Читать интересную книгу Золотые поля - Фиона Макинтош

Почти во всех домах к этому часу уже спали, погасив свет, что лишало Брайанта ориентиров. Но вместо того, чтобы ехать осторожно, он подбавил газу. Джек был почти дома, на углу, дорога от которого вела к вершине холма.

Он уже совсем плохо соображал, что делает. Мотоцикл забуксовал, потом накренился и стал падать вбок, одновременно скользя к обочине. Но первым в канаву свалился Джек, а уже на него рухнул мотоцикл.

Чуть раньше Гангаи видел, как хозяин приближается на высокой скорости. Джек не заметил его, проехав на ревущем мотоцикле мимо. Затем дворецкий услышал в отдалении визг шин и тяжелые звуки падения. Задолго до того, как он нашел Джека, умолкнувшие на время сверчки возобновили свою песню.

* * *

Придя в сознание, Брайант едва сумел открыть глаза и понятия не имел, где находится. Он слегка пошевелил головой, в результате все содержимое желудка подступило ему к горлу как следствие боли в шее, вызванной этим движением, или из-за похмелья.

Кто-то находился рядом и оказался достаточно предусмотрителен, чтобы предупредить извержение. Затем лицо ему вытерли, а лоб охладили куском влажной фланели. Все у него ныло. В голове словно стучал молот, бок горел, а в плече будто опять что-то сместилось.

Если когда-либо в жизни он был близок к слезам, то именно в эти мгновения, когда на память живо пришли события вечера и ночи. Он попытался заговорить, но вместо разборчивых слов получилось какое-то скрипение, хотел сесть, но его пронзила боль.

Через некоторое время Джек пришел в чувство и понял, что был без сознания.

— Вам лучше не шевелиться, — произнес голос, показавшийся ему знакомым, но он все же не мог точно сказать, кому тот принадлежит.

— Где? — выдавил Брайант.

— Вы дома.

Он попробовал сглотнуть. Горло пересохло.

— Кто это?

— Канакаммал, сэр. Гангаи настаивал, чтобы я пришла. Если желаете, я могу уйти.

— Нет. Останься.

Она промолчала.

Прошли часы, может быть, даже сутки, в течение которых он засыпал и просыпался, находясь почти без движения, но все время ощущая утешительное присутствие. Девушка хранила молчание, неподвижная, как изображение на картине, пока не возникала необходимость подать ему воды или утереть губы.

Она задернула занавески, поэтому он не имел представления о времени, но в какой-то момент — наверное, это было уже на следующий день — почувствовал, что в голове у него прояснилось.

— Как долго я?..

— Сейчас понедельник.

Почти два дня. Работа.

Канакаммал словно прочла его мысли.

— Доктор Уокер поговорил с вашим начальником. Тот сказал, чтобы вы взяли пару недель отпуска — они вам все равно должны.

— Уокер?

— Мы должны были кого-то позвать.

— Что со мной?

— Ушиб головы. Сотрясение мозга. Сбоку у вас большая ссадина, и надо регулярно менять повязку.

— Моя рука?

— Просто открылась старая рана.

Джек кивнул, ненавидя себя, весь мир и в особенности Канакаммал за то, что она нашла в себе силы простить его, когда он этого вовсе не заслуживает. В последовавшие за этим долгие дни и еще более затяжные ночи он пребывал в мрачном настроении.

Канакаммал иногда дремала в кресле напротив. Временами она исчезала, и тогда из кухни приносились волны соблазнительных запахов. Джек не очень-то был расположен это признавать, однако все же понимал, что если бы не Канакаммал, то его выздоровление было бы отнюдь не таким быстрым.

Чтобы ежедневно наблюдать за состоянием Брайанта, Уокер прислал своего молодого коллегу, который вскоре объявил, что пациент пошел на поправку. В числе рекомендаций были отдых, обильное питье, солнечные ванны в области спины и нетрудные физические упражнения. Через неделю Джек уже опять был на ногах. Говорил он немного, но выполнял все, что от него требовалось, чтобы полностью поправиться. Час в день Брайант проводил за письменным столом, отдавая распоряжения по поводу магазина и нового дома, так что в итоге работа кипела и там. Он решил, что магазину лучше всего быть универсальным. Учитывая расположение здания на вершине холма, было бы логично назвать заведение «Фаннелл».

Он научился опустошать ум, изгнал все мысли насчет того, что коллеги могут подумать по поводу его поведения в пьяном виде и последующего несчастного случая, исключил все нежелательные мысли об Айрис и Неде. Если образ кого-либо из них грозил привлечь его внимание, он отвлекался, раскладывая пасьянс или делая что-нибудь по дому. Джек старался дать себе время, необходимое для того, чтобы полностью дистанцироваться от воспоминаний о том ужасном субботнем вечере, в особенности же стереть воспоминания о том, как он двигался внутри Айрис, целовал, хотел ее.

Но разумеется, полностью закрыться от людей было невозможно. Однажды, когда молодой медик был на срочном вызове, навестить больного явился Гарольд Уокер. С Джеком он вел себя сугубо по-деловому, разговор шел только о ранениях Брайанта.

— Мне кажется, вы сейчас уже в достаточно хорошем состоянии, чтобы полностью вернуться к работе, Джек. Уверен, вы можете выполнять свои обязанности в машинном зале.

— Благодарю вас, — ответил тот.

— Что ж, всего доброго. Мне больше нет необходимости вас навещать. — С этими словами Гарольд двинулся к выходу.

Джек, рука которого для пущей безопасности все еще находилась на перевязи, вышел проводить его на веранду.

— Доктор Уокер?

Старик обернулся.

— Я хотел бы извиниться за свое поведение.

— Думаю, для всех будет лучше, если мы больше не станем об этом вспоминать. Наша семья желает забыть об этом.

— Разумеется, но, видите ли, я не могу забыть, а потому хотел бы, чтобы вы знали, что я действительно раскаиваюсь в своем безобразном поведении. — Он слабо, невесело улыбнулся. — Более того, со всей честностью могу сказать, что я очень жалею о том, что познакомился с вашей дочерью, сэр. Она пробила у меня в сердце темную дыру. — Он не собирался этого говорить, но было уже поздно, слова выскочили.

Уокер изучающе посмотрел на него.

— Джек, совсем недавно вы спасли жизнь моего любимого сына, за что наша семья перед вами в неоплатном долгу. Но мне не кажется, что мы — и менее всех моя дочь — обязаны теперь пожизненно демонстрировать вам свою благодарность. Что сделано, то сделано. Вы действовали как герой. В результате вы оба выжили и смогли обо всем рассказать.

Джек кивнул.

— Моя дочь скоро должна выйти замуж за Эдварда Синклера. Если на то пошло, очень скоро. Они предпочли короткую помолвку, о чем я очень жалею, поскольку это лишает мою жену удовольствия побаловать дочь во время подготовки к свадьбе. Они должны были бы в полной мере насладиться этим. Тем не менее решение принято, и свадьба состоится через две недели. У меня возникло отчетливое ощущение, что эта прекрасная молодая пара вынуждена поступить так. Причина, по которой я говорю это вам, Джек, заключается в том, что достаточно на них взглянуть, чтобы увидеть их взаимную преданность. Я хочу, чтобы вы не омрачали своим присутствием наш семейный праздник и не создавали Айрис и Неду дополнительных проблем. Это ясно?

Джек не сдержался, ощетинился и спросил:

— Или что?

— Или вы будете иметь дело со мной, сэр! Не знаю, чего вы добивались, раскапывая этот старый случай с мистером Брентом из Рангуна. Но все поняли, что, по вашему мнению, Нед должен за что-то ответить. Меня это не интересует. Говоря откровенно, все в прошлом, сколько ни копайся, того человека к жизни все равно не вернешь. Но можете смело поставить свою последнюю рупию на то, что я кое-что предприму, если вы будете упорствовать в своем желании привлечь внимание к этому событию.

— В самом деле? И что же?

— Вы, может быть, забыли, что Сабу служит у меня уже много лет. Он был с нами, когда родился наш первый ребенок, надеюсь, первого нашего внука мы тоже обнимем при нем. То, что произошло между вами и Сабу, — ваше дело… но также и мое, поскольку оно приключилось в моем доме, а слуга должен быть верен мне. Я знаю, что он солгал, чтобы спасти вас, о вашем визите в дом, несмотря на то что в разговоре с полицией вы изобразили события иначе. Я предпочел все эти годы молчать, поскольку не видел смысла мутить воду, если полиция решила, что все чисто, и еще потому, что с Неда все подозрения были сняты. Но если вы опять вздумаете создавать проблемы для этого прекрасного молодого человека, то я подниму старый случай. На этот раз прозвучит ваше имя. — Голос Уокера упал до яростного хрипа, а лицо побагровело. — Держитесь как можно дальше от моей Айрис и ее будущего мужа, Джек Брайант.

Он повернулся, сел в машину и отъехал, не взглянув в сторону Джека, который словно примерз к веранде. Все его физические недомогания отступили перед дикой яростью.

39

Пытаясь отвлечься от эмоционального смятения, Джек погрузился в работу и в течение следующей недели демонстрировал такое усердие и квалификацию, что управляющий шахтой упомянул об этом в докладе, отправленном в главный офис. Все сходились во мнении, что в назначении его старшим инженером содержался элемент риска. Джек хотел, чтобы все удостоверились, что оно того стоило.