— Все хорошо, успокойтесь, — ласково сказала я, и он увидел действительность.
Дети и жена удивленно на него смотрели, он вздохнул с облегчением.
— Хороший прием, — рыкнул он и ушел с полигона.
Я подавила ехидную улыбку. Знай наших! Публика стояла и чесала затылки. Видимо, раньше их папашка не получал подобного отпора. Я немного погордилась собой и пошла в дом. Дэймоса нигде не было видно. Дул теплый ветерок, а солнце катилось к закату. Что-то сильно ударило меня в спину. Я пошатнулась, но устояла на ногах. Обернувшись, увидела Танатоса…
Я начала отступать от него. Он сделал выпад, и меня снова ударило. Боль была резкой. Я схватилась рукой за живот. Как так-то? Он же стоит метрах в пяти от меня! Он начал подходить, и я получила еще один удар в бедро. Вскрикнула, но продолжала стоять на ногах. Что же мне делать? Еще раз ковыряться в его сознании обстановка не позволяла. Я пятилась от него. Танатос наступал. Наш танец по кругу привлек внимание темных деток и Сибиллы. Сыновья хотели встать между нами, но жест матери остановил их.
Ясно! Помощи нет! От очередного удара я увернулась. Атака набирала обороты. Теперь Танатос не давал мне возможности отдышаться. Темп ударов ускорялся. Я уворачивалась, иногда удачно, иногда нет. Все тело болело. Глаза слезились. Мне надоело терпеть удары, и я создала между нами преграду из огня. Помогло, но не сильно. Лилейный промахивался через раз. Огонь потух. У меня не хватало сил его поддерживать. Очередной удар сбил меня с ног. Я упала на спину. Танатос засмеялся.
Я, пыхтя и шатаясь, поднялась с земли. Я засуну тебе твой смех в глотку! Услышала лай собак, доносящийся из дома. Так вот почему Дэя нигде нет. Его заперли, чтобы не мешал. Его и всех остальных псов. Я пришла в ярость. Протерла глаза и сделала выпад в сторону Танатоса. Он дернулся. Попала! Хватит уворачиваться, пора бить…
Я также начала наносить невидимые удары. Брюнет уворачивался и бил в ответ. Усталость брала свое, я снова начала сдавать позиции. Потом у меня в голове как будто что-то щелкнуло. Я отчетливо поняла, как надо действовать и как победить. Танатос замахнулся, намереваясь нанести очередной удар… вокруг меня образовалась серебряная сфера. Его удар рикошетом вернулся. Танатоса сильно ударило в плечо. Я сделала свой ход, и он получил еще удар и еще… и еще… теперь он отступал и уворачивался. Все его удары возвращались к нему. Вся его семья затаила дыхание.
Я вытянула вперед правую руку и завладела его волей. Он застыл. Теперь пришла моя пора смеяться… Меня охватило чувство невероятного могущества. Я медленно начала опускать руку… глава темного семейства, сопротивляясь, опускался на колени… унизить его! Вот чего я хотела! Подавись своим смехом! Я опустила руку вниз. Танатос уперся руками в землю, сопротивляясь изо всех сил.
— Сдавайтесь! — крикнула я ему.
Он вместо этого сделал выпад в мою сторону и снова уперся в землю. Его удар прошел мимо. Я левой рукой как бы сжала что-то… он упал на бок и схватился за грудь. Я сдавила ему сердце. Он бледнел.
— Сдавайтесь! — я дала ему еще одну попытку закончить все это.
Он упрямо молчал. Я вздохнула. Разжала правый кулак. Его воля мне уже была не нужна. Правой, я нанесла невидимый удар… Танатос закашлялся.
— Прекрати! — закричали Энио и Тайгета.
— Прошу тебя остановись! — начала подходить ко мне Лисса.
— Признайте поражение! — в ответ на все это крикнула я и чуть ослабила хватку.
Зелос и Иалем попробовали сбить меня с ног, но вместо этого отскочили от сферы, как мячики. Я окинула всех взглядом. Аластор явно соображал, как бы половчее свернуть мне шею, Сумман в принципе выглядел равнодушным, но вроде тоже прикидывал, как выбить из меня всю дурь, Анайдейе сверлил взглядом, а Сибилла сохраняла завидное спокойствие.
Я опомнилась и опустила руки. Откуда во мне столько жестокости? Семья облепила папочку и бросала на меня неоднозначные взгляды. К Танатосу начал возвращаться румянец. Я развернулась, вошла в дом, нашла ключи, и не прошло и пяти минут, а мы с Дэем уже уезжали с полигона.
Погони за мной не было, но я все равно выжимала газ. Хотелось оказаться как можно дальше от темных. Домой пока ехать не хотелось, и я решила начать разгадывать накопившиеся тайны…
На Архимандритском озере не было ни души. Наверное, потому что время уже было около десяти вечера. Я прошлась по берегу. Дэй был рядом со мной. Вспоминала убийство Татьяны, пыталась понять, что она хочет. Ничего не шло в голову. Спустя полчаса я услышала грустный женский голос:
«Уезжай! Сейчас тебе нужно уехать домой!».
Я внимательно посмотрела на островок посреди озера и сев в машину уехала. Ехала в полной тишине. Голова была пуста. Я уже была в пятнадцати минутах езды от дома и расслабилась… Увидела напуганное и растерянное лицо семилетней девочки… я неслась прямо на нее…
Я резко нажала на тормоз и вывернула руль. Меня развернуло, но я затормозила до столкновения с девочкой. Она стояла и смотрела на меня круглыми от страха глазами. Сзади сигналили машины. Я включила аварийку, вышла и подошла к девочке.
— Вы ругаться будете? — жалобно спросила она, и слезы потекли по ее маленькому лицу.
Я обняла ее и прижала к себе, пытаясь успокоить. Кто-то из водителей, кому я перегородила проезд, кричал мне что-то нецензурное, но мне было наплевать. Главное, что дитё осталось жить. Потом все же отвела ее в машину, вырулила и встала на обочине.
— Ты откуда взялась на дороге? — спросила я не слишком строго, девочка все еще всхлипывала.
— Я потерялась, — она посмотрела на меня ярко-голубыми глазами.
— Где ты живешь? Знаешь номер телефона мамы или папы? — тут некстати просунул голову между сиденьями мой лапочка.
Девочка вздрогнула и отпрянула к двери. Дэй как назло зевнул, показав все зубки. Я погладила его по голове. Девочка немного успокоилась, спустя минуту она уже вовсю трепала довольного Дэймоса за уши и шею. Я повторила свой вопрос.
— А у меня нет мамы и папы, мы с братом живем, — она уже повеселела.
— Номер его знаешь? — попробовала я еще раз.
— Он у меня в телефоне записан, но телефон в портфеле, а портфель в школе, — русоволосая девочка начала рыться в карманах, — мы ходили гулять с учительницей, и я потерялась.
— В какой школе ты учишься? — спросила я, улыбнувшись.
— В первой! — гордо отозвался ребенок и продолжил возню с карманами.
Я достала из бардачка конфетки, и предложила ей, но она отказалась, мотивируя это тем, что у чужих ничего брать нельзя.
— А в машину к ним садиться можно? — засмеялась я.