что цикл снова сбился. Точнее, продолжил планомерно увеличиваться, напомнив о том, что неплохо было бы наведаться к гинекологу. Терпеть не могу гинекологов.
— Иди ко мне, крррасотка! — попытался утешить меня Рюк, взлетев на спинку стула. — Не грррусти, крррошка!
— Какой же ты у меня умница, — улыбнулась я, погладив любимца по серой шейке.
Надо бы ему клюв подрезать — совсем большой отрос. Да и когти пора подстричь, хоть Рюк этого и не любит.
— Кто пррришел? — завопил попугай за секунду до того, как по квартире прокатилась трель дверного звонка.
— По всей видимости, грабители, — хмыкнула я и поплелась открывать, даже не успев попробовать свои макароны.
Что ж, похоже мне не суждено поужинать в одиночестве.
— Ты что, ключи за… — начала я, распахивая дверь, и замерла, не в силах поверить собственным глазам.
Первым порывом было захлопнуть дверь и притвориться, что в этой квартире давно никто не живет. Уйти — нет, отползти — в самую дальнюю комнату и, затаившись в уголке, сделать вид, будто не было никакого звонка и незваного гостя. И только с трудом усмирив побежавшее вскачь сердечко, я напомнила себе, что не пристало дипломированному кандидату психологических наук прятаться от прошлого. Расправила плечи и, нацепив на лицо равнодушное выражение, посмотрела прямо в глаза своему бывшему мужу.
Третьему бывшему мужу.
БЕСЕДА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ, НЕСОСТОЯВШАЯСЯ
— Пригласишь? — первым нарушил молчание Вадим.
От бархатного баритона засосало под ложечкой, и я с трудом отступила от прохода, показывая, что мужчина может войти. Затащив в прихожую огромный чемодан, он прикрыл за собой дверь, снял пальто и аккуратно повесил его на плечики. Разувшись, поискал взглядом тапочки и, не найдя их, повернулся ко мне.
— Сваришь для меня свой прекрасный кофе? — произнес он, чуть наклонившись и коснувшись ладонью моей спины, отчего меня тут же окатило волной жара. — Мечтал о нем всю дорогу.
Не нужно было его впускать. И плевать на гордость. Одна-единственная встреча, один взгляд, одна фраза очень быстро напомнили мне, что против Вадима у меня нет шансов: мы как два разнозаряженных магнита, притянутые друг к другу неотвратимой силой. В начале знакомства мы оказались в одной постели, не успев сходить на первое свидание. И даже когда наш брак рушился, складываясь, как башни-близнецы в замедленной съемке, я продолжала испытывать рядом с ним мучительные приступы влечения.
Так ничего и не сказав, я прошла на кухню, мечтая оказаться как можно дальше от своего прошлого. Медленно и аккуратно, чтобы не выдать предательскую дрожь пальцев, поставила джезву на огонь, пытаясь собраться с духом. И где теперь вездесущий Сергей, когда он так нужен?
— О, болоньезе! — воскликнул Вадим, с наслаждением понюхав тарелку с моей пастой. — Накормишь?
— Что тебя привело? — игнорируя вопрос, ровным тоном обратилась я к бывшему мужу. — Ты мог позвонить или написать, номер не менялся.
— Я знаю.
Вцепившись в столешницу, обернулась и резко выдохнула, увидев четко очерченные губы, изогнутые в легкой усмешке. Смуглый, высокий, атлетически сложенный, но при этом изящный — он умел производить впечатление. И умел им пользоваться, чтобы добиться желаемого. В свое время он пожелал меня — и очень быстро получил то, что хотел, в единоличное пользование.
— Знаешь, но все равно пришел.
— Я все еще предпочитаю общаться вживую и по-прежнему недолюбливаю телефонные разговоры, — напомнил Вадим.
— Настолько, что приехал поболтать в другой город?
— Дурррак! — с высоты холодильника выразил свое отношение к гостю Рюк и защелкал черным клювом.
— Привет, Рюк! Давно не виделись! — улыбнулся Вадим. — Как ни странно, я скучал по тебе.
— Рррюк — оррррел!
— А новых слов ты за это время не выучил?
— Дурррак!
— Нет так нет, ничего страшного. Не в этом счастье.
Я скрипнула зубами, расслышав между строк завуалированную шпильку в мой адрес. Вадим всегда считал, что я топчусь на месте, застыв в профессиональном развитии и, как попугай, повторяя заученное. Но сомневаюсь, что он примчался сюда через семьсот километров ради того, чтобы заявить о моей косности.
— Так что ты хотел, Вадим? — произнесла я, разливая по чашкам приготовленный кофе.
— Все так же прямолинейна, — протянул он. — И так же сурова. Неужели совсем не рада меня видеть, Царица Тамара?
— Царрица! Тамаррра! — поддакнул ему Рюк, услышав знакомое обращение.
Рада ли я видеть ящик шампанского, который мне дарят с условием все выпить за один день? Если раз такое попробовать, повторять не захочется, это уж точно.
— Ты не появлялся два года и вдруг стоишь с чемоданом на пороге моего дома. — Я опустила перед бывшим мужем чашку и демонстративно устроилась на подоконнике. — Это настораживает.
Вместо ответа Вадим пригубил кофе и блаженно прикрыл глаза.
— О да, восхитительно!
Черт, он точно что-то задумал. А я совсем не уверена, удастся ли мне не попасть под его дьявольскую харизму.
— Пррростудишься!
— Люцик, и ты тут? — никак не отреагировав на провокацию Рюка, мужчина поднял заглянувшего на кухню кота и посадил его к себе на колени. — Ну здравствуй, приятель.
Тот не сопротивлялся. Обнюхал ладони мужчины и, вежливо выдержав с минуту, спрыгнул и ушел к своей миске.
— Равнодушный, прямо как хозяйка, — хмыкнул бывший муж. — Совсем забыл, кто его принес домой.
Я промолчала, продолжая пить кофе на подоконнике.
— Дурррак! — повторил Рюк, удивительно точно подобрав слово дня.
— Как у тебя дела? — вдруг поинтересовался Вадим, глядя на меня темными, почти черными глазами.
«Еще не родила», — так и вертелось на языке, который я вовремя прикусила. В моем случае шутка вышла бы несмешной.
— Все по-прежнему.
— И тебя это устраивает?
— Вполне.
Люцик мазнул Вадима спиной по ногам, но, поняв, что кормить его никто не собирается, обиженно вышел в коридор. Даже Рюк затих в своем укрытии, спрятав голову под крылом.
— А если я скажу, что у меня к тебе есть предложение? — Бывший муж взглядом остановил мои возражения, весомо добавив: — Профессиональное.
Я чуть было не рассмеялась ему в лицо.
— Профессиональное? Мне? Ты ничего не перепутал?
— Что тебя так удивляет?
— О, ничего особенного, сущий пустяк! — иронично воскликнула я, скрестив ноги. — Всего лишь беспрестанные комментарии по поводу того, что работа школьным психологом вместо частной практики и вечных супервизий — это деградация.
— Ты все еще обижена на меня?
— Нет! — Я отвернулась к окну, но затем, передумав, поменяла ответ: — Да!
— Прости. — Одно простое слово заставило меня поперхнуться воздухом: Вадим только что извинился? — Я правда считаю тебя достойным специалистом и предлагаю хорошую работу.
— Вместо той фигни, которой я сейчас занимаюсь? — язвительно уточнила я, буквально брызгая ядом.
— Ты ищешь упреки там, где