— А ты в Лопере? Не в чертогах Богов? — вдруг всхлипнула Свента.
— Какая же ты у меня недоверчивая… — я немного подумал, потом со вздохом решил, что это будет лучшим способом, хотя и очень жаль терять такое удобное место. — Свента. Давай так. Утром ты проснешься, умоешься, потом пройдешь сюда в кабинет. Подойдешь к этому книжному шкафу. На третьей полке сверху следует вынуть четвертый и пятый фолианты слева. Запомнила?
— Проснуться, умыться, пройти в кабинет, подойти к этому шкафу и вынуть четвертый и пятый фолианты слева на третьей полке сверху, — послушно повторила жена.
— Умница. Там моя заначка очень хорошего вина хранится. Тесть из своей коллекции подарил дв… одну бутылочку, — вздохнул я, — только без меня не пей.
— Пьяница. Вот вернешься — вместе и выпьем, — она с ожиданием и тоской посмотрела на меня. — А когда ты вернешься?
Я вкратце обрисовал ситуацию и свое решение дождаться возвращения графа. Свента одобрила и в свою очередь поведала, что почти пришла в норму — по утрам уже вовсю разминается. Дочка вся в маму, то есть в нее — Свенту. Горластая, правда, особенно, когда голодная. Тут она явно вся в папу. Я разве горластый? Не понятно. Голодный я тихо рычу и только. В остальном все хорошо. Скоро ожидается приезд бабушек, которые уже все извелись в ожидании, когда можно будет посмотреть на малышку.
Тяжело, когда ни обнять, ни поцеловать жену нет никакой возможности. Соединение наших губ было похоже на теплый ветерок, ласково мазнувший мимолетно и улетевший прочь.
Сил уже осталось мало — я попрощался и рассеял нить.
Удивительно, что после первой попытки служанки оставили меня в покое. Но в тоже время мне стало некуда деваться от юной леди Олисии. Через неделю после сеанса она уже немного округлилась, на щеках заиграл здоровый румянец и… от ее активности просто некуда стало деваться. Причем в постоянные сопровождающие она выбрала почему-то именно меня. Я должен быть рядом на прогулках, за обедом, слушать ее музицирование и вместе с ней мечтать под звездами. Поначалу я предположил, что во мне она видит свежего слушателя, который не прервет ее щебетания на самые разнообразные темы, будучи человеком подневольным. Поскольку развлечений в замке не много — книги да прогулки, она и нашла способ, как себя повеселить, приблизив к себе простолюдина. Насколько я понял, граф никому не рассказывал о нашем с ним разговоре и для всех я так и остался поваром, который немного травник. Выздоровление девушки челядь приписывала горному воздуху, эликсирам старого знахаря и его же зельям, а также немного — моему искусству излечения раненых. Однако со временем мне стало подозрительно поведение девушки — случайные прикосновения, которые задерживались дольше обычного, пламенные взгляды в мою сторону, прозрачные намеки, обернутые в форму рассказов о славных деяниях рыцарей, бывших простолюдинами и добившихся дворянства на полях сражений, имея целью повести к алтарю благородную возлюбленную… Все это рассказывалось с такой непоколебимой уверенностью в правдивости выдуманных историй, что оставалось только взять в руки шпагу, вздеть стяг с платочком прекрасной дамы и парадным шагом гвардейца короля идти искать ближайшие поля, где есть сражения.
Меня все это порядком беспокоило. К тому же бедный Протис, мальчишка-слуга, беззаветно влюбленный в Олисию, стал при встречах со мной воротить нос, отказывался приветствовать и ходил по дому с вечно хмурым лицом. Что-либо объяснять ему — только напрасно раздувать пожар ревности. Он вряд ли мне поверит, скорее убедится, что его подозрения небеспочвенны. В этой ситуации я решил, что время лечит и все расставляет по своим местам, к тому же в этой стране шансов осуществить свою мечту у парнишки не было практически никаких. Чем раньше он это поймет, тем легче ему будет пережить крах своих надежд.
Со своей стороны я не давал шанса Олисии думать, будто ее тактика приносит плоды. Держался с ней неизменно вежливо и корректно; знаки внимания принимал с показной холодностью и равнодушием; достаточно прозрачные намеки на возможность более близкого общения упорно не хотел понимать. Тем не менее, похоже, вместо ожидаемого эффекта, такое мое поведение еще сильнее пробуждало в ней извечный женский инстинкт — вскружить мужчине голову и добавить ее в свою коллекцию победных призов. Она постоянно наращивала свои усилия, и мне даже стало любопытно, когда ее уловки не возымеют действия, она дойдет до откровенного соблазнения бедного повара-травника или нет?
Протис продержался недолго. Однажды он подстерег меня во дворе, держа в руках две не лучшего качества шпаги, раздобытые им, видимо, из старого оружия, признанного негодным к боевой службе, но вполне подходящим для тренировок. С этой целью острие каждой было снабжено защитным колпачком, а режущие кромки лезвий специально затуплены.
— Я вызываю вас на дуэль, господин травник! — фальцетом выкрикнул он и бросил мне одну из шпаг, каковую я бессознательно поймал за рукоятку.
Парнишка пару раз махнул шпагой горизонтально, затем разрубил воздух крест-накрест и присел на левую ногу, выпрямив при этом правую, держа шпагу параллельно прямой ноге. Тут же выпрямился и встал в стойку: ступни по ширине плеч; ноги в коленях чуть согнуты; левая рука отведена назад параллельно земле и согнута в локте кистью вверх; острие шпаги в правой руке — выцеливает глаз противника. Мой глаз в данном случае. Все по канонам — не юноша-слуга, а целый благородный шевалье прямо таки.
— И что это было? — с любопытством спросил я. Ни в одном из известных мне дуэльных кодексов не предусматривалось таких телодвижений.
— Я приветствовал вас, как это подобает среди благородных людей, — торжественно произнес мой оппонент. — Но вы, господин травник, невежа и хам, поэтому благородные манеры вам недоступны.
Я усмехнулся, поднял шпагу лезвием вверх, гардой к подбородку, резко, со свистом рассекаемого воздуха, отвел ее вправо и вниз, коротко кивнул и встал в свободную стойку. Бой предполагался только на шпагах, без даг или кинжалов.
Вокруг вскоре собралась толпа зрителей, которая со смешками стала подбадривать дуэлянтов. Прибежала и Олисия. Она, вероятно от неожиданности, не успела придумать, что будет лучше — сразу упасть в обморок или сказать пару подходящих случаю слов. Справедливо опасаясь, что ее обморока могут и не заметить, остановилась на втором варианте.
— Господа-господа! — вскричала она. — Прекратите немедленно! По какой причине вы решили драться?
— Я дерусь в вашу честь, леди Олисия! — гордо сказал слуга. — Мне показалось, что этот хам не достаточно восхищен вашей красотой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});