Читать интересную книгу Новый Мир ( № 5 2006) - Новый Мир Новый Мир

См. здесь же: Владимир Личутин, “Грустная сторона славы”; в этой статье есть одно очень странное и неловкое место, цитирую : “Мысли о смерти, не как о вечном забвении, но как о новом необычном состоянии, после которого и придет земная слава, не отпускали Рубцова. Они придавали остроту жизни, были солью и перцем, так необходимыми песенному стиху, повязывали слова музыкой печали, заставляли особенным, болезненным придирчивым взглядом озирать окружающее — от воробья в ветвях краснотала до таинственной ночной звезды, пристанища неведомому народу. Еще лет за семь до смерти уже виделся ему перевоз через реку Лету:

…Бесследно все — и так легко не быть!

При мне иль без меня — что нужды в том?

Все будет то ж — и вьюга та же выть,

И тот же мрак, и та же степь кругом.

Дни сочтены, утрат не перечесть.

Живая жизнь давно уж позади,

Передового нет, и я, как есть,

На роковой стою очереди”.

Хм, не считает же Владимир Личутин, что эти хрестоматийные тютчевские строки 1870 года написал Рубцов?

См. также: Сергей Шаргунов, “Под водой. 35 лет назад умер Николай Рубцов” — “НГ Ex libris”, 2006, № 2, 19 января <http://exlibris.ng.ru>.

См. также сайт http://www.rubtsov.id.ru

Вячеслав Влащенко. Почему в воровском мире был культ Есенина? — “Нева”, Санкт-Петербург, 2005, № 12 <http://magazines.russ.ru/neva>.

“Есенинский плач о себе стал высокой поэзией, потому что это одновременно и плач о каждом живом существе целого мира, о каждом человеке, потому что он сродни материнскому плачу, ибо так оплакивает только мать своего единственного ребенка, ибо, если вспомнить исповедь Мармеладова в романе Достоевского, „так не на земле, а там… о людях тоскуют, плачут, а не укоряют, не укоряют!” <…> Такой материнский плач о себе слышат читатели во многих стихах Есенина, слышат, видимо, и „блатные” — люди, погубившие свою душу, но сохранившие память о детском рае, детской чистоте и гармонии с миром, о материнской нежности и любви; люди, у которых, как у поэта, „вся в крови душа”; люди „пропащие”, которым „теперь не уйти назад”, каждый из которых мог бы сказать о себе словами поэта: „Я душой стал, как желтый скелет”; люди, у которых, может быть, как у Есенина и Некрасова, место Бога в душе занимает идеализированный образ матери”.

См. также: Юрий Ключников, “Небо поэта. К 80-летию со дня ухода С. А. Есенина” — “День литературы”, 2006, № 1, январь <http://www.zavtra.ru>.

Дмитрий Галковский. Святочный рассказ № 4. Невольный перевод с английского. — “День литературы”, 2005, № 12, декабрь <http://www.zavtra.ru>.

Я ничего в рассказе не понял. Наверно, это моя проблема.

См. также: Дмитрий Галковский , “Девятнадцатый век. Святочный рассказ № 13” — “Новый мир”, 2004, № 3.

Федор Гиренок. “Где пушки — там философия!” Беседовали Михаил Бойко, Алексей Нилогов. — “Завтра”, 2006, № 2, 11 января.

“Традиционные производители философии — немцы, французы. Но немцы в духовном плане потерпели поражение. До сих пор оправиться не могут. Французы сегодня также проигрывают в конкуренции. Кто усилился? Американцы. Американские философы в интеллектуальном отношении на порядок ниже, но сегодня это мощнейшая страна. Где пушки — там и философия! Теперь они хотят завоевать мир не только пушками, но и философией. Они стараются потеснить традиционных производителей философии. В Америке нет философии, но они будут ее производить. И все будут у них учиться, их будут читать, они заполонят своими книгами весь мир”.

“Закончилась Европа античная, Европа христианская, а сегодня подходит конец Европе вообще. И конец этот глупый”.

“<…> фашизм был неадекватным ответом на то, что происходило в Европе. Неадекватным, подчеркну. Но это был ответ. Сейчас же у европейцев нет ответа. Они даже не могут сформулировать проблему в правильных терминах”.

“„Россия и Европа” Данилевского должна быть у каждого русского человека! Начиная чуть ли не с первого класса школы. Это абсолютно гениальная вещь. У нас в России было не так много подобных философских гениев, чтобы на них махать рукой”.

“Если мы будем сильны, можно пожертвовать и философией. Философия — дело наживное. Но мы не можем позволить себе быть слабыми. Слабость для России означает небытие”.

Анна Голубева . “Ящик”. Интеллектуальная игра. Правила. — “Критическая масса”, 2005, № 3-4.

“Телевидение — арена поп-культуры, и только в этом качестве его можно адекватно оценивать. Оно должно быть аутентичным — убедительным. Оно должно быть актуальным — модным. Оно не должно быть высоким, красивым и с лютней. Его идол — не Аполлон, а Фортуна. Это не Дельфы, мы в Риме”.

“Таким образом, телевидение редко дает возможность увидеть тех, кто плохо говорит, даже если хорошо мыслит. И часто не дает возможности наблюдать реальный процесс возникновения смысла, в чем, по идее, состоит (помимо чистой эмоции) ценность живого разговора”.

Ольга Горелик. Книга Садового кольца. Почему издателям невыгодно вывозить печатную продукцию за пределы больших городов. — “Новые Известия”, 2006, 13 января <http://www.newizv.ru>.

“По данным исследования „РосБизнесКонсалтинг”, рост книжного рынка в денежном выражении достигает 27% ежегодно, а в перспективе может дойти и до 35 — 40%. При этом больше книг в стране не издается — численность населения уменьшается, а потребности стабилизируются или даже уменьшаются. Иначе говоря, читать особенно некому. Таким образом, весь рыночный рост обеспечивается только за счет того, что книги постоянно дорожают. Вместе с тем с каждым годом все больше появляется литературы, вообще не находящей покупателя. Это объясняется тем, что объемов розничной сети попросту недостаточно, чтобы продать всю продукцию книгоиздателей. По оценкам экспертов, в прошлом году в продажу попало лишь 62,5% от общего объема изданных книг. Складывается парадоксальная ситуация: во многих регионах есть спрос на книги, но, поскольку магазинов явно не хватает, он остается неудовлетворенным”.

Надежда Григорьева; Данила Давыдов. [Курицын- Weekly ]. — “Критическая масса”, 2005, № 3-4.

“Одержимый миражом новой культуры, Слава Курицын завел себя и читателя в никуда и очнулся в пустыне, разбитый после странного сна. Однако вдохновенные видения, сброшенные в электронный архив, не пропали: не зря говорят, что бумажный „Курицын- Weekly ” — лучшая книга Курицына, памятник истории русской литературы новейшего времени” (Надежда Григорьева).

“Настаиваю: „Курицын-Weekly”, вне первоначальных задач этой сетевой хроники, предстает не столько источником сведений о недавно минувших временах, сколько эдаким лирическим дневником трикстера — ведь может и у трикстера быть лирический дневник. Все равно это не повредит его трикстерскому началу, все равно никто не поверит, что это всерьез” (Данила Давыдов).

Михаил Давидов. Дуэль и смерть А. С. Пушкина глазами современного хирурга. — “Урал”, Екатеринбург, 2006, № 1.

“Проследим поэтапно за клиническим течением болезни и оказываемой помощью”.

Данила Давыдов. Моноспектакль. — “Книжное обозрение”, 2006, № 1-2 <http://www.knigoboz.ru>.

“Замечательно то, что книги московского поэта мытищинского происхождения выходят за пределами Москвы и Московской области — две предыдущие в митьковском „Красном матросе” (Петербург), новая — в революционной „Ультра.Культуре” (Екатеринбург). Это, думается мне, не случайный симптом. Родионовская сверхпопулярность последнего времени тем не менее как-то странно сочетается с сегрегацией поэта в московском литературном пространстве. То есть будто бы есть какие-то „нормальные” поэты, а Родионов-де — нечто отдельное. Понятен механизм подобного рассуждения: родионовская стратегия, нацеленная на демонстрацию эстетического превосходства текста исполняемого над текстом, написанным-напечатанным, нарушает привычную и устоявшуюся установку, принятую в поэтических кругах и устроенную ровно обратно. Акции, подобные конкурсам слэма или фестивалю звукового стиха, несколько расшатали существующую конвенцию, но, видимо, недостаточно”.

Данила Давыдов. Война со смертью. — “Книжное обозрение”, 2006, № 1-2.

“Эссе Фанайловой и интервью с ней составляют немалую часть книги [„Русская версия”]. Вовсе не бонус, а вполне идеологически осмысленный раздел, уводящий от чистой литературности, напоминающий об обязанности поэта отвечать на вызов этого мира (еще один вполне самоценный раздел — компакт-диск, на котором Фанайлова чрезвычайно жестко читает стихи под музыкальный фон, оформленный Александром Салоидом). Постоянная напряженность ответственности: и отождествление стихотворений со статьями, и заявление о том, что человек должен постоянно носить с собой яд, дабы немедленно самоуничтожиться в случае недостойного поступка. Самурайская этика журналиста, постоянно участвующего в жизни вне литературы, за пределами описания. Позиция Фанайловой чрезвычайно раздражает, но это раздражение не проваливается в чистую негативность, а требует реакции. Писать о глубоко невротической — безусловно! — природе этой поэзии не хочется. Хочется отнять у Фанайловой приготовленную на всякий случай ампулу с ядом и погладить ее по голове и всех-всех-всех, но невозможно, многиемногие уже умерли, а остальные тоже умрут. Победа над смертью — задача поэзии, извините. Каждый борется как умеет. Фанайлова на передовой. Но холодное презрение: „ Можно говорить то, что на самом деле думаешь, / А не то, чего требует великая русская поэзия ”, — при всей истребительной ясности, несправедливо. Есть много различных фронтов, и очень многие не отсиживаются в тылу”.