округлились: дом его родителей, ЕГО дом — он все еще существует?
— …а тогда нам пришлось объявить местом трагедии и… триумфа… да, другой дом в совсем другом месте. О Годриковой Лощине до сих пор знают только несколько человек из того, первого состава Ордена Феникса… Так получилось, что в одном из домов волшебников, расположенном в Кумбране, в ту же ночь случился пожар… Там жила одна экспериментаторша… Очень известная ведьма, которая изобретала новые заклинания и чары… Один из ее опытов окончился взрывом, в результате которого дом сгорел…
— Это была мама Луны Лавгуд? И она тогда погибла? — удивился Гарри.
— Да, это была она, только она не погибла… По крайней мере в тот раз. Ей помогал Альберфольд… Он успел вытащить ее из дома. Пока они пытались потушить пожар, к месту катастрофы прибыл Альбус. К тому времени он уже успел оставить тебя в Юле и поспешил на зов своего брата. Вместе они сумели справиться с огнем еще до приезда магловских пожарных. Он забрал женщину с ребенком с собой в Юлу...
— С ребенком?
— Да, ты разве не знал, что Луна Лавгуд родилась на год позже тебя? В момент катастрофы ей едва исполнилось три месяца… В Юле их уложили спать, а члены Ордена придумали план… Ты пойми, Альбус настаивал, что место гибели твоих родителей следует тщательно обследовать. А если там будут толпиться счастливые волшебники и обезумевшие Пожиратели, сделать это будет довольно сложно. Так вот, было решено объявить, что Волдеморт исчез именно в доме Лавгудов. Утром мама Луны с удовольствием разрешила использовать ее разрушенный дом в рекламных целях… ведь он полностью сгорел, а на восстановление его у семьи не было средств. К тому же это было ее городское жилище, в котором семья появлялась очень редко, мало кто знал его адрес. В основном они жили в пригороде, неподалеку от Норы… В общем, для нас все складывалось очень удачно.
— И вы… вы присутствовали…
— Нет, к сожалению, нет, — сухо ответила МакГонагалл. — Я узнала обо всем лишь утром… Да и то случайно… В ту ночь я была на задании… по делам Ордена… и Альбус не стал меня вызывать. Так что то, о чем я тебе рассказываю — это события, о которых я узнала несколько позже. Но не сомневайся, я не стану пересказывать тебе сплетен. Все, о чем я говорю, очень важно… Мы беспокоимся, что ты порой ведешь себя… неблагоразумно. Нам бы не хотелось, чтобы ты повторял ошибки Сириуса…
— А что Сириус? Его оболгали! Ему перестали верить те, кто должен был верить! Ваш Орден! А потом снова заперли! Как будто он мало в Азкабане маялся!
— Успокойся, Гарри. И присядь.
Только теперь Гарри обнаружил, что снова стоит посреди комнаты. Он тяжело вздохнул и рухнул на кровать. Теперь уже не на краешек. А МакГонагалл начала рассказывать историю Сириуса, которую после его гибели поведал Люпин.
Запертый в мрачном родительском доме, мало чем отличавшемся от сурового Азкабана, он как-то рассказал Ремусу о том, что произошло в тот давний день, когда он был арестован.
«Да, Люпину рассказал, а мне — нет», неприятно кольнула Гарри мысль, но МакГонагалл уже начала рассказ и он полностью погрузился в историю.
Глава 25. Трансфигурация истории
Состоявшееся сразу после падения Волдеморта ночное совещание в Юле вряд ли можно было назвать спокойным. Зато его результаты оказались довольно эффектными: весь волшебный мир вот уже второй десяток лет принимает тот подлог, который придумали члены Ордена в сумятице событий. Было решено выслать Хагрида с мальчиком на руках в район пожарища, чтобы его там кто-нибудь мог заметить и подтвердить придуманную версию происшествия. Хагрид появился в Кумбране ранним утром, побродил вокруг пожарища, затем встретил Сириуса, который только что узнал о происшедшем. Как и МакГонагалл, он в эту ночь находился на задании и услышал о случившемся от члена Ордена, который пришел сменить его на посту.
— А где он был-то? — поинтересовался Гарри, но МакГонагалл лишь пожала плечами, ничего не ответив.
Узнав о том, что Лили и Джеймс погибли в неизвестном ему Кумбране, Сириус схватил свой летающий мотоцикл, набросил мантию-невидимку и устремился туда. Там он встретил Хагрида с младенцем на руках. Отдав великану свой мотоцикл, он отправился на разведку к сгоревшему дому — в суете ни его сменщик, ни Хагрид не обмолвились о том, что произошло на самом деле, а лишь изложили ту версию, которую придумали ночью. Сириус облазил все пожарище, но так ничего полезного и не нашел. Он никак не мог понять, как получилось, что Джеймс и Лили оказались в Кумбране. Тогда он аппарировал в Годрикову Лощину, но не смог проникнуть не то что в дом, но даже во двор: к тому времени Дамблдор уже защитил место происшествия непроницаемым барьером.
Если бы у Сириуса хватило сообразительности добраться до штаба Ордена в Юле, вся дальнейшая история Гарри, да и его собственная судьба могли бы быть совсем иными… Но он снова («самонадеянно», сказала МакГонагалл) отправился в Кумбран и долго бродил по пожарищу. В середине дня к разрушенному дому уже начали прибывать первые любопытствующие волшебники, а вскоре появились и авроры Министерства, прогнавшие всех «туристов» с места происшествия. Сириус продолжал бродить вокруг, пытаясь получить хоть какую-нибудь информацию, но все встреченные им волшебники знали еще меньше него.
Уже начало темнеть, когда он понял, что добыть здесь какую-нибудь информацию практически невозможно, а потом вдруг вспомнил, что не ел со вчерашнего дня. И, наконец, решил отправиться в Юлу. Однако, выйдя на соседнюю улицу в поисках укромного местечка для аппарирования, увидел Питера Петтигрю. Все факты, которые не давали ему покоя весь день, вдруг сложились в единую картину: он, наконец, понял, что Хвост стал предателем и та бессмыслица с переменой дома, скорее всего, его рук дело. Он кинулся к бывшему другу с обвинениями, но тот все отрицал. Когда же Сириус насел на него с фактами, которые невозможно было опровергнуть, Хвост устроил тот трюк с взрывом… Авроры были неподалеку, поэтому прибыли очень быстро, но нашли лишь Сириуса, до которого вдруг дошло, что его маленький и бестолковый приятель, никчемное и зависимое существо… впервые в жизни обманул его! Обвел вокруг пальца!
Он стоял посреди развороченной взрывом улицы и хохотал. Это было не веселье, скорее нервная реакция на все произошедшее. «Он, этот маленьких прохвост, сумел обдурить