– Ещё неизвестно, пойдёт ли Конкере на перестройку всей матричной реальности.
– Вы хотите рискнуть? Так сказать, посмотреть издали на то, что будет происходить? Продолжать политику невмешательства в дьявольские замыслы?
– Ты знаешь мою позицию, – спокойно сказал Матфей.
– И всё же, коллеги, – заговорил Юрьев, – уничтожать МИРы как-то неэтично… Найдите другой способ натравить Рыкова на Котова-младшего.
– Этот – самый действенный и быстрый. Естественно, Великие Вещи придётся из обречённых МИРов перенести в другие «модули». В конце концов можно будет впоследствии воссоздать уничтоженные МИРы в материале, сохранив их голографические копии.
Матфей задумался.
Юрьев покачал головой, с любопытством рассматривая невозмутимое лицо Горшина.
– Вы действительно возглавляете службу безопасности «розы», Граф?
– Скажем так – временно исполняю ещё и обязанности начальника этой службы.
– Раньше этим занимался декарх Александр.
– Всё изменилось, отшельник, пришла пора менять условия существования Матрицы и её отражений в «розе». Итак, судари мои, я могу надеяться на вашу помощь?
– Я подумаю, – сказал Матфей. – Но ничего не обещаю. Не все Хранители понимают, что происходит на самом деле. Их надо убедить.
– Хорошо, я оставлю звоночек для связи. – Тарас, как фокусник, сжал пальцы в кулак, растопырил, и в его ладони возник маленький полупрозрачный шарик. Шарик слетел с ладони Горшина, опустился на блюдечко перед Матфеем.
– До встречи, друзья.
Кресло, в котором сидел гость, опустело.
Юрьев и Матфей молча смотрели на шарик, думая о человеке, ставшем когда-то учителем и ближайшим помощником аватары – Матвея Соболева.
– Вы действительно собираетесь ему помочь? – спросил Юрьев рассеянно.
– У меня нет выбора, – грустно усмехнулся Хранитель. – А вы по-прежнему предпочитаете политику нейтралитета?
– Ещё не знаю, – улыбнулся в ответ Юрий Венедиктович почти так же грустно. – Если моя дочь погибла…
– Нет смысла вмешиваться, так?
– Совершенно верно. А если она жива, но находится в плену у Конкере…
– Боюсь, надо готовиться к худшему варианту. Обе «половинки души» инфарха – Светлада и Светлена – сейчас находятся в «виртуально-несвязанном» состоянии, то есть не привязаны к носителям, а это говорит о том, что…
– Ни Машки, ни Кристины, жены Соболева, нет в живых?
– Вероятнее всего. Хотелось бы ошибаться. Есть шанс… мизерный… не всё так просто и однозначно… но он мал.
– Я всё понял, мастер. Мне тоже надо о многом подумать. Навещу кое-кого из старых приятелей и позвоню вам вечером. И вот ещё что… – Юрьев помолчал. – Вам не кажется, мастер, что Граф чего-то не договаривает?
– Не кажется, – скупо усмехнулся Хранитель. – Он многого не договаривает. Служба такая.
Юрьев засмеялся и, не вставая с кресла, исчез.
* * *
Марат Феликсович вернулся из похода по «розе» в отвратительном настроении.
Погоня за Посвящёнными, осмелившимися бросить ему вызов, освободившими заложников и убившими ближайших помощников – секретаршу и Вахтанга Ираклишвили, не удалась. Котов-старший со товарищи исчезли, растворились в пространствах Вселенной, и даже Зверь, «собаку съевший» на охоте за иерархами и знавший «розу реальностей» как свои пять пальцев, не смог сразу обнаружить след беглецов. Поэтому Меринов, пометавшись по «лепесткам розы» и слегка поостыв, оставил там «охотничью часть» Зверя и злой как чёрт вернулся домой. В душе он поклялся страшно отомстить обидчикам, ничуть не сомневаясь, что легко справится с ними при любых обстоятельствах. К тому же у него теперь появился дополнительный козырь – бывший Ликвидатор, он же Истребитель Закона, а ныне Зверь, жаждущий крови иерархов, обладавший немалым психоэнергетическим запасом.
Тем не менее, чтобы успокоиться, Марат Феликсович проник в опечатанное спецслужбами помещение лаборатории, самолично запустил «Большой глушак» и поверг в шок чуть ли не половину Москвы, отсосав энергию у всех пассажиров наземного транспорта. В результате произошло множество автоаварий, в том числе со смертельным исходом, потому что многие водители потеряли сознание прямо за рулём. Естественно, Управление «пси» ФСБ тут же занялось расследованием этого беспрецедентного психофизического нападения, уже имея опыт работы с психотронным оружием типа суггесторов «удав» и «пламя». Однако это обстоятельство Меринова не обеспокоило, противника в лице российских спецслужб – и мира в целом – он не видел.
Девятнадцатого августа, в пятницу, после обеда, он решил вновь заняться МИРами с целью захвата хранившихся в них Великих Вещей. Узнав, что под Парижем, в «модуле иной реальности» – замке царя Гемиптеров, «клопов разумных», хранится Инфран, называемый иерархами Искателем Тьмы, Рыков направился во Францию.
МИР, созданный Гемиптерами, располагался под Трафальгарской площадью столицы Франции, на глубине двухсот метров. Его форма слегка напоминала двух вставших на задние лапки и обнявшихся клопов. С другой стороны, это было совершенное произведение искусства, шедевр архитектуры, и у наблюдателей, в том числе и у Меринова, не возникало чувство отторжения и неприятия, несмотря на мерзкий облик кусачих потомков Гемиптеров – клопов.
Марат Феликсович обошёл стометровой высоты замок царя Инсектов, светящийся по всей массе угрюмым вишнёвым светом, принюхался к тонкополевой ауре подземелья. Аура ему не понравилась. Недавно в пещере побывал кто-то из Посвящённых Внутреннего Круга и оставил неприятный след, сигнализирующий об опасности. Однако что это за след, определить сразу не удалось.
Меринов вошёл в состояние самадхи, позволяющее контролировать пространство подземелья на всех психоэнергетических уровнях, постучал в стенку замка кулаком, заставив его вибрировать.
– Габриэль, выходи! Я знаю, что ты меня видишь.
– Я с предателями и убийцами не общаюсь, – раздался под куполом пещеры глухой бас; говорили по-французски.
Меринов улыбнулся, перешёл на французский:
– Можешь не общаться и впредь. Мне нужен Инфран. Открой к нему канал и живи как жил.
– Ни за что!
– Уговаривать не буду. Сначала я убью твою жену, потом детей, потом родственников. Тебя не трону, ты и сам повесишься, зная, что стал причиной гибели всей семьи. Устраивает тебя такой исход нашей беседы?
– Ты мерзавец!
– Это ещё слабо сказано, – осклабился Меринов. – Даю не размышление минуту. Мне некогда с тобой рассусоливать. Если дорожишь жизнью близких, соглашайся, нет – я начну их «мочить». И будь уверен – я это сделаю.
Невидимый собеседник Меринова замолчал.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});