белом коридоре и в стерильной палате Алисы практически круглые сутки. Хелен буквально выгоняла меня два раза, чтобы я принял душ и переоделся. Белобрысый мудак появлялся несколько раз, спрашивал о состоянии моей мышки и уходил с грустными щенячьими глазами.
— Я — Марк. — Отвечает он, пожимая плечами.
Мои виски пульсируют, я сжимаю челюсть до боли. Перевожу взгляд на Хелен.
— Марк. — Повторяю для подруги Алисы. — Это, блядь, Марк, Хелен. Теперь все стало ясно.
Девушка вместе со мной не отходила от палаты всю неделю. Её муж приезжал несколько раз и привозил ей сменную одежду. За это время мы перекинулись лишь парой слов. Тишина устраивала обоих. Я был так занят своими мыслями, что абсолютно игнорировал присутствие незнакомца.
На самом деле, моя жизнь вовсе остановилась на эти дни. Я практически ничего не ел, не пил и не спал. О работе не могло быть и речи.
— Я её друг. — Продолжает белобрысый.
— Друг… — Я смакую это слово на языке. У моей мышки не может быть друзей мужчин. Она не подпустила бы к себе незнакомца, возможно, это кто-то из прошлого, но почему я не знал о нём?
— Ричард… — Хелен подходит ближе, сжимает мое предплечье, оттаскивая на шаг от ублюдка. — Тебе надо успокоиться.
Вырываюсь из её хватки, бросив быстрый взгляд на девушку, затем снова смотрю на ублюдка. — Я спокоен, Хелен. Просто пытаюсь понять… Откуда вдруг взялся друг Марк.
— Мы познакомились несколько недель назад.
Несколько недель назад. Он не старый друг. Он новый, блядь, друг. Пока я решал, чертовы проблемы с Марианной, она заводила друзей. Ахуенно.
Глаза покрываются красной пеленой. Я в шаге от того, чтобы отправить этого придурка в соседнюю палату, в роли пациента со сломанным носом.
Хелен чувствует появившееся напряжение, протискивается в пространство между мной и мудаком Марком, глядя в мои глаза.
— Ричард… Он просто друг. Приди в себя. Не нужно устраивать сцен.
Я ухмыляюсь её словам. Она думает, что мне пятнадцать лет? Я не подросток, который устраивает драки, где попало. Если я решу избиваться от мудака, я сделаю это более интересным способом. Таким, который сотрет его с лица земли и никто не заметит.
— Тебе стоит уйти, Марк. — Выделяю его имя, сверля взглядом.
Он поправляет свои и без того идеальные волосы, словно долбаный принц Чаминг. — А ты, я так понимаю тот, кто усложняет Алисе жизнь?
Какого хрена? Она так сказала? Что я усложняю ей жизнь?
— Марк! — Хелен разворачивается к нему. — Что ты несешь, будь благоразумен.
— Я? Просто факты. Ты сама говорила, что у неё сложные отношения. — На его лице вырисовывается улыбка. — В ту ночь, в клубе.
Вена на моем лбу пульсирует, пока я еле сдерживаюсь, чтобы не впечатать его в стену. Алиса виделась с ним в клубе? Ей чертовски повезло, что она только пришла в себя, иначе её задница горела бы неделю.
Обхожу Хелен и встаю нос к носу с придурком Марком. Мой рост даёт преимущество, опускаю глаза, и, поймав его взгляд, говорю. — Алиса принадлежит мне, запомни это или запиши, если я еще раз увижу тебя рядом, ты пожалеешь.
Ублюдок выпрямляет спину, так, что я чувствую запах его одеколона. Он задирает подбородок и говорит. — Раз уж она не помнит нас обоих, значит шансы одинаковые.
— Боже мой. — Шепчет Хелен за моей спиной, а мудак быстро разворачивается на пятках и уходит.
— Ты хочешь рассказать мне кто он такой?
— Я ничего не скажу, но кроме дружеских отношений у них ничего не было.
— По-твоему это должно меня успокоить, да?
— Тебе придется вновь побороться за ее сердце, Ричард. — Бросает Хелен и тоже уходит.
Глава 23
Следующим утром я просыпаюсь в надежде, что всё произошедшее окажется сном. Что меня не пытался кто-то убить, я не лежала в коме, моё тело здорово, а память не пропадала. Но когда до моих ушей снова доносится писк приборов, подключенных к телу, горло сжимается, мне хочется плакать и совсем не хочется открывать глаза.
Я лежу несколько минут, но услышав какие-то шевеления, мои ресницы распахиваются сами по себе. Яркие лучи проникают в окно, и идет пушистый снег. Мне приходится прищуриться, чтобы привыкнуть к свету. Это так странно, ведь последнее воспоминание в моей голове было сентябрьским, и я не забыла какие-то несколько месяцев. Год. Целый год. Даже больше.
Хелен спит в неудобной позе на маленьком диванчике у окна. Я пытаюсь приподняться, но безуспешно. Мои кряхтения будят подругу, и она тут же подскакивает, чтобы сесть рядом.
— Тише, девочка, без резких движений. — Она нажимает какие-то кнопки, и моя кровать из лежачего положения превращается в сидячее. — Ночью тебе снова вколи обезболивающее, так что должно быть не так плохо, как вчера.
— Воды… — Шепчу я. Хел тут же подносит стакан с трубочкой к моим губам.
Когда теплая жидкость успокаивает моё засохшее горло, перехожу к делу. — Я хочу всё вспомнить.
Хелен нервно поправляет тусклые волосы. Она выглядит хуже, чем когда-либо и отчасти это по моей вине. Видимо она не отходила от моей кровати всё это время. Снова. Она снова была рядом в трудные минуты.
— Уверена, что готова? Ты очнулась только вчера, дай себе время.
— Хелен! — Мой голос хриплый, но более звонкий, чем вчера. Я даже немного удивляюсь своей напористости. Раньше я чаще соглашалась со всеми её словами. — Я хочу. Все. Вспомнить.
— Хорошо, хорошо. Не нужно нервничать. С чего ты хочешь начать?
— Люк. Где он? Почему его здесь нет?
Хел отводит взгляд, и я понимаю, что ответ мне не понравится. — Он… Вы… Вы расстались.
Моё выражение лица не меняется, потому, что… Она сейчас скажет, что пошутила. Ведь так? Но подруга молчит, все еще не глядя на меня.
— Хелен… Что ты имеешь в виду?
Она закатывает глаза и тяжело выдыхает через нос. — Что непонятного? Вы расстались. Точка. Мудак изменил тебе восемь месяцев назад.
— Ч-что? — Горло снова опухает. Я уже устала от этой боли. Ко всему прочему добавилась еще и головная. — Он не мог. Мы… Любим друг друга.
— Алиса, я миллион раз говорила, что он козел. Ты не верила мне, но клянусь, я рада, что он показал истинное лицо.
— Этого не может быть… — Шепчу я.
Слезы снова льются из глаз. Приборы начинают пищать. Я любила Люка, а он меня. Он не мог изменить мне. Я отдала ему свое тело, свои мысли. Всю себя.
— Может. Очень даже может. Ты пришла к нему в комнату. Хотела сделать