И на объявлении был номер, куда слать сообщения. Я такое послал, и почти сразу в марине появился невысокий седой дядька, оказавшийся заодно хозяином ресторана в клаб-хаусе, того самого, где мы с Настей ужинали. Полезное знакомство, собственно говоря. Представился он Мэттом и прямо здесь выдал мне ключи, предложив явиться за оформлением кредита в понедельник, когда банки откроются. Сперва я удивился такой простоте подхода, а потом сам посмеялся над своей же наивностью. Ну и что я сделаю с этой лодкой, не заплатив? Перегоню к другому берегу? В другое озеро перетащу? В гараже спрячу и никуда на ней не поплыву? Глупость какая.
Разговорились. Из разговора узнал, что Мэтт вроде как концессию по распродаже лодок у города выкупил и теперь их распродает понемногу. Раньше брали мало, а вот к лету началось, каждый день покупают, так что я еще вовремя. Иначе пришлось бы искать лодку в другом месте и тащить сюда.
Кстати, тут у многих домов лодки на прицепах стоят, рядом с машинами. Озер много вокруг, так что, наверное, их владельцы таскали их от одного к другому. А трейлер к этой лодке имеется, к слову, он мне его в понедельник отдаст, так что если очень охота…
В общем, в субботу мы с Настей лодку опробовали, погоняв по Холодному озеру, и остались довольны оба. До этого она как-то моих идей о покупке не разделяла, а как поездила, так все сразу ей и понравилось. А в воскресенье я вывез на ней Теренса, поговорить спокойно. Он как раз с вечера субботы прилетел в город и должен был задержаться на несколько дней.
К удивлению моему, он не только оказался рыбаком, у него даже удочки были, которых я так купить и не успел. Лежали дома, здесь, в Грэнд-Сентере, и когда я предложил ему выехать на лодке, порадоваться вместе со мной новой игрушке, он их и прихватил.
Родом Теренс был из Луизианы, что очень далеко от этих краев, и рыбалку любил с детства. И рыбу ловить начал раньше, чем сам себя помнил.
– Папаша мой все свободное время у воды с удочкой проводил, и почти всегда с уловом был. На старости лет подался даже в гиды, но как-то не преуспел, сводил концы с концами – и все, – попутно он выбирал из ящика нужную блесну, собираясь привязать ее к леске.
Нацелился он на щуку, не меньше.
С бортов лодки в две стороны торчали удилища, так что могло и кроме щуки что-то попасться. Над водой тянуло свежим ветерком, граница воды была обозначена зеленой зубчатой полоской леса, тянущегося по берегу. Тут и там на воде виднелись еще лодки, не мы одни выбрались рыбку поудить.
– А здесь как очутился?
– Работал в Детройте, в городской комиссии по зонированию, полез в подвал дома, который проверяли, и фонарь погас. Вышел в районе Бэй-Сити, это там же, на озере, чуть не свихнулся поначалу, думал, что уже умер, – он кривовато усмехнулся. – Там нашел большую лодку и немного пожил на ней. А затем услышал радио. Переплыл озеро, нашел машину и оружие, приехал прямо сюда. Вот и все, собственно.
– Понятно, – кивнул я. – Узнал что-нибудь из того, о чем мы говорили?
– Узнал. У местных дети рождаются, причем сейчас довольно много, словно люди бросились заполнять пустоту.
– А у нас нет.
– А у нас нет, – повторил он за мной, подтверждая мои слова. – Пока не было диагностировано ни единой беременности. И люди даже перестают предохраняться. Вы предохраняетесь? – неожиданно спросил он.
– Нет. – Я не видел смысла скрывать.
Все верно, детей мы не ждем уже.
– Вот и еще многие так же.
– А что с раком?
– Местные болеют. А здесь кроме меня подобный диагноз оказался у еще трех человек. В разных стадиях, но сейчас у всех стадия ремиссии. Все живут, ухудшений никаких нет. Что это дает?
– Это дает некую надежду.
– На что? – Спиннинг со свистом рассек воздух, и блесна улетела далеко-далеко, упав в воду с тихим всплеском.
– На обратимость процесса. Теренс, я не могу дать полной гарантии, но некоторая уверенность у меня есть. Теперь появилась. И есть новости, хорошие и плохие, но расскажу я их тебе только тогда, когда… когда доктор тебе скажет, что твоя болезнь начинает уходить.
Не прекращая вращать катушку, он посмотрел на меня. Затем спросил:
– Насколько велика надежда?
– Довольно велика, так скажем. И да, если возможно, то я бы предпочел… хм… групповую терапию. Еще трое, говоришь?
– Трое.
– Вот всех бы вас вместе и собрать. Нам нужно несколько дней. И большая крепкая машина, в которую не смогут прорваться твари. Я могу организовать это сам, но у тебя больше авторитета.
Взяв одно удилище, я начал рывками подтягивать приманку к лодке. Может, сработает? На форель, форель здесь очень крупная, говорят.
– Я смогу, думаю. – Теренс продолжал тянуть блесну. – Надо идти прямо к Уоррену с этим: если он скажет, то проблем не будет.
– А ты можешь к нему пойти?
– Да, могу, у нас сложились хорошие отношения.
Ну вот, заодно появился подход к Уоррену. И если у нас все получится с больными, то для Уоррена тоже будут хорошие новости. Одно тянет за собой другое.
И рыба клюнула, похоже. У мена – щука Теренса пока не ловилась.
7
В понедельник вылетели «оттером», так Митч распорядился. С Настей за пилота – для этого курсантам даже занятия поменяли, вместо полетов взялись за матчасть. Может, и верно, потому что этот грубоватый и крепкий самолет и туда долетит с гарантией, и обратно, если, конечно, все пройдет штатно.
Кроме Джона и меня полетели еще Роб и Бобби Джо, которым я все же решил испортить выходные, но вслух они не жаловались и явного недовольства не проявляли. Может, не так уж и испортил.
Собрались на аэродроме в пять утра, благо летом светлеет здесь рано, это же широты средней полосы, экипированные для всех случаев. Загрузились в уже подготовленный и заправленный самолет, причем я уселся за второго пилота, вроде как попутная практика у меня. Настя быстро и сноровисто провела предполетный осмотр, запустились двигатели, завертевшиеся лопасти пропеллеров размылись в прозрачные круги. Затем самолет неторопливо разогнался по длиннющей полосе базы, экономя горючее, и плавно оторвался от земли, направившись на север.
Под крылом поплыли поля, ленты шоссе, прошли над двумя заводами, один из которых явно работал – видать, это «Хаски Энерджи» и есть, – а затем я увидел нечто странное – настоящую сеть дорог, разрезающую зеленый лес под нами на почти равные куски, и на каждом из таких кусков стояло какое-то сооружение, назначения которого я понять не смог.
– Что это?
– Это битумный песок добывают, – пояснила Настя, даже не глядя в ту сторону. – Здесь нефть из шахт, вот там ее и берут. Везут на «Хаски Энерджи», где уже выпаривают. За ее счет и живем здесь все.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});