Читать интересную книгу Игрушки для императоров - Сергей Кусков

Да, бурный был месяц. И только теперь возвращается это подзабытое «как обычно».

Конечно, и оно относительно — так, как раньше, уже не будет. Да, директора уволили, но у новой администрации я на примете, как нехороший человек, с которым лучше не связываться, но которого, если представится случай, лучше по-тихому «уйти»; товарищи по школе воспринимают меня неоднозначно, и как героя, и как злодея одновременно, при этом как нормального — никто; преподаватели… Этим, наверное, все равно, но я пропустил почти месяц, что не может не сказаться на моей успеваемости, а не за горами итоговые годовые тесты. Плюс эта борьба, организованная титулярами, которым мне все же придется охладить пыл, а то не долго до беды себя доведут. Бросаться из крайности в крайность — что может быть опаснее?

Но теперь я бодр и свеж, все для себя решил, знаю, кто я и чего хочу, и знаю свои возможности. Я сегодняшний — не чета мне тогдашнему. Я не боюсь ни бога, ни черта, ни администрации, ни Бенито Кампоса и его блудни. И даже на вседержителей планеты мне накласть из рубки линкора. Передо мной, согласно завету дона Алехандро, стоит цель, маааленькая такая цель на Большом пути — закончить школу. Если повезет — с отличием, с красной корочкой (а повезти может, если нормально пересдам пропущенные за этот месяц тесты). Тогда автоматически получу грант на обучение в престижном ВУЗе, а что будет потом…

А потом будет потом.

Вторая моя задача, но уже личного плана — найти-таки свою аристократку. Найти, посмотреть в глаза и спросить: «Если все, что ты говорила и в чем клялась, правда, почему ты не нашла меня сама? Ведь на дворе двадцать пятый век, чтобы найти человека в жалком тридцатимиллионном городе нужно… От силы несколько минут! Для грамотной службы безопасности, разумеется. Тем более, на такой продажной планете, как наша. А для неграмотной… Ну, допустим, несколько часов. День. Но никак не несколько недель. Я найду ее, найду и спрошу. А что будет дальше..? Смотри ссылку выше.»

На этой жизнеутверждающей ноте я позавтракал привычно оставленной мамой едой, собрался, и, надев свой старенький навигатор, поставил музыку на случайный выбор. Стили мелодий прошлого при внешней схожести настолько разнятся, что каких-то предпочтений у меня все еще не сложилось. Я уже было хотел выходить, как взгляд мой зацепился за футболку с портретом Фиделя Кастро и каменными шарами для снятия напряжения. Как они называются научно, так и не посмотрел, но мне они реально помогли. Хорошая штука! Шарики перекочевали мне в руку.

Вышел на улицу. Если бы жил на Земле, я бы сказал так: «Солнце светило ярко, нежно касаясь меня своими лучиками, придавая сил и вселяя уверенность в сегодняшнем и завтрашнем дне…». Какой-нибудь романтический бред вроде этого. Но солнце не светило, оно находилось над непроницаемым куполом, да еще за границей плотной облачной атмосферы. Но настроение у меня было именно такое, как будто оно действительно светило, невзирая на законы физики. Душевный подъем, боевой настрой, готовность перелопатить горы собственными руками, не меньше.

Этому настрою не помешал даже вид двух неуклюжих «Либертадоров» с тремя скучающими бритоголовыми урками возле одного из них, ожидающих меня на полдороги к метро. Накачанные лоси в черных кожаных куртках — это у них вроде униформы — стояли на тротуаре, почти перегородив дорогу, и лениво что-то друг с другом обсуждали. Глаза урок, не в пример общей ленце, оживленно рыскали вдоль улицы, красноречиво заканчивая траекторию движения на моей персоне.

Я шел не быстро, потому нужды сбавлять темп не было. Просто пристальнее всмотрелся в каждого из них: в одежду, экипировку, выражения лиц. Последние мне не понравились — на меня смотрели свысока, оценивая предстоящую им миссию, как легкую, а меня, как противника, не стоящим внимания. Гордо смотрели, надменно, даже презрительно. Мне вообще-то начхать на их презрение, но оно подкреплялась кобурами, которые висели у каждого под курткой, а у одного даже на поясе. А это уже серьезно.

Судя по виду, оружие легкое, наверняка разрешенное. Не какие-то страшные иглометы — малокалиберный огнестрел. Не будут же бойцы эскадронов размениваться на травматику? А хорошее оружие для них не пропустит гвардия — ну, не для ношения на поясе. Но огнестрел, даже малокалиберный, это все равно огнестрел, выстрелом которого можно отправить в обитель предков.

В этот момент у меня отчего-то закрались сомнения относительно принадлежности их к уличным бандам, и это сомнение быстро переросло в стойкую уверенность. Уличные бандиты не будут стоять в видном месте, где постоянно ходят люди, а улица просматривается с пульта управления гвардии, с оружием за поясом и с таким наглым видом. Это не эскадроны. Это или бандеры, или элитные бойцы преступного мира, охрана хефе. И сейчас, восемьдесят против двадцати, меня пригласят сесть внутрь одного из «Либертадоров», причем в грубой не терпящей возражений форме.

Я подобрался, чувствуя, как по жилам начинает растекаться адреналин. Да, я послал хефе с его предложением, но это не значит, что тому не может быть от меня нужно что-то еще. Что? Мыслей насчет этого не имелось, и я решил полагаться на судьбу.

При моем приближении один из бандитов вальяжно направился в обход машины, на место водителя. Второй отошел в сторону, поднимая люк пассажирского салона вверх. Молчаливое приглашение. Это приглашение продублировалось и в текстовой форме, последним оставшимся на тротуаре уркой:

— Садись.

Хоть он остался и в одиночестве, но корпусом своим перекрывал чуть ли не половину пешеходной дорожки. Дескать, парень, не дергайся. От него несло таким презрением, что мое нутро взбрыкнуло.

— Зачем?

Я встал вразвалочку, показывая, что не боюсь его и не считаю беспрекословным авторитетом Я и сам потом не мог понять, почему заупрямился. Наверное, достало, что какое-то мурло считает себя хозяином вселенной, а меня — мелкой не стоящей внимания букашкой. Мне так и хотелось бросить в лицо: «Родной, если ты приехал за мной по приказу хозяина, если хозяин твой жаждет меня лицезреть, то и относись ко мне, как к гостю хозяина!»

Бритый удивился. Его рожа на мгновение перестала быть такой надменной, а взгляд стал более цепким и пронзительным. Но через секунду, сделав обо мне окончательные выводы, все вернулось на круги своя:

— Тебя хочет видеть Виктор Кампос.

Да, я оказался прав, дон хефе. Единственное, чего не понимал, почему за мной приехали эти ребята? Это явные силовики, с мыслительным аппаратом у них проблемы; им бы схватить кого, скрутить, запихнуть в салон, а не вежливо приглашать. В прошлый раз меня встречал человек уважаемого вида, «интеллектуал», а теперь какое-то бычьё?

— И чё? — борзел я. Просто из принципа: мне не нравилась его рожа, не нравился тон, не нравился его взгляд, и, наконец, не нравилась бесперспективность — отсутствие возможности иного развития событий.

Я — человек. Больше того, меня чуть не сделали преемником его дона. И сделали бы, позвони я и скажи «да». Я не сказал этого, мой космолет улетел, но я ДОСТОИН того, чтобы со мной разговаривали, как с человеком.

Видимо, бык это почувствовал. И сделал выводы. Все-таки, охрана дона, не боец эскадрона, какие-то мозги у него быть должны. В следующей его фразе было куда меньше презрения и превосходства:

— Садись в машину. Тебя хочет видеть дон Кампос.

Вот так-то лучше. Вроде ничего во фразе не изменилось, но сказанное другим тоном воспринимается по-другому.

Я вежливо кивнул, обернулся и направился к стоящей в нескольких метрах машине. И почти подошел, когда вдруг рука второго бандита, вставшего во время нашего маленького разговора чуть сзади меня, перегораживая тем самым путь к отступлению, с силой толкнула меня в спину.

— Да пошевеливайся, ублюдок!

Я налетел на бронированный корпус машины, и если б не спортивная реакция, разбил бы себе нос, как минимум. А вот так, ребята, мы уже не договаривались!

Я ушел вниз, «нырнул», выжимая из тела предел ускорения. Тело не было готово к такому развитию событий, не было разогрето, да плюс этот дурацкий костюм, сковывающий движение…

Но адреналин неспроста циркулировал по венам, у меня получилось. Костюм тоже выдержал, хотя это были его предельные нагрузки. Реакция, раскаченная на вчерашней тренировке, сработала на ура, и толкнувший меня противник не успел ничего понять. Разогнулся я не один, а в компании с апперкотом, отправившим его в чистый нокдаун, несмотря на то, что в нем было в два раза больше чистого веса, чем во мне.

Хрясь.

Теперь все решали секунды. Мозг мой заработал с такой лихорадочностью, с какой не работал никогда. Возможно, кроме дорожек смерти — но только кроме них. Потому, что мне как и там грозила реальная смертельная опасность, исход которой спрогнозировать я не мог, и на сей раз она была даже серьезнее, чем тесты корпуса.