— Переночуем здесь, — Оника бросила заплечный мешок на землю, разминая спину. — Я поймаю ужин, но сначала попробуем научить тебя еще кое-чему. Лови!
В ладонь Кристара опустился подобранный сестрой камешек. Розовый, с серыми разводами и прилипшими песчинками, он казался теплым и податливым.
— И что мне с этим делать?
— Посмотрим, настолько ли ты способен в магии земли. Заставь его сдвинутся, подняться в воздух, расколоться на части — что угодно.
— И ты не будешь на меня наскакивать и пытаться проткнуть чем-нибудь острым? — Кристар недоверчиво смотрел на сестру, хорошо помня свое первое знакомство с огненной стихией.
— Понравилось, да? — Оника рассмеялась. — Я бы могла, но толку от этого не будет. Огонь служит тебе верой и правдой, так что не думаю, что тебе понадобилась бы поддержка камня. С другой стороны, я могла бы попробовать обрушить на тебя скалу, а падающий камень проще всего остановить, воззвав к нему, но…
— Нет, нет, не утруждай себя! Я с удовольствием повожусь и с чем-то маленьким.
Чем дольше камень лежал на ладони, тем больше он вбирал в себя тепло, становясь тяжелее и будто бы мягче. Его мысли все время ускользали на лежащий под ногами песок. Кристар размышлял, почему бы не начать с него, ведь он куда легче и проще, и ему наверняка удалось бы что-то с ним сделать. По ладони прокатилось щекотливое чувство, привлекая внимание юноши к горстке бледно-розовой пыли, оставшейся от камешка.
— Они, ты только посмотри! У меня получилось! — радуясь своему открытию, словно ребенок, Кристар поднял взгляд и смутился, поняв, что сестра все это время тихо наблюдала за ним.
— О да, ты превратил маленький камушек в пыль, великий маг, — Оника ободряюще похлопала брата по плечу. — А теперь попробуй что-нибудь еще и сооруди нам убежище на ночь.
— Но я же понятия не имею, как управляться с камнем! — Кристар растерянно смотрел вслед удаляющейся вдоль берега девушке.
— Кому, как не тебе знать, что можно сделать со стихией земли? Прояви фантазию, юный книгочей, — не оборачиваясь, бросила Оника, вооружаясь парой ледяных игл для рыбной ловли.
Вздохнув, Кристар потеряно осмотрелся и приблизился к грозной стене камня, теряющейся в синем небе. Решив пойти уже известным путем, юноша положил руки на холодную поверхность, и вскоре почувствовал, как камень крошится под его давлением, пылью ложась на сапоги.
Оника возвращалась с парой кефалей в руках, следуя за светящейся дорожкой водорослей, принесенных теплым южным течением. Кристар встретил ее сидя на холме из серого песка. За его спиной зиял черный рот пещеры, не существовавшей еще полчаса назад.
— Ты о таком убежище говорила? — он был доволен своей работой, а ладони зудели, требуя снова крушить камень.
— Я представляла нечто иное, но выбитая в скале дыра — очень даже неплохой вариант, — Оника пораженно покачала головой, вспоминая, что не слышала ни единого звука, кроме шуршания волн и плеска пронзающих воду льдинок.
Укрывшись за нововозведенной стеной, маги отдыхали, закутавшись в аромат жарящейся рыбы. Кристар внимательно следил за пламенем, не давая тому угаснуть или разгореться слишком ярко.
— Такое чувство, что меня здесь нет. Будто я смотрю на все чужими глазами: я вижу руки, но не могу принять, что они принадлежат мне, не могу избавиться от ощущения, что все происходящее — всего лишь сон, который может оборваться в любое мгновение.
— Я бы не отказалась, если бы то чудище оказалось сном. Но дело ведь не в обитателях морей? — Оника отломила от рыбины хрустящий плавник.
— Нет, не в них, — Кристар оперся о колено, поддерживая голову рукой. — Вся моя жизнь была чередой одноцветных дней, изредка разбавляемых шумными празднествами и турнирами среди церковников. Кажется, я лишь на миг закрыл глаза, и вот у меня уже есть семья — я больше не подобранный Всевидящей Матерью сирота; я чувствую в своих пальцах силу огня, а камень рассыпается в пыль от одной моей мысли. Словно меня выдернули из моего тела и затолкали в чужое. Все кажется привычным и обыденным, но стоит лишь задуматься об этом, как между мной и миром разверзается бездонная пропасть. А берилонский дворец стоит по ту ее сторону, и я понимаю, что не смогу в него вернуться. Да и не хочу. Но и в теле мага я чувствую себя чужим. Наверное, это от того, что я привык считать, что быть укротителем стихии — несбыточная мечта. И, кажется, я начинаю повторяться.
— Если бы я лично на днях не опустошила твои запасы энергии, то начала бы беспокоиться, что это все ее влияние, — Оника пересела поближе к брату и толкнула того плечом. — Ты привыкнешь, Крис. Пройдет немного времени, и ты привыкнешь. А я буду рядом.
Пламя потухло, погрузив магов в сонную темноту. Оника жалась спиной к Кристару, пытаясь согреться, но вскоре для холода не осталось места: воздух становился теплее с каждым выдохом мага огня, а песчинки вздрагивали в такт его сердцебиению.
К утру даже камень пропитался жаром, и Оника с облегчением вдохнула морозный воздух, когда Кристар убрал стену. За ночь кромка воды подошла к скалам, оставив на песчанике разводы.
Позавтракав остатками рыбы, замороженными Оникой перед сном, и уничтожив следы своего пребывания, маги начали путь наверх. Девушка не переставала удивляться, как сговорчив был камень под влиянием Кристара, выстраивая широкие ступени от одного его скупого жеста. Она вспоминала себя, когда в ее руках была сила брата, и то, с какой неохотой стихия земли подчинялась ей.
На вершине магов встретил камень, перемешанный с вязкой грязью, и буйные ветра, гнущие к земле тщедушный кустарник. Он скрежетал ветвями и ронял на продрогшую землю прошлогодние листья, обещая холодный день. Тусклое пятно — все, что осталось от восходящего солнца — выхватывал обрывки быстро плывущих облаков.
— Нельзя терять бдительность, — Оника куталась в единственный плащ. — Нас ожидает почти неделя пути, и то, если нам не придется делать крюки, и ничто нас не задержит. И за это время, уверена, нам не избежать стычек с потусторонними.
— Ты же сможешь заметить их издалека. Достаточно просто избегать их, разве нет? — обернувшись, Кристар заметил две тропинки следов, оставленных ним с сестрой, и тут же стер их.
Стихия камня производила впечатление мирной магии и не так часто, как пламя, наталкивала юношу на размышления о подлинности происходящего, а его лицо каждый раз озаряла улыбка, когда размоченная дождями земля переползала с места на место, а камни задорно котились один перед другим.
— Боюсь, что нет. Есть несколько странностей, о которых я думаю. Вспомни, Зоревар постоянно говорил о непрекращающихся набегах на деревни, но на Берилон потусторонние почти не нападали. Сомневаюсь, что этих тварей испугали стены и многолюдные улицы. Это, скорее, должно было их привлечь. Но большая часть нападений пришлась на дворец. Что-то тянуло их к нему, и у меня есть предположение, что именно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});