— Ты ослепла что ли?! — злобно крикнул на нее Феникс, — Интубируй!!!
— Кровь есть! — прокричала Эл.
— Еще зажим! Ранорасширитель! Давай пружинный!!! Быстрее Эл! Крючки! Отодвигай здесь…
— Господи… она под грузовик что ли попала… — шепотом спросила Элизабет, подавая инструменты один за другим.
— Мутант… — тихо ответила Клементина, заканчивая вводить трубку в трахею, помогая себе ларингоскопом.
— Что за мутант такой?! На ней живого места нет! — Элизабет придерживала несколько хирургических крючков, отодвигая края раны, зажимая их в одной руке. Другой рукой умудрялась подавать инструменты Боссу.
— Можно это потом обсудить?! Слишком большая кровопотеря… Ставь еще пакет… Клем! Почему монитор до сих пор не подключила?!
— Подключаю! ИВЛ есть!
— Сосудистый. Быстрее. Ставь АИК. Повреждения ужасные… — Босс замолчал и припал ухом к телу маленькой, практически мертвой женщины, — …Я сердца не слышу…
— Асистолия желудочков!
— Катетер поставила?! Атропин и адреналин! Быстрее!!! По два миллиграмма… дефибрилировать мы ее не сможем…
— Прямой массаж?
— Придется рукой подлезть…
Феникс проник рукой в открытую рану — протянувшуюся от ключицы до бедра Нэнси — пытаясь достать до сердца. Несколько кошмарных, тошнотворных мгновений — и полоска на мониторе взметнулась вверх.
— Хорошо! Продолжаем! Эл. Перейди сюда. Сшивай от бедра — Я займусь внутренними органами. Клем! Еще кровь! Скорее!!! Она теряет кровь быстрее, чем мы ее останавливаем…
— Три минуты…
— Вводи еще дозу. Клем. Зажим…
По локоть в крови, перепачканные алым полностью — трое людей отчаянно продолжали бороться за жизнь Штурмана в течение четырех часов. На исходе пятого часа и произошедшей второй остановки сердца Нэнси — Клементина начала терять сознание.
Прикоснувшись рукой к своему животу — поняла всю бессмысленность действия. Крови столько вокруг, что вряд ли удастся разобрать — где тут ее, а где Нэн. Легкий шум в ушах. Едва уловимый звон. Она мельком взглянула себе под ноги. Стоя на полностью залитом кровью полу у операционного стола — почувствовала, что возможно, совсем скоро, отключится. Выполняя действия на «автопилоте» — все чаще и чаще ошибалась. Звуки голосов отца и Элизабет, постепенно становились все глуше и глуше. Взгляд наткнулся на блестящие капельки пота, на лбу отца. Все больше погружаясь в забытье — потянулась к Нему, кусочком марли — вытереть пот. В ушах отчетливо стал слышен стук собственного сердца. Хотелось пить. Начинало морозить. Еще немного… Еще… чуть-чуть…
— Босс… — руки Элизабет бессильно повисли, выронив ножницы и шовный материал, — …Мне что-то… нехорошо…
Девушка уперлась руками в стол и склонила голову — тяжело набирая воздуха в грудь.
— Клем. — Феникс не повернулся, сосредоточенно сшивая не желающие сходится лоскуты плоти, — Помоги ей… аммиака немного…
Пошатываясь сама — Клементина оттащила Элизабет от стола и усадила на табурет. Покопалась в пузырьках, с расплывающимися названиями на этикетках. С трудом найдя необходимый — резко открутила крышку и поднесла к носу подруги, резко пахнущую жидкость. Элизабет дернула голову и отвернулась. Клем понюхала сама. В глазах немного прояснилось.
— Посиди… здесь… я сама…
— Клем… — Эл взмахнула рукой, ловя лишь воздух, — …Шестой час заканчивается… Нужно быстрее…
Превозмогая ломоту в ногах; находясь в невыразимом нервном напряжении — Элизабет продолжила помогать. Спустя еще два часа и новой — третьей — остановки сердце, и последующей реанимации — Элизабет молча сползла на пол.
Клементина пыталась привести ее в чувства, но Феникс сказал отставить. Она с огромным трудом оттащила голубоглазку к стене и вернулась к столу.
Через пару минут — ноги Клементины подкосились и она упала — оставшись лежать без сознания, в луже крови…
— Клем? Клементина! Да чтоб вас…
Странник отложил инструменты и подался вперед. Только сейчас почувствовал, как затекли ноги. Да что там ноги? Все тело. Опустился на колено и приподнял девушку. Бессознательный комочек в Его руках не реагировал ни на звук, ни на похлопывания по лицу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Клем! Что случ…
Взгляд Феникса упал на окровавленный живот дочери. Прикоснувшись ладонью, Он с ужасом понял, как сильно «сплоховал». Мигом стянув операционный халат и задрав прилипшую одежду — оглядел тонкий, но глубокий порез ниже пупка. Едва Сам не взвыв от боли — глядел на умирающую, на Его руках Клементину. Злоба на Себя — за Свою глупость, на нее — за ее упертость — смешались с нестерпимой и обжигающей болью осознания, что Он может ее потерять.
— Идиотка… какая же ты идиотка… — подхватив Клем на руки, мигом водрузил ее на каталку стоящую в углу комнаты. Подкатил поближе к свету, торопясь и жутко ругаясь на всех языках; проклиная Себя самого — в мгновение ока смог зашить рану. Но этого было мало. Кинулся искать крови для переливания — одержимо повторяя вслух снова и снова, ее группу. Точно такую же, как и у Нэнси…
Пусто. Лишь пустые, использованные пакеты. В холодильнике так же, ничего не осталось. Во всем лазарете царила мертвая тишина. Непроглядная темнота — висела за окном. Вспоминать, у кого еще из «банды» такая же группа крови? Поднимать записи Элизабет? Нет времени!!!
Ворвавшись обратно в операционную — Странник испуганно застыл на месте.
Над телом Клементины, склонилась бледная, темноволосая женщина, в черных одеяниях…
— Не. Смей. — процедил сквозь зубы Феникс, опасно двинувшись на Святую.
— Успокойся. — хихикнула та, — Она жива… Пока.
— Уходи. Я не позволю Тебе ее забрать. — грубо бросил Феникс, начав быстро что-то искать в ящиках с оборудованием.
— Я в общем… — Святая с интересом понаблюдала за Его действиями, — …Что Ты дел…
Она осеклась на полуслове, внимательно следя как Странник разорвал пакет с системой для переливания, и вогнал Себе в вену иглу.
— Ты сумасшедший… — прошептала Санта Муэрто, но не без толики восхищения в голосе.
— Уйди. Просто уйди. — устало прошептал Он.
Оскорблено фыркнув, Смерть повернула голову к лежащей перед Ней девушке:
— Я и не собиралась ее забирать.
Странник ввел вторую иглу на конце системы в вену Клементины:
— Штурмана тоже не отдам. Мои люди — останутся со Мной.
— Милый… это обыкновенное чувство вины, как Ты не понимаешь? Оно свойственно живым. Ты вообще чувствовать не должен!
— Я слишком долго ничего не чувствовал…
— Надоела бессмертность?!
Феникс приклеил иглу пластырем и поднял глаза к Смерти, усмехнувшись:
— Разве странно, что единственное желание бессмертного — умереть?
Она бессильно покачала головой и устало, почти как Он сам, улыбнулась:
— Ты невыносим… — она склонилась пониже и легко прикоснулась губами ко лбу Клементины, всем своим видом давая понять, что смирилась с Его выбором.
Оклик Феникса настиг Ее уже в дверях:
— Мы еще поговорим о том, о чем ты разговаривала с Чумой и Голодом.
— Как страшно… — расхохоталась Она, скрывшись во Тьме ночи.
Облегченно выдохнув, Странник тряхнул головой — отгоняя зябкий холод, охвативший всю операционную. Писк монитора зазвучал вновь, а по тонкой прозрачной трубки, системы переливания — побежала темная жидкость. Откатив каталку с Клементиной Себе за спину; закинув шлангчик на плечо и сменив перчатки — Феникс продолжил операцию Нэнси. В одиночестве.
♠♠♠♠♠♠♠
Смерть вздохнула полной грудью хладный, влажный воздух. И сразу же усмехнулась — понимая, что не может ощущать его прикосновений. Его запаха и его дуновения. Она уже и не помнила, какого это…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— «…Может, Он прав? Слишком давно…»
Внимание привлекла тихо бредущая в ее направлении, фигура большого животного. Проследив немигающим взором за подошедшим и севшим напротив псом — Святая склонила голову набок. Пара голубых глаз впилась в ее лицо.
— Что Скор? Не уберег своего человека? — участливо, без тени сарказма или издевки, спросила Смерть.