— Правда? — Рал кивнул. — Да, именно так я всегда и думал.
— Если ты действительно кого-то любишь, то будешь слушать его.
— Отец всегда говорит, чтобы я помалкивал.
Рал неодобрительно покачал головой.
— Мне странно слышать такое. А я-то думал, они тебя очень любят.
— Любят. По крайней мере, большее время.
— Тебе виднее. Конечно, ты прав.
Светлые волосы Магистра сияли в солнечных лучах. Белое облачение ярко сверкало. Он ждал. Наступила томительная тишина.
— Но мне здорово надоедает, когда они постоянно твердят, что я должен делать, а что — нет.
Рал поднял брови.
— Мне кажется, что ты уже достиг того возраста, когда можешь сам думать и принимать решения. Ты такой умный мальчик, почти мужчина, а они указывают тебе, что делать, — добавил он скорее про себя и покачал головой. Потом, будто не в силах поверить словам Карла, спросил:
— Ты хочешь сказать, что с тобой обращаются как с младенцем?
Карл кивнул, искренне подтверждая сказанное, но потом решил исправить впечатление:
— Но они почти всегда добры ко мне.
Рал слегка кивнул.
— Рад это слышать. У меня отлегло от сердца.
Карл поднял глаза и посмотрел на солнечный луч.
— Но, знаешь, я должен сказать, что мои родители сейчас страшно злятся. Ведь я так надолго пропал.
— Они злятся, когда ты возвращаешься после долгого отсутствия?
— Конечно. Как-то раз я заигрался с другом и вернулся поздно. Мама была прямо как сумасшедшая, а отец отхлестал меня ремнем. Он сказал: это за то, что я причинил им столько беспокойства.
— Ремнем? Отец отхлестал тебя ремнем? — Даркен Рал понуро встал с травы и отвернулся. — Прости, Карл. Я понятия не имел, что все так ужасно.
— Ну, это только потому, что они меня любят, — поспешил добавить Карл. — Так они и сказали. Они любят меня, а я заставил их беспокоиться. Рал все еще стоял к мальчику спиной. Карл насупился. — Тебе не кажется, что это доказывает, как они обо мне заботятся?
Рал лизнул пальцы и погладил губы и брови. Потом он повернулся к мальчику и опять сел на траву, глядя на встревоженное детское лицо.
— Карл, — его голос был так тих, что Карлу пришлось напрячься, чтобы разобрать слова, — у тебя есть собака?
— Конечно! — Мальчик кивнул. — Тинкэ. Она просто замечательная. Я взял ее еще щенком.
— Тинкэ, — ласково повторил Рал. — А Тинкэ когда-нибудь терялась или убегала?
Карл наморщил лоб, пытаясь вспомнить.
— Да, конечно. Раза два. Еще когда была щенком. Но на следующий день она всегда возвращалась.
— Ты беспокоился, когда убегала твоя собака? Когда она пропадала?
— Ну конечно.
— Почему?
— Потому, что я люблю ее.
— Понимаю. А что ты делал, когда она возвращалась?
— Я брал ее на руки и крепко-крепко обнимал.
— Ты не бил Тинкэ ремнем?
— Нет!
— Нет? А почему?
— Потому, что я люблю ее!
— Но ты ведь беспокоился?
— Да.
— Значит, когда Тинкэ возвращалась, ты ее обнимал потому, что любил свою собаку и беспокоился о ней?
— Да.
Рал слегка откинулся назад и внимательно посмотрел на мальчика.
— Понимаю. А если бы ты отхлестал Тинкэ ремнем, когда она вернулась? Как ты думаешь, что бы она сделала?
— Готов поспорить на что угодно, в следующий раз она бы не вернулась. Ей бы не захотелось возвращаться, ведь я мог бы побить ее. Она ушла бы к тем, кто ее любит.
— Понимаю, — многозначительно произнес Рал.
По щекам Карла текли слезы. Он отвел глаза и разрыдался. Наконец Рал протянул руку и погладил мальчика по волосам.
— Прости, Карл. Мне не хотелось тебя расстраивать. Но знай: когда все кончится и ты вернешься домой, если тебе когда-нибудь потребуется убежище, здесь тебя встретят с радостью. Ты замечательный мальчик, замечательный юноша. Для меня будет честью, если ты решишь остаться со мной. Ты и Тинкэ. Я хочу, чтобы ты знал, что я доверяю тебе. Ты сам можешь решить, когда уходить или приходить.
Карл поднял мокрые глаза.
— Спасибо, Отец Рал.
Рал ласково улыбнулся.
— Ну а теперь, как насчет завтрака?
Карл кивнул.
— Чего бы тебе хотелось? У нас найдется все, что пожелаешь.
Карл на минуту задумался. На его лице просияла улыбка.
— Я бы хотел пирога с голубикой. Я люблю его больше всего на свете. — Он опустил глаза. Улыбка потухла. — Но мне никогда не дают его на завтрак.
Лицо Даркена Рала расплылось в усмешке. Он поднялся.
— Ну что ж, значит, пирог с голубикой. Я схожу за ним и сразу же вернусь.
Магистр направился к боковой двери, скрытой лозой. Как только он приблизился, дверь распахнулась, и огромная рука Деммина Насса придержала ее за спиной Рала. Магистр вошел в темную комнату. В котле, подвешенном над огнем в небольшом горне, варилась зловонная каша. Двое охранников молча стояли у дальней стены. Их лица покрылись потом.
— Мой господин, — Деммин склонил голову, — полагаю, мальчик заслужил твое одобрение.
Даркен Рал лизнул кончики пальцев.
— Он отлично справится. — Рал пригладил брови. — Налей-ка мне миску этих помоев. Пусть остынут.
Деммин взял оловянную миску и принялся черпать деревянным половником кашу.
— Если все в порядке, — изрытое оспой лицо исказила злобная гримаса, — тогда я поеду к королеве Милене. Засвидетельствовать твое почтение.
— Отлично. По пути заглянешь к драконихе. Скажешь, что она мне нужна.
Ложка замерла в руке Деммина.
— Она меня не любит.
— Она никого не любит, — спокойно сказал Рал. — Но не волнуйся, Деммин. Она тебя не съест. Она знает, что будет, если вывести меня из терпения.
Деммин снова принялся черпать кашу.
— Дракониха спросит, когда она тебе понадобится.
Рал посмотрел на него краем глаза.
— Это не ее дело. И передай ей, что я так сказал. Она должна явиться, когда я прикажу, и ждать. — Он повернулся и сквозь узкую щель в лиственном орнаменте посмотрел на голову мальчика. — Но я хочу, чтобы ты вернулся через две недели.
— Через две недели. Хорошо. — Деммин поставил на стол миску с кашей.
— Неужели у тебя столько времени уйдет на мальчишку?
— Да. Если, конечно, я хочу вернуться из подземного мира. — Рал продолжал наблюдать за ребенком. — А может, и больше, чем две недели. Сколько надо, столько и уйдет. Я хочу добиться полного доверия. Он должен добровольно принести клятву верности.
Деммин поддел большим пальцем пояс.
— У нас еще трудности.
Рал бросил взгляд через плечо на своего помощника.
— Тебе что, больше нечем заняться, Деммин? Только ходить кругами и искать проблемы?
— Только благодаря этому моя голова все еще у меня на плечах.
Рал улыбнулся.
— Ты прав, друг мой, ты прав. — Он вздохнул. — Ну, говори.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});