Читать интересную книгу Холодный дом (главы I-XXX) - Чарльз Диккенс

- Разве так, милая моя?

- Необычайно чувствительный. Так говорит Принц. Поэтому мой милый мальчуган... у меня это нечаянно вырвалось, Эстер, - извинилась Кедди и густо покраснела, - но я привыкла называть Принца своим милым мальчуганом.

Я рассмеялась, а Кедди, тоже смеясь и краснея, продолжала:

- Поэтому он...

- Кто он, милая?

- Насмешница какая! - сказала Кедди, и ее хорошенькое личико запылало. - Мой милый мальчуган, раз уж вам так хочется! Он мучился из-за этого несколько недель и так волновался, что со дня на день откладывал разговор. В конце концов он сказал мне: "Кедди, папенька очень ценит мисс Саммерсон, и если ты упросишь ее присутствовать при моей беседе с ним, тогда я, пожалуй, решусь". И вот я обещала попросить вас. А если вы согласитесь, - Кедди посмотрела на меня с робкой надеждой, - то, может быть, после пойдете со мной и к маме? Это я и хотела сказать, когда написала, что хочу попросить вас о большом одолжении и большой услуге. И если вы так сделаете, Эстер, мы оба будем вам очень благодарны.

- Дайте мне подумать, Кедди, - сказала я, притворяясь, что обдумываю ее слова. - Право же, я могла бы сделать и больше, если бы потребовалось. Я когда угодно готова помочь вам и вашему милому мальчугану, дорогая.

Мой ответ привел Кедди в полный восторг, да и немудрено, - ведь у нее было такое нежное сердце, каких мало найдется на свете, и оно так чутко отзывалось на малейшее проявление доброты и одобрения, - и вот мы еще два-три раза обошли садик, пока Кедди надевала свои новенькие перчатки и прихорашивалась, как умела, чтобы не ударить лицом в грязь перед "Образцом хорошего тона", а потом отправились прямо на Ньюмен-стрит.

Как и следовало ожидать, Принц давал урок. На этот раз он обучал не очень успевающую ученицу - упрямую и хмурую девочку с низким голосом, при которой застыла в неподвижности недовольная мамаша - а смущение, в которое мы повергли учителя, отнюдь не способствовало успехам ученицы. Урок все время как-то не ладился, а когда он пришел к концу, девочка переменила туфли и закуталась в шаль, закрыв ею свое белое муслиновое платье; затем ее увели. Немного поговорив, мы отправились искать мистера Тарвидропа-старшего и нашли этот "Образец хорошего тона" вместе с его цилиндром и перчатками расположившимися на диване в своей опочивальне - единственной хорошо обставленной комнате во всей квартире. Судя по всему, он только что завершил свой туалет - его шкатулка с туалетными принадлежностями, щетки и прочие вещи, все очень изящные и дорогие, были разбросаны повсюду, - причем одевался он не спеша и порой отрываясь от этого занятия, чтобы слегка закусить.

- Папенька, к нам пожаловали мисс Саммерсон... и мисс Джеллиби.

- Я в восторге! В упоенье! - воскликнул мистер Тарвидроп, вставая, и поклонился нам, высоко вздернув плечи. - Соблаговолите! - Он подвинул нам стулья. - Присядьте! - Он поцеловал кончики пальцев левой руки. - Я осчастливлен! - Он то закрывал глаза, то вращал ими. - Мое скромное пристанище превратилось в райскую обитель. - Он опять расположился на диване в позе "второго джентльмена Европы" *.

- Мисс Саммерсон, - начал он, - вы снова видите, как мы занимаемся нашим скромным искусством - наводим лоск... лоск... лоск! Снова прекрасный пол вдохновляет нас и вознаграждает, удостаивая нас своим чарующим присутствием. В наш век (а мы пришли в ужасный упадок со времен его королевского высочества принца-регента, моего патрона, - если осмелюсь так выразиться) - в наш век большое значение имеет уверенность в том, что хороший тон еще не совсем попран ногами ремесленников. Что его, сударыня, еще может озарять улыбка Красоты.

Я решила, что на эти слова лучше не отвечать, а он взял понюшку табаку.

- Сын мой, - проговорил мистер Тарвидроп, - сегодня во второй половине дня у тебя четыре урока. Я посоветовал бы тебе наскоро подкрепиться бутербродом.

- Благодарю вас, папенька; я всюду попаду вовремя, отозвался Принц. Дражайший папенька, убедительно прошу вас подготовиться к тому, что я хочу вам сказать!

- Праведное небо! - воскликнул "Образец", бледный и ошеломленный, когда Принц и Кедди, взявшись за руки, опустились перед ним на колени. - Что с ними? Они с ума сошли? А если нет, так что с ними?

- Папенька, - проговорил Принц с величайшей покорностью, - я люблю эту молодую леди, и мы обручились.

- Обручились! - возопил мистер Тарвидроп, откидываясь на спинку дивана и закрывая глаза рукой. - Стрела вонзилась мне в голову, и пущена она моим родным детищем!

- Мы давно уже обручились, папенька, - запинаясь, продолжал Принц, - а мисс Саммерсон, узнав об этом, посоветовала нам рассказать вам обо всем и была так добра, что согласилась присутствовать здесь сегодня. Мисс Джеллиби глубоко уважает вас, папенька.

Мистер Тарвидроп издал стон.

- Успокойтесь, прошу вас! Прошу вас, папенька, успокойтесь! - молил сын. - Мисс Джеллиби глубоко уважает вас, и мы прежде всего стремимся заботиться о ваших удобствах.

Мистер Тарвидроп зарыдал.

- Прошу вас, папенька, успокойтесь! - воскликнул сын.

- Сын мой, - проговорил мистер Тарвидроп, - хорошо, что святая женщина - твоя мать - избежала этих мук. Рази глубже и не щади меня. Разите в сердце, сэр, разите в сердце!

- Прошу вас, папенька, не говорите так! - умолял его Принц, весь в слезах. - У меня прямо душа разрывается. Уверяю вас, папенька, главное наше желание и стремление - это заботиться о ваших удобствах. Кэролайн и я, мы не забываем о своем долге, - ведь мой долг - это и ее долг, как мы с ней не раз говорили, - и с вашего одобрения и согласия, папенька, мы всеми силами постараемся скрасить вам жизнь.

- Рази в сердце! - бормотал мистер Тарвидроп. - Рази в сердце!

Но, мне кажется, он начал прислушиваться к словам сына.

- Дорогой папенька, - продолжал Принц, - мы прекрасно знаем, что вы привыкли к маленьким удобствам, на которые имеете полное право, и мы всегда и прежде всего будем стараться, чтобы вы ими пользовались, - для нас это станет делом чести. Если вы удостоите нас своего одобрения и согласия, папенька, нам и в голову не придет венчаться, пока вы не найдете это желательным, а когда мы поженимся, мы, само собой разумеется, будем прежде всего соблюдать ваши интересы. Вы всегда будете здесь главою семьи и хозяином дома, папенька, и мы были бы просто бесчеловечными, если б не поняли этого и всячески не старались угодить вам во всем.

Мистер Тарвидроп перенес жестокую внутреннюю борьбу; но вот он оторвался от спинки дивана - причем пухлые его щеки легли на туго замотанный шейный платок - и выпрямился, снова превратившись в совершенный образец отцовского хорошего тона.

- Сын мой! - изрек мистер Тарвидроп. - Дети мои! Я не в силах устоять перед вашими мольбами. Будьте счастливы!

Благодушие, с каким он поднял с полу будущую невестку и протянул руку сыну (который поцеловал ее с искренним уважением и благодарностью), произвело на меня прямо ошеломляющее впечатление.

- Дети мои, - начал мистер Тарвидроп, отечески обнимая левой рукой севшую рядом с ним Кедди и грациозно уперев правую руку в бок, - сын мой и дочь моя, я буду заботиться о вашем благополучии. Я буду опекать вас. Вы всегда будете жить у меня (этим он хотел сказать, что всегда будет жить у них) - отныне этот дом так же принадлежит вам, как и мне, - считайте его своим родным домом. Да пошлет вам провидение долгую жизнь, чтобы обитать в нем со мною!

И так велика была власть его хорошего тона, что влюбленные преисполнились искренней благодарности, словно он принес им какую-то огромную жертву, а не устроился у них на содержании до конца дней своих.

- Что до меня, дети мои, - продолжал мистер Тарвидроп, - то я вступаю в ту пору своей жизни, когда желтеют и увядают листья, и нельзя предвидеть, как долго сохранятся последние, едва заметные, следы джентльменского хорошего тона в наш век ткачей и прядильщиков. Но пока что я по-прежнему буду выполнять свой долг перед обществом и, как всегда, показываться в городе. Потребности у меня немногочисленные и скромные. Вот эта моя комнатка, самое необходимое по части моего туалета, мой скудный завтрак и мой простой обед - и с меня довольно. Заботу об этих потребностях я возлагаю на вашу преданную любовь, а на себя возлагаю все остальное.

Эта столь необычайная щедрость снова повергла в умиление жениха и невесту.

- Сын мой, - проговорил мистер Тарвидроп, - у тебя нет кое-каких качеств, вернее нет хорошего тона, с которым человек рождается, - его можно усовершенствовать воспитанием, но нельзя приобрести - однако в этом отношении ты по-прежнему можешь полагаться на меня. Я стоял на своем посту со времен его королевского высочества принца-регента; я не сойду с него и теперь. Нет, сын мой. Если ты когда-нибудь взирал с чувством гордости на скромное общественное положение своего отца, будь уверен, что я ни в малейшей степени не запятнаю своей репутации. Ты, Принц, иного склада человек (все люди не могут быть одинаковыми, да это и не желательно), поэтому работай, старайся, зарабатывай деньги и, насколько возможно, расширяй масштаб своей деятельности.