Читать интересную книгу Сколько стоит ваше сердце? (СИ) - Матуш Татьяна

— А ты разве не знаешь? — удивилась девушка, мгновенно перестав рыдать и вздрагивать.

— Да, вот такой я необразованный Светлый, — кивнул Эшери, — надеюсь, исправлять промах твоего мужа не требуется.

Аласти смутилась и на миг отвела глаза.

— Поцелуй Светлого снимает любое проклятье, — прошептала она.

— Показывай чердак.

Заветная дверь оказалась почти рядом, нужно было лишь пересечь гостиную и выйти на лестницу.

— Там окно, оно выходит на крышу, а дальше можно спуститься вниз и ты почти дома…

— Дома? — переспросил Кот.

— Ну да, там Храм рядом. Святой Древней Иоланты. Ты не обижаешься, что я приняла тебя за демона? Снимешь проклятье?

Вместо ответа Эшери взял в ладони ее лицо — оно было довольно симпатичным, хотя и грубоватым. Наклоняться не понадобилось — впервые в жизни Кот собирался целовать женщину одного с собой роста. Оказалось, что это очень удобно.

О поцелуях вдова знала еще меньше, чем о Светлых, демонах и проклятьях, но полагала, что знает все. Трактат "о жемчуге" она точно читала, это Эшери понял сразу, трудно ошибиться, если невинная девушка то пытается открыть рот пошире и заглотнуть в себя все, что можно, то начинает крутить языком.

— Так проклятья не снимают, — тихо рассмеялся он. — Ничего не делай. Доверься посланцу Небес… А то не получится.

Вдова вняла и испуганно замерла.

Он прикоснулся губами к ее напряженным, подрагивающим губам, погладил женщину по затылку и шее, предлагая расслабиться и перестать паниковать без повода. Она крупно дрожала от волнения.

Эшери мягко провел языком по ее губам, коснулся зубов и тихонько толкнул ее подбородком. Словно постучался. Аласти шумно выдохнула и вдруг ответила. Неумело, но чувственно и горячо.

Руки Кота скользнули по ее плечам. Аласти запрокинула голову, ловя и лаская его губы, и, точно, совершенно не соображая, что делает… потому что все она делала правильно. Даже лучше, чем правильно.

В этой женщине жил огонь, способный вспыхнуть вот так, мгновенно, и обернуться пожаром, в котором обречено было сгореть любое благоразумие.

Эшери оторвался от нее со стоном, испытывая дикое и совершенно неуместное разочарование.

Остановила Кота не нехватка времени — о времени он почти забыл, а четкое понимание того, что еще мгновение — и легенда о Светлых полетит в Бездну. Потому что Светлые безгрешны, а он — грешен, и еще как. И если он не прекратит страдать ерундой и немедленно не отойдет на шаг, вдова это просто почувствует.

— Все. Проклятья больше нет. Точно!

— Меня зовут Ласти, — шепнула она.

— Я знаю, — брякнул Эшери. Надо же было соответствовать образу.

Она рассмеялась — словно теплый янтарь рассыпала.

— Ты не понял? Я сама тебе имя сказала, значит обещание дала. Я буду только твоей — там, в Облачном Саду.

— Не вздумай! — Эшери покачал головой с напускной строгостью, — Ты должна теперь обязательно замуж выйти и пятерых детей родить. Иначе в Облачный Сад не пущу.

— Не пустишь?

— Сам у ворот встану, — пообещал Кот и исчез за дверью. И вовремя, потому что дверь на улицу уже ломали и, практически, вынесли.

До стены он добрался, собрав у себя на хвосте почти всех послушников. После безумных, жадных и, одновременно, щедрых поцелуев Ласти, Кот впал в состояние, которое про себя называл: "Голова дома осталась" — веселое бесстрашие вело, кружило, не давало не то, что испугаться случайной стрелы или стилета — даже задуматься о таком исходе. И все удавалось… Кот словно взлетел над Атрой, четко определяя, куда ведут переулки, отсекая тупики и засады и отклоняясь за миг до того, как его найдет жалящая сталь.

Путь его этой ночью можно было проследить очень четко: по стонам раненых.

…Темный, демон, посланец Бездны — вопли перепуганных суеверных жрецов приятно щекотали самолюбие.

На том же шальном кураже Эшери взлетел на гребень вала, отцепил с пояса кошку — со щелчком расправились острые когти, способные вцепиться в камень, если в нем есть хоть малейшая неровность, кинул ее меж зубцов и с диким воплем: "Да обратится в пламя воля его!!!" — сиганул со стены. Вниз. Почти пятьдесят футов…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Засвистела веревка, разматываясь с невероятной скоростью и Монтрез понял, что если он прямо сейчас не найдет способ затормозить падение, то ремень просто разорвет его пополам… К счастью, заклинание "малой" или "статичной" левитации не относилось к однозначно враждебным, оно применялось и здесь, чтобы мастера не переломали себе ноги и шеи при починке храмовых крыш…

Вслед засвистели стрелы. Но Монтреза это только повеселило — по мишени, которая двигается с такой скоростью еще попади! А за две клепсидры до рассвета, да из патрульных арбалетов, которые били прицельно, максимум, шагов на тридцать, а дальше стрельба велась по принципу: "на кого Небо обиделось"… Без шансов.

Нет, под стенами Атры ему не умирать. Если только Кер повесит за учиненный бардак.

— Марк? — Алета жутко обрадовалась, но совсем не удивилась. — Как ты сюда попал, сколько с тобой человек? Вы возьмете дом штурмом?

Марк перелез в комнату и девушка быстро захлопнула ставни, да еще и закрыла их на засов.

— Ну, говори же… ой.

Алета только сейчас заметила что на ней ночное платье и шаль.

— Одевайся быстро, я отвернусь. У нас мало времени, Алета. Штурма не будет, я тут один. Вернее, мы вдвоем с твоим кузеном, но он увел погоню. Пока одеваешься, расскажи мне подробно, где зеркало.

— Зеркало?! — вскрикнула Алета. В голосе прозвучала горечь, безнадежность и злоба, — Марк, зеркало… Забудь о нем. Лучше вылезем в окно и попробуем сбежать.

— Весь город стоит на ушах, — покачал головой Марк, — лезть в окно, чтобы попасть в руки патрулей…

— Значит, надо подождать до завтра. Спрячешься здесь, еду я тебе отдам свою, я все равно не могу есть эту дрянь! — в голосе девушки прорезалась настоящая ненависть.

— А для меня, значит, самое то, — улыбнулся Марк, — спасибо, Алета, ты очень добра.

— Я не добра, я зла как три тысячи демонов с огненной равнины! И с удовольствием убила бы Белого Хорька. Поворачивайся.

В тусклом свете единственной свечи Винкер разглядел унылое одеяние младшей жрицы, подпоясанное веревкой, плотный капюшон, растрепанную золотую прядь. Зеленые глаза поблескивали и радостью, и гневом — все одновременно, а мягкие губы и улыбались, и зло кривились, и тоже все сразу… Тень за ее спиной была громадна и металась со стены на потолок и обратно.

Поцеловать это милое, рассерженное и недоброе чудо не было ни времени, ни права.

— Мы не можем задерживаться. За клепсидру до рассвета начнется штурм. Кер возьмет город, жрецы не отобьются.

— Так это же хорошо.

— Очень. За одним маленьким исключением. Как только Белый Хорек поймет, что ему не удержать Атру, он прикажет переправить тебя куда-нибудь в другое место, и хорошо — если оно будет в Империи. Зеркало — наш единственный шанс.

— Значит, у нас нет никаких шансов, — убито сказала Алета и опустилась на кровать, — Ты знаешь, что император уже посылал людей мне на помощь? — Винкер кивнул, — У них ничего не получилось, Марк. На зеркале какое-то странное благословение. Оно пропускает только Святых Воинов в сане не ниже жреца и тех, кого они ведут.

— Догадываюсь, — кивнул Винкер, — я умею читать отчеты. Из тех, кто дошел до зеркала, никто не вернулся, но куда они шли, я примерно понял. Оно находится в подвале базилики, верно? Туда можно пройти? Сколько часовых?

— Ты меня слышал, Марк, — Алета повысила голос, — зеркало не работает!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Не кричи, весь дом перебудишь. Если жрецы ходят, значит — работает. Портальное зеркало может "не работать" только в одном случае — если полностью выработан ресурс анеботового слоя. Но тогда оно просто трескается. Неужели ты этого не знаешь? Это же твое наследство.

— Шахтами всегда занимался дядя, — Алета отвернулась, — Марк, мы пробовали, честно. Поверь мне…