Орландо нашел Сайду в саду. Она шла от голубятни.
- Посмотри-ка, – сказала она и протянула ему птицу. – Посмотри только, ожерелье голубки! У нее на шее шерстяная нитка, красная, как кровь. Она совершила долгий перелет. Смотри, как она устала. Что это должно означать? Ожерелье голубки.
- Возможно, она заблудилась.
- Нет, она из наших голубей. Это злой знак. Я чувствую это.
Орландо лишился сна.
Тамплиер в Багдаде сказал: «Если в Аламут прилетит голубь с кроваво-красным ожерельем, спасай свою жизнь».
* * *
Вечером Орландо был в Тадж аль-Алам. Казалось, Старец ожидал его. Он сказал:
- Вожделение, религия и власть неразделимы, как пальцы на одной руке. Вера в Бога придает жизни смысл, а обществу – порядок. Половое влечение держит человека в зависимости, как вода – рыбу.
В древних религиях Бог и сексуальность сливались в единое целое. Осирис и Ваал были фаллическими божествами. Существовали храмовые проститутки для мужчин и мистические культы для удовлетворения женской сексуальности.
Лишь великие религии Книги довели сексуальность до совершенства путем запрета и представления греха в самых черных красках. Тем самым они сделали религию и секс средством абсолютной власти. Рецепт прост: лишь мужчина является подобием Бога. Женщина, созданная из ребра Адама, – человек второго сорта. Она, которая в природном порядке обладает эротической властью над мужчиной, утеснена священниками. Только мужчине, только священнику дозволено быть посредником между Богом и человеком.
Мухаммед оставил радость сексуальности за мужчиной и поработил женщину. Христиане заклеймили позором сексуальность для обоих полов.
Нет лучшего средства распространить власть над верующими, потому что никакой другой орган не имеет над человеком большой власти, чем его половые железы. Яйца определяют телесные и духовные задатки мужчины. Все повелители, святые и полководцы, ученые были сверхъестественно сильны в сексуальном отношении. Великие художники и поэты также были великими любовниками. Никогда евнух не становился пророком или завоевателем.
Удаление детородных желез превращает героя в слугу гарема, это изменяет его больше, чем потеря рук и ног. Суфий Ибн Араби учил: «Не пенис зависит от человека, но человек зависит от пениса, ибо любые члены нашего тела могут управляться нашей волей, кроме плоти Адама. Детородный член подчиняется силам, которые не подвластны нашему контролю». Эти силы одерживают над нами верх.
Сексуальность важна для человека так же, как сон, пища и воздух для дыхания. Однако сон, пища и воздух – всегда только средство для достижения главной цели, они никогда не становятся центром или целью нашего бытия. Мужчина, который предает свои идеи ради женщины, так же омерзителен и противен природе, как существо, рожденное лишь для того, чтобы жрать. Огонь – животворящая стихия, но мотылек, что ищет смерти в пламени свечи, действует так же безрассудно, как ассасин, который осознанно уходит из жизни, дабы после вечно жить в похоти.
Ты слышал о Адуде ад-Дауле?
О нем, о втором повелителе шиитской династии Бундов в Багдаде, рассказывают, что он воспылал такой страстной любовью к одной рабыне своего гарема, что из-за этого пренебрег государственными делами. Его стали мучить угрызения совести, и он решил никогда больше ее не видеть. Он поклялся в том бородой пророка. Однако страсть оказалась сильнее, чем все добрые помыслы. Он посетил ее вновь и предался страсти еще более неистово. В конце концов он обдумал свое положение, подобно тому, как кадий разбирает жалобу или врач изучает болезнь. Он признал, что избавление от страданий возможно только при устранении причины болезни. Тогда он приказал утопить в реке возлюбленную и соорудить ей роскошную гробницу. В свое оправдание он сказал: «Кто безудержно предается радостям утехам плоти, не может управлять страной. Тот, кому приходится выбирать между удовольствием и властью, не заслуживает того, чтобы господствовать над другими». Жертва любви.
Жизнь бабочек принадлежит любви. Такие мужчины, как ты, предназначены для высшего.
И он заговорил с Орландо о своем представлении о человечестве – едином человечестве, спаянном одной религией и управляемой одним монархом. То было потрясающее видение, и Старец, речами и выразительными жестами, оживил его перед своим собеседником.
- В Гранаде и Кордове вместе живут мусульмане, христиане и евреи. Они различаются между собой не больше, чем люди с разным цветом волос. Их религия имеет такое же второстепенное значение, как принадлежность к числу блондинов или брюнетов. И подобная общественная система, столь богатая и плодотворная, может быть осуществлена не только при мусульманском, но и при христианском господстве, как это доказано императором Фридрихом на Сицилии. Здесь также совместно обитают христиане и мусульмане – как семьи одного рода. Отряд телохранителей императора состоит из сарацин. Его министр финансов – еврей, его адмирал – византиец. Разница между иберийским государством Омейядов и христианской Сицилией меньше, чем разница между суннитами и шиитами или между Римом и Византией. То, что воплотилось здесь частично, возможно осуществить в масштабе всей земли. Требуется лишь подчинение религии разуму. И тогда возникнет мировая власть – от Индии до Атлантики! Тогда наступит конец войнам и бедности, рай опустится на землю.
Они гуляли по крышам Верхнего города. Только месяц оставался свидетелем их беседы. Глаза Старца сверкали, как звезды над горами.
- Я могу попросить кое о чем? – спросил Орландо.
-Твоя просьба будет исполнена.
- Позвольте мне удалиться и провести четкую линию границы между тем, что было, и тем, что будет.
- Что ты задумал? – спросил Старец.
- Я хочу уйти в пустыню. В ней мы обретаем ответы на все важные ответы нашей жизни. Старец взглянул на него:
- Этим ты тоже доказываешь, что один из нас. Со времен Абрахама весь наш цвет уходил в пустыню, чтобы почерпнуть там силы. Пророку Иисусу понадобилось сорок дней, проведенных в уединении пустыни.
- Дайте мне тоже сорок дней.
- Когда ты хочешь выйти?
- Завтра.
- Четверо моих лучших людей будут сопровождать тебя.
- Я не нуждаюсь в помощи. Разве я недостаточно доказал это? Я хочу побыть один, совсем один. Только сорок дней.
- Береги себя, сын, – сказал Старец. Впервые он так обратился к Орландо.
На прощание Сайда сказала:
- В Европе есть сказка об одном рыцаре лебедей. Кажется, его звали Лоэнгрин. Он, как и ты, пришел из другого мира и встретил женщину. Она любила его, любила куда больше, чем он догадывался. Однако существовала одна тайна, которая разделяла их стеной. Женщина должна была поклясться никогда не спрашивать о его происхождении и имени. Она нарушила клятву. Кто не хочет знать, кого любит? И тогда она потеряла его навсегда. Я никогда не задавала тебе этого вопроса, и все же ты уходишь. Разве это справедливо?