Читать интересную книгу Дело одинокой канарейки - Дельвиг Полина Александровна

– Ты его знаешь?

– Конечно, знаю! Это же Иржи. Чех, который прилетел со мной одним рейсом.

– Прилетел? Откуда прилетел?

– Да вместе со мной – из Праги. Мы летели одним самолетом, там он ко мне и прицепился. Я сначала подумала, что это он... ну так, из симпатии, а потом поняла, что он ищет кого-то, связанного со свистом. – И еще раз вскрикнула, прикрыв рот. – Он же его знает! Я имею в виду сильбо Гомера...

– Ты так думаешь? – с сомнением переспросил Леонид и похлопал лежащего по щеке. – Эй, приятель, просыпайся. Пора вставать. Скажи ему что-нибудь по-вашему.

Даша присела на корточки и дотронулась до плеча лежащего.

– Привет, как ты себя чувствуешь? – спросила она.

Иржи приоткрыл глаза.

– Вы убьете меня?

– Тебя? За что? Мы думали, что это ты убийца...

– Что он говорит? – вмешался физик.

– Он спрашивает, не убьем ли мы его.

– Спроси, чего он тут вынюхивал.

– Что ты ту делаешь?

– Ищу убийцу...

Она повернулась к Леониду.

– Он ходит здесь и ищет убийцу.

– Здесь?!

– Ну, судя по всему, да.

– А почему здесь?

– Слушай, Леня, поскольку он никого вроде бы убивать не собирается, давай его на всякий случай обыщем, потом перенесем в комнату, приведем в порядок и уже тогда допросим. Ты можешь встать? – снова обратилась она к Иржи.

Тот покачал головой:

– Мне очень плохо, я замерз, почти ничего не чувствую. Помогите мне... – Он замолчал, и глаза его закатились.

Леонид наклонился к чеху и довольно бесцеремонно раздвинул ему веки.

– Обморок. Ладно, давай отнесем его в комнату.

2

Через полчаса Иржи потихоньку начал приходить в себя. Его трясло так, что он не мог удержать в руках рюмку.

– Мы же его укутали, – удивилась Даша. – Чего же он дрожит?

– Гипотермия, – спокойно ответил Леонид и сам влил водку чеху в рот. – Скоро пройдет. Защитная реакция организма. Сейчас его организм дрожью пытается выработать тепло.

– Ага. – Даша с уважением посмотрела на физика. – Но он не умрет?

– От этого уже нет.

– А чего ты мерз на улице-то? – обратилась Даша к лежащему. – Почему не зашел в дом?

Иржи собрался с силами и медленно заговорил. Зубы его клацали так, что Даша с трудом разбирала слова.

– Я все время следил за тобой... Видел, как в тебя начали стрелять. Все два дня я следил за тобой. Практически не спал. Поел один раз, пока ты в больнице была. Видел, как он на тебя напал и привез сюда. Я думал, что он и есть убийца и держит тебя здесь взаперти, хотел помочь...

– Спасибо. – Даша благодарно улыбнулась. – Я тоже так сначала думала. Но, как видишь, все обошлось.

Физик нервно ерзал на стуле.

– Я ни черта не понимаю из того, что вы здесь талдычите, но подозреваю, что ничего важного для дела. Пусть он расскажет, как здесь оказался и что ему надо.

– Оказался он здесь потому, что следил за мной, – пояснила Даша, – про остальное сейчас спрошу. – Иржи, скажи, а зачем ты следил за мной и какого убийцу ты ищешь?

Водка оказала свое действие, чех перестал дрожать и выглядел гораздо лучше. Однако выслушав вопрос, он печально качнул головой.

– Из-за своей глупости я попал в очень тяжелую ситуацию. Я боюсь, что меня убьют.

Даша вполголоса переводила.

– Еще один, – недовольно заметил физик. – Пусть не придуривается, а говорит правду. А то я с ним долго вошкаться не буду.

Чех без перевода понял, что если он не объяснит, как здесь очутился, то его начнут бить, и он с неожиданной экспрессивностью затараторил:

– Три года назад ко мне подошел один человек и спросил, правда ли, что мой папа знает сильбо Гомера. Я ответил, что да. Тогда он поинтересовался, не сможет ли отец перевести несколько понятий на этот свистоязык и что он за это хорошо заплатит. Я ответил, что отец даже слушать не станет, а вот я вполне могу помочь, потому что тоже знаю этот язык...

Иржи сделал паузу и посмотрел на физика, который от волнения принялся крутить в руках биту. Леонид перехватил его взгляд и смущенно отбросил палку.

– ...Тот человек страшно обрадовался и заплатил мне сразу сто пятьдесят тысяч крон. Для меня тогда это были такие деньги, что я чуть разума не лишился. – Молодой человек вздохнул. – И еще он сказал, что если я успею перевести весь материал за неделю, то получу еще сто тысяч. Я так спешил. Уже через три дня я принес ему пять кассет. Заказчик передал оставшуюся часть денег, и больше я его не видел. – Иржи замолчал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Ну, и?.. – нетерпеливо переспросил Леонид. – Что дальше-то было? Ты что, не спросил, зачем и кому это понадобилось?

Даша перевела. Чех испуганно заморгал.

– Поначалу я так обрадовался, что даже не спросил, для чего это нужно... Ну а потом решил, что вообще это не мое дело.

Физик посмотрел на юношу недобрым взглядом:

– А как же ты оказался с ней в одном самолете? Случайно?

– В самом деле, – спросила Даша, – мало того что ты летел со мной одним рейсом, так у нас даже места оказались рядом. С чего бы это?

Чех, казалось, ожидал подобного вопроса.

– Я объясню. За три года я практически позабыл о той встрече, но две недели назад ко мне снова пришел этот человек. Он был очень встревожен и спросил, не знаю ли я тебя.

– Меня?! – изумилась Даша.

– Да. И еще он спросил, не знаком ли я с человеком по имени... Макаев...

– Макеев? – поправила женщина.

Чех обрадовался:

– Именно! Макеев. Я сказал, что нет. Что никаких русских знакомых у меня никогда не было и нет. Тогда он спросил, не рассказывал ли я кому-нибудь о своей работе. Я ответил, что конфиденциальность клиента для меня самое важное, и я никогда бы не позволил себе подобной не скромности... На самом деле я боялся, что родители, узнав об этом, отберут у меня все деньги. Но это факт – о заказе я никому не рассказывал. Тот человек страшно обрадовался, долго хлопал меня по плечу, говорил, какой я молодец и что в ближайшее время он меня чем-то там поощрит. Можно еще водки?

Физик понял вопрос без перевода, молча наполнил рюмку и протянул чеху. Иржи одним махом влил содержимое в рот, чуть поморщился и продолжил:

– Через два дня по всем телеканалам передали, что человека, который приходил ко мне, нашли убитым в своей квартире. А еще через день сообщили, что в одном из центральных банков застрелили некоего русского по фамилии Макеев. Ты разве не видела этих новостей?

– Нет, – растерянно сказала Даша. – Я в это время собиралась в дорогу...

– Там назвали и его фамилию, и твою... Я думал, ты об этом знаешь.

Даша сидела с выпученными глазами, не произнося ни слова. Физик толкнул ее в бок:

– Давай, давай, не останавливайся, переводи.

– Я так испугался, что позвонил родителям и сказал, что уезжаю с приятелями автостопом по Европе и буду им звонить. Если звонка не будет, пусть обратятся к адвокату Рихтеру. Затем написал все, что знал об этом деле, заклеил конверт и послал адвокату Рихтеру с просьбой выдать моим родителям по их первой просьбе. Нашел твой адрес в телефонном справочнике и стал следить...

– Надо вычеркнуть, к черту, свое имя из «Золотых страниц», – пробормотала Даша, – от этого одни неприятности.

– ...Вот так мы оказались в одном самолете. С самого начала я понял, что ты непосредственно к преступлениям отношения не имеешь, но каким-то образом связана с убийцей. Поэтому моей целью было ходить рядом с тобой и пытаться сообщить предполагаемому преступнику, что я ничего не знаю, но догадываюсь об угрозе моей жизни, поэтому написал подробное письмо и если со мной произойдет несчастье, то письмо попадет в полицию.

– Ты что, сумасшедший? – севшим голосом поинтересовалась Даша. – А если бы тебя грохнули на месте, да еще меня вместе тобой в придачу?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Чех неожиданно стал агрессивным:

– А какой у меня был выбор? – закричал он, размахивая руками. – Убийца все равно знал, кто именно делал расшифровку. А даже если бы не знал, в мире таких специалистов единицы, а в Чехии всего два – я и мой отец. Сидеть и ждать, пока меня подстрелят из-за угла, как утку? Причем не только меня, но и отца заодно или еще хуже – всю семью. Поэтому-то я и хотел как можно быстрее сообщить преступникам, что я ничего не хочу об этом знать, никого выдавать не собираюсь, но в случае моей смерти этим делом займется полиция. Это был мой шанс.