарования.
Ну как дети малые, ей богу!
Вторая ошибка за день.
С женщины спрос невелик: она чужая и чужой себя показала. Но Дохерти должен был понимать, чего творит. Здешний закостенелый мирок не примет всерьез мужчину, который становится на колени перед женщиной. Да и еще целует ее прилюдно.
Слабость и разврат в одном флаконе.
Или это побочный эффект такой? Глобальные изменения психики не возможны без нарушения адекватности восприятия?
Хотя, конечно, очаровательно… невероятно очаровательно.
Юго всплакнул бы от умиления, когда б умел плакать.
Я как-то смутно запомнила возвращение в Замок. Только то, что сидела на лошади, габаритами не уступающей Гневу, прижимаясь спиной к Их Светлости, которые в свою очередь держали меня крепко. Захочешь вырваться – не вырвешься.
Я не хотела.
Впервые за день мне было спокойно и хорошо. Надежно.
– Все в порядке? – Кайя задавал этот вопрос каждые две минуты. И ответ, что да, все просто замечательно, его не убеждал.
Слева ехал лорд-канцлер на узкомордом жеребце соловой масти. Справа держался Магнус, странно задумчивый и, сказала бы, недовольный.
– Ваша Светлость, – лорд-канцлер решился обратиться лишь, когда впереди показались ворота в Верхний Замок. – Вы поступили крайне неосмотрительно.
– Когда? – поинтересовался Кайя.
Судя по взгляду любезного мормэра Кормака, тогда, когда решил взять меня в жены.
– Позвольте совет. Никто не воспримет вашу жену как леди, если вы сами будете обращаться с ней, как с портовой девкой.
Я успела схватить Кайя за рукав. Ну что ж он у меня нервный-то такой? Должен был бы уже шкуру нарастить, привыкнуть к непроизвольным разливам яда.
Лорд-канцлер благоразумно придержал лошадь, а Магнус нарушил молчание:
– Он зол. И он прав, племянничек. Сегодня был не лучший момент. Прости уж, что так говорю, но… люди не любят, когда действительность не соответствует их ожиданиям. Что на тебя нашло?
Я знаю, что. Ему было больно из-за того, что у нас такая свадьба. Люди не приняли меня. А Кайя едва не уничтожил город. И в его восприятии все переплетается, но вывод однозначен: Кайя виноват.
Переубедить не выйдет.
И глядя на него снизу вверх – в поле зрения разрисованная мураной шея и мощный подбородок – я повторяю про себя уже поднадоевшую мантру: все хорошо. И зарабатываю еще один поцелуй – в макушку.
…когда распорядитель повел Тиссу к верхнему столу, она поняла, что произошла ошибка. Ее место не здесь, а у самых дверей! Она попыталась было донести это до распорядителя, но он, выслушав Тиссу со всем возможным вниманием, покачал головой.
– Ошибки нет, леди.
А потом она увидела тана Акли.
– Это… это вы?
– Конечно, я, милая леди. Вы ждали кого-то еще? – он откровенно смеялся.
Все смеются над Тиссой, но этот смех особенно оскорбителен. И вообще не понятно, с чего это у тана такое хорошее настроение. Тисса слышала о том, что случилось…
…она вообще многое слышала за последние дни и не представляла себе, что с услышанным делать.
Конечно, Тисса не верила!
Леди Изольда милая. И добрая очень. Она ведь не отсюда родом и ничегошеньки не знает про мир. И нельзя ее за это называть так, как называли в тех желтых бумажках, которые появились во дворце… там и про тана было.
И про Их Светлость тоже… а главное, что другие верили. Читали. И даже леди Льялл, утверждавшая, что истинно благородная дама стоит выше сплетен. Но ведь Тисса сама видела, как леди Льялл прячет желтый листочек в рукаве!
– Леди, я, безусловно, прекрасен, но ваш пламенный взгляд может вызвать неудобное внимание, – тан Акли поклонился – как у него выходит так издевательски кланяться? – и подал руку. – Присаживайтесь. Знакомьтесь. Это – леди Арианна. Она северянка… чудесная женщина широкой души. Дает мудрые советы.
Леди Арианна к огромному облегчению Тиссы – от тана следовало ожидать любой подлости – оказалась степенной дамой. Ее наряд был роскошен, и леди то и дело трогала кружевной воротник, расшитый крохотными гранатами, словно опасаясь, что эти гранаты вдруг исчезнут.
– И лорд Тайрон Броккенвуд, которому я весьма обязан…
Массивный мужлан с исшрамленным лицом. Одет просто и, можно сказать, бедно. Он кивнул и отвернулся. Как невежливо!
Этим людям тоже было не место за верхним столом.
Сейчас распорядитель разберется и выгонит всех. Будет стыдно.
Но гостей рассаживали, и никто не делал попыток изгнать Тиссу. Она осматривалась, стараясь держаться тихо и скромно, как учила леди Льялл. О Ушедший! Ну за что Тиссе такое наказание? Здесь же весь высший свет собрался! И получается, что Тисса сидит к Их Светлости ближе, чем лорд-канцлер и лорд-казначей! Что про нее подумают?
Понятно: Тисса – наглая выскочка, которая позабыла о приличиях.
– Леди, не надо в обморок падать, – попросил тан Акли, отстраняясь. – Я вас не съем. И даже не покусаю. Улыбнитесь. Улыбка у вас очаровательная.
Очередная гадость. Все знают, что Тисса не умеет улыбаться. У нее зубы видны! А леди улыбается лишь губами! Дает намек и все! А Тисса скалится, как кобыла.
И надо было напоминать об этом?
– Если вы… вы и дальше собираетесь издеваться надо мной… то я на вас это выверну, – Тисса указала на соусник. Мизинчиком, как учила леди Льялл.
– Радость моя, – шепотом ответил тан, наклоняясь как-то совсем близко, – сегодня на меня столько всего вывернули, что соус меня не испугает.
И вот как с ним разговаривать?
Тисса решила, что никак и повернулась к леди Арианне, которая почему-то смотрела на Тиссу с крайним неодобрением. Так ведь не Тисса первая начала!