самом деле я тупо отрубаюсь из-за внешних раздражителей. А в самолете появляется такое ощущение, словно вернулся в материнское лоно.
Кунал Нэйэр. У меня в телефоне самая большая в мире коллекция фотографий спящего Саймона. Он вечно спит – в машине, самолете или поезде. Ни разу не видел ничего подобного.
Да будет известно, что Саймон Хелберг – славный парень, ведь он допустил публикацию этого снимка в книге. Фотография любезно предоставлена Куналом Нэйэром (с разрешения Саймона «славного парня» Хелберга)
Как-то раз Галэки отправился поездку с исполнительными продюсерами Стивом Моларо и Стивом Холландом.
Стив Холланд. Примерно лет десять назад мы со Стивом собирались в одну из наших поездок, и в последний момент Джонни, у которого не было никаких планов, спросил: «Можно мне с вами?» – и мы такие: «Конечно!» Так что нас было трое. В путешествии с Джонни самое забавное, что стоит вам сказать: «Что ж, по этой дороге мы точно не пойдем, район какой-то стремненький», смотришь, а Джонни уже на полпути туда.
Джонни Галэки. Каким-то образом мы со Стивами – так мы их называли – вместе оказались в Праге. В наших летних поездках по Европе эти двое сидели на заднем сиденье и постоянно обсуждали идеи для сериала. Я обычно говорил: «Парни, у нас есть неделя, чтобы посетить две страны! Прошу вас, расслабьтесь! Выпейте „Мимозы“ и отдохните!» Но они буквально жили, ели, пили, спали, дышали «Теорией…» и этими персонажами. Поймите меня правильно, мне тоже нравился наш сериал, но мы же были в Праге! Я такой: «Парни, гляньте в окно! Посмотрите на соборы!» Они не могли остановиться. Они всеми силами поддерживали каждый персонаж и весь сериал в целом. Для них это было самое главное.
Стив Моларо, Джонни Галэки и Стив Холланд покоряют Европу и попутно почти идентично одеваются. Фотография любезно предоставлена Джонни Галэки
Стив Холланд. Мы занимались этим во всех наших поездках. Потому что, по правде говоря, когда работаешь над проектом в течение сезона, возникает постоянное давление, требование создавать историю. И в перерыве между съемками было прикольно порой провести мозговой штурм в собственном темпе, когда тебя ничего не подгоняет. Возникает мысль, и ты такой: «Слушай, а что, если вот так?» Мы обожали сериал, его было весело обсуждать, писать, нам нравились персонажи. Так что да, бывало, мы сидели в такси или куда-то ехали и такие: «Во! Вот это было бы круто… что, если произойдет вот это?» И мы просто начинали перебрасываться друг с другом идеями, что вообще не было похоже на работу.
Хотя Майим Биалик и Мелисса Рауш пропустили некоторые из этих ранних поездок актерского состава, поскольку не появились в сериале до 4-го сезона, они нашли другой способ сблизиться с коллегами благодаря знаковой роли Блоссом Руссо в ситкоме NBC 1990-х «Блоссом».
Мелисса Рауш. Я обожала «Блоссом». У меня была коллекция шляп главной героини. Мы с лучшей подругой даже воссоздали заставку «Блоссом». Я чувствовала родство с Блоссом, она была такой необычной девушкой с уникальной точкой зрения. Майим часто приходилось меня одергивать, потому что я говорила: «Я тусуюсь с Блоссом!» Она реально меня баловала. А затем, когда я продвигала «Бронзу», она вместе со мной воссоздала начало «Блоссом», чтобы помочь рекламе фильма. Я бесконечно ей благодарна, ведь она осуществила мою детскую мечту.
Мечты и правда сбываются! Биалик вернулась к персонажу ситкома, который прославил ее, чтобы по-хитрому помочь Рауш – фанатке «Блоссом» – продвинуть ее фильм 2015 года «Бронза». Фотография любезно предоставлена Мелиссой Рауш
Майим Биалик. (Смеется.) Помню, как Мелисса сходила с ума по «Блоссом». Это было так мило. Очень приятно услышать от другой молодой еврейской актрисы, что она увидела по телевизору того, кто был похож на членов ее семьи. Так мы наладили наши отношения. Мы с ней наделали много фоток, где стоим спина к спине, как Блоссом и ее лучшая подруга Сикс. Было очень круто.
Отношения актеров крепли, и они начали создавать кодовые слова, включая прозвища. Одни милые, другие забавные, а некоторые просто, ну… любопытные.
Джонни Галэки. Однажды мне подарили джерси, хотя меня вообще никак не назовешь человеком спортивным, но на спине было написано имя «Мукс». Я тогда подумал, что имечко забавное. В общем, я начал называть Кейли Мукс, и она называла меня Мукс в ответ. Иногда мы называли Кейли «Вонь-вонь», ей это прозвище тоже нравилось, потому что она уже сильно изменилась и понимала: это все в шутку. Кейли смеялась и закатывала глаза в такой поразительно самоуничижительной манере. И я всегда называл Мелиссу сестрой по крови.
Мелисса Рауш. Точняк, а Джонни – мой брат по крови. А Кунал называл меня «Прыжавчик». Однажды он сказал: «Ты такая улыбчивая и счастливая, ты как мой маленький Прыжавчик!»
Кунал Нэйэр. Я его выдумал! Она всегда такая энергичная, словно подпрыгивала, отсюда и взялось «Прыжавчик»!
Джонни Галэки. Кунал всегда был «Кунки». Это было ласковое прозвище, которое дала ему девушка на съемках пилотной серии в самом начале. Не знаю, нравилось ли оно ему после того, как они расстались.
Кунал Нэйэр. Джонни до сих пор меня так называет. А Саймон всегда был «Сай». Кейли называли «Кэти», потому что однажды мы были на пресс-конференции и человек, который приглашал ее на сцену, не мог произнести ее имя. Сказали: «А из „Теории Большого взрыва“ Кэти Кумоко!» (Смеется.) С того дня мы звали ее просто «Кэти». Вы удивитесь, сколько людей не могут произнести «Куоко». Но имя «Кэти» нас позабавило.
К слову, о приятных воспоминаниях, у матери Галэки в качестве мелодии звонка стояла музыкальная тема «Теории…». Это, конечно, мило, если только вы не Галэки, который помнит, как был готов хоть сквозь землю провалиться, когда ее телефон зазвонил в ресторане в Чикаго.
Джонни Галэки. Разумеется, все решили, что звонит мой телефон, и я был в ужасе. Весь ресторан подумал, что у меня тема из «Теории…» стоит в качестве звонка. Я такой: «Мама! Мама! Выключи! Поменяй! В „Сайнфелде“ отличная музыка! В „Такси“! В „Чирс“! Как я могу с тобой обедать, если у тебя такой рингтон!»
Между тем отец Куоко, Гэри, присутствовал на всех съемках «Теории Большого взрыва» по вечерам во вторник.
Кейли Куоко. Ни разу не пропустил запись. Стоял