Читать интересную книгу Штамм Закат - Чак Хоган

Вскоре вернулся Эф. Он обследовал соседний, идущий на восток ствол тоннеля, где пытался найти Зака. Обессилен­ная, изнуренная Нора впилась в него глазами, полными боли и надежды, и даже попыталась было встать, но забота о маме помешала ей сделать это.

Эф снял монокуляр ночного видения и покачал головой. Никаких результатов.

Фет чувствовал напряженность между Эфом и Норой. Каждый из них был опустошен горем, да так, что и словами не выразить. Василий знал, что Эф не винил Нору: вне всяко­го сомнения, в сложившихся обстоятельствах она сделала для Зака все, что могла. И вместе с тем Фет ощущал: потеряв Зака, Нора потеряла и Эфа тоже.

Фет еще раз рассказал Эфу и Норе о событиях, приведших к тому, что Сетракян отправился в Рожковую долину только лишь в сопровождении Гуса.

— Он сказал мне, чтобы я остался и пришел сюда. — Фет взглянул на Эфа. — Чтобы я нашел тебя.

Эф вытащил из кармана стеклянную фляжку — он нашел ее в рубке буксирного катера, когда они уходили от вампиров по воде. Сделав хороший глоток спиртного, Эф с яростью и отвращением окинул взглядом тоннель.

— Ну вот мы и приехали, — сказал он.

Фет почувствовал, что сидевшая рядом с ним Нора просто-таки взвилась, готовая выпалить что-то резкое. И тут про­странство тоннеля начало заполняться доносящимся издале­ка ревом. Фет не сразу смог распознать источник звука: неу­молчный свист в поврежденном ухе мешал правильно вос­принимать слышимое.

Какой-то двигатель. Сильный мотор. Грохот приближал­ся — словно сам ужас рокотал в длинной каменной трубе.

Появились стремительно надвигающиеся огни. Невоз­можно, чтобы это был поезд. Или все же возможно?

Два слепящих пятна. Фары. Автомобиль.

Фет, готовый ко всему, выхватил меч. Большая машина остановилась прямо перед ним. От езды по рельсам ее тол­стые шины превратились в лохмотья; последнюю сотню ме­тров черный «Хаммер» с грохотом несся на одних ободьях.

Решетка радиатора была белой от вампирской крови.

Из машины вылез Гус. Его голова была повязана синей банданой.

Фет метнулся к противоположной дверце, высматривая пассажира.

«Хаммер» был пуст.

Гус понял, кого ищет Фет, и покачал головой.

— Выкладывай, — приказал Фет.

И Гус выложил. Рассказал все, в том числе и то, что он оставил Сетракяна на атомной электростанции.

— Как-как? Ты оставил его там? — переспросил Фет. Гус улыбнулся, но улыбка его была как вспышка гнева.

— Он потребовал этого. То же самое, что было с тобой. Фет спохватился. Он понял, что парень прав.

— Его больше нет? — спросила Нора.

— Я не знаю, как может быть иначе, — сказал Гус. — Он был готов драться до конца. И с ним остался Анхель, этот потряс­ный старый пердун. Не может быть, чтобы Владыка отделал­ся от этих двоих, не испытав хоть какую-то боль. Пусть даже только от радиации.

— Расплав реактора, — вставила Нора. Гус кивнул.

— Я слышал взрыв и вой сирен. Облако дряни пошло как раз в эту сторону. Старик сказал, чтобы я спустился сюда под землю и нашел вас.

— Он нас всех отправил сюда, — молвил Василий. — Чтобы уберечь от радиоактивных осадков.

Фет огляделся. Они сидели глубоко под землей. Василий привык быть хозяином положения в таких обстоятельствах: он же крысолов, он только и делал, что травил паразитов в их норах. Фет еще раз бросил взгляд вокруг и задумался: а что делали бы в этих условиях крысы, лучшие выживатели на всей планете? И тут он увидел в отдалении сошедший с рель­сов поезд — его заляпанные кровью окна хорошо отражали свет фар Гусовой машины.

— Первым делом мы очистим вагоны, — объявил Васи­лий. — Мы сможем в них спать — посменно, заперев двери. Там есть вода, туалеты. Есть вагон-кафе, надо совершить на него налет, на первое время хватит.

— Возможно, всего на несколько дней, — сказала Нора.

— На столько дней, сколько мы захотим протянуть, — от­резал Василий.

Его словно ударили кулаком под дых — настолько сильным был прилив накативших на него чувств. Гордость... Реши­мость... Благодарность... Печаль... Старик мертв. Да здрав­ствует старик!

— На столько дней, — продолжил он, — сколько потребует­ся, чтобы там, наверху, рассеялась самая грязная радиоактив­ность.

— И что потом? — спросила Нора.

Она чувствовала себя не просто выдохшейся. Она выдо­хлась так, как не выдыхался еще ни один человек. Этот раз­говор ее доконал. Да что там разговор — ее все доконало. Вот только этому «всему» не было ни конца ни края. Деваться им некуда, а деваться надо, надо, надо, разве что в тот новый ад, который воцарился на земле.

— Сетракяна больше нет, — прошептала Нора. — Он мертв. Или с ним случилось кое-что похуже. Над нами — катастрофа, всесожжение, холокост. Вампиры выиграли. Стригои побе­дили. Это конец. Конец всему.

Никто не произнес ни звука. В длинном тоннеле безмолв­но висел тяжелый недвижный воздух.

Фет снял с плеча сумку. Открыв ее, он стал перебирать содержимое своими перепачканными руками, пока не нашел то, что искал, — книгу в серебряном переплете.

— Может быть, и так, — сказал он. — А может, и нет.

Эф забрал один из мощных фонарей Гуса и снова отправил­ся бродить по тоннелям в одиночку, на свой страх и риск, пы­таясь пройти до конца каждый вампирский след, который он находил, каждую вонючую тропу стригойских выделений.

Ни одна из них не привела его к Заку. И все же он бродил и бродил, выкрикивая имя сына, — его голос гулко отдавался в тоннеле и возвращался эхом, которое звучало как насмешка. Он допил последние капли из фляжки, а затем запустил этот сосуд из крепкого, толстого стекла в стену тоннеля, и дребезг осколков неожиданно показался ему богохульством.

А затем Эф нашел ингалятор Зака.

Он лежал возле рельса в совершенно заурядной секции тоннеля, которая никакими иными приметами не отлича­лась. К баллончику все еще была прикреплена этикетка: «За­кари Гудуэдер, улица Келтон, Вудсайд, Нью-Йорк». Внезапно все эти слова словно бы заголосили — каждое прокричало о том, что потерял Эф: имя, улицу, район...

Они все потеряли это. А вещи, названия, имена — потеря­ли смысл.

Эф поднял ингалятор и выпрямился в полный рост. Он стоял в темной норе, прорытой людьми глубоко под землей. Эф сжал ингалятор с такой силой, что пластиковый корпус начал трещать.

Затем он одумался и ослабил хватку. Ты должен сохранить это, сказал себе Эф. Он прижал ингалятор к сердцу, выклю­чил фонарь и замер в полнейшей темноте, трясясь от бес­сильной ярости.

Мир потерял солнце. Эфраим Гудуэдер потерял сына.

Эф начал готовиться к худшему.

Он вернется к остальным. Он вычистит сошедший с рель­сов поезд, будет нести вместе со всеми вахту, и будет ждать.

Но если все остальные будут ожидать, когда воздух над по­верхностью хоть немного расчистится, то Эф станет ожи­дать кое-что другое.

Он будет ждать, когда Зак вернется к нему в виде вампира.

Эф уже усвоил урок. Он не проявит никакой снисходи­тельности, как это было с Келли.

Отпустить собственного сына будет для него великой привилегией и великим даром.

Однако самое худшее, что только мог вообразить себе Эф, — возвращение Зака-вампира по душу его собственного отца — вовсе не оказалось самым худшим.

Нет.

Самое худшее было то, что Зак так и не пришел.

Самым худшим было постепенное осознание, что неусып­ной бдительности Эфа не будет конца. И что его боль никог­да не найдет выхода наружу.

Начался мрак вечной тьмы.

ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРОВ

Авторы выражают благодарность доктору Илоне Жолнаи из Вавилонского отдела Университетского музея университе­та штата Пенсильвания за оказанную им помощь.

Примечания

С. 11. «Серые небеса» (2009) — название песни хард-метал группы «Бунт экзорциста» (Upheaval of an Exorcist). О символичности выбора песни говорят, например, пер­вые ее строки: «Сжигаем мосты, это не дает нам спать. Ког­да же конец? Они все больны...» — да и последние тоже: «Сражайтесь за землю обетованную, так говорили нам. Но сражаемся-то мы — за наш полный крах». Следует отме­тить, что заглавия всех разделов книги — названия песен. (Здесь и далее - прим. перев.)

С. 75. Чалупа — мексиканское блюдо: плоская хрустящая корзиночка с начинкой из мяса и овощей. Популярная еда в американской сети закусочных «Тако Белл».

С. 81. МССП — Межрайонная скоростная система пере­возок (IRT, Interboro Rapid Transit — англ.), наиболее за-груженная линия подземки Нью-Йорка; соединяет Бру­клин с Бронксом через Манхэттен.

С. 81. «Инд», или «Индепендент» («Независимая ли­ния», сокр. от independent, англ., — «независимый»), одна из линий подземки Нью-Йорка; соединяет Бруклин, Ку-инс, Манхэттен и Бронкс.

С. 81. БМТ (ВМТ, Brooklyn—Manhattan Transit, англ., Транзитная линия «Бруклин—Манхэттен»), одна из линий подземки Нью-Йорка; соединяет Бруклин, Куинс и Ман­хэттен.