Даже не верилось, что эту стоящую передо мной в сирике гордую девушку мы с Камчаком воспринимали как маленькую дикарку, о которой я мог знать лишь то, что она была тихой, робкой девушкой с Земли, молоденькой секретаршей, одной из многих тысяч таких же, как она, наполняющих каждый крупный офис больших городов Земли. Но женщина, стоящая сейчас передо мной, никак не наводила на мысли об угловатых конструкциях из стекла и бетона, сковавших, поправших природу Земли; о городах, забитых толпами людей, моралью и условностями превращенных в безликих рабов, в придатки, обслуживающие пожирающую, выжимающую из них всякую индивидуальность систему, подавляющую в мужчинах мужественность, а в женщиьах – женственность, покупающую их жизни и свободу за горсть денег и призрачные, условные удовольствия. Нет, это стоящее передо мной существо оживляло в душе рев босков и запах земли, скрип фургонов и рев ветра, костры с жарящимися на них кусками мяса и стоны девушек, тающих от любви в объятиях мужчины, Камчака, рвущегося в бой на своей каийле. Передо мной стояла женщина, которую могли захватить в плен в Тарии или Аре, на Тиросе или Косе, гордо носящую свои цепи перед лицом захватившего её врага, одетую для услаждения его глаз – так, чтобы нивелировать всю её индивидуальность и превратить в одну из типичных рабынь тачаков.
– Ну, – нетерпеливо произнесла мисс Кардуэл, разбивая своим голосом очарование момента, – я думала, ты собираешься снять с меня цепи.
– Да, конечно, – пробормотал я, неуверенно двинувшись к ней.
Я отомкнул замки на кандалах и наручниках и бросил снятый с девушки сирик под ввинченное в стену кольцо для привязывания рабов.
– Что это на тебя нашло? – не удержался я.
– Сама не знаю, – ответила она. – Должно быть, в мыслях я уже привыкла к своему положению тачакской рабыни.
– Теперь ты свободна, – твердо ответил я.
– Это чувство не так-то просто выбросить из головы, – призналась она. – Но я постараюсь.
– Постарайся.
– Мое одеяние что – заставляет тебя нервничать? – спросила она.
– Да, – признался я.
Он подняла с пола шелковую накидку и двумя заколками, очевидно трофейными из Тарии, быстро закрепила её на плечах.
Я готов был её изнасиловать. Но я этого, конечно, не сделаю. Не дождется!
– Ты поел? – спросила она.
– Да, – ответил я.
– Здесь ещё осталось немного жареного мяса, кивнула Элизабет на запасы еды в моем фургоне.Оно уже остыло, но я, конечно, не собираюсь суетиться и разогревать его. Я – свободная женщина, не какая-нибудь рабыня, ты ведь знаешь!
Я начал жалеть о своем поспешном решении подарить ей свободу.
Она посмотрела на меня сияющими глазами.
– У тебя ушло так много времени, чтобы добраться до фургона, – заметила она.
– Я был занят, – возразил я.
– Сражения там всякие, я полагаю?
– Правильно полагаешь.
– А почему ты пришел в фургон сегодня вечером? – поинтересовалась она.
Я как-то не сумел определить интонации в её вопросе.
– Хотел выпить вина, – ответил я.
– Вот как, – неопределенно усмехнулась она.
Я подошел к сундуку, стоящему у дальней стенки фургона, и вытащил одну из находившихся в нем бутылок ка-ла-на.
– Давай отметим твое освобождение, – предложил я, наливая ей вино в небольшой бокал.
Она с улыбкой приняла бокал и подождала, пока я наполню свой.
– За свободную женщину, – предложил я тост. За ту, которая проявила силу духа и храбрость – за Элизабет Кардуэл, женщину одновременно и свободную, и красивую!
Мы чокнулись и осушили бокалы.
– Спасибо, Тэрл Кэбот, – с благодарностью произнесла Элизабет.
Я отставил пустой бокал.
– А теперь нам, конечно, нужно как-то переустроить наш фургон, – заметила она, окидывая взглядом мое жилище с решительно поджатыми губами. Нужно его перегородить. Не знаю даже, как я могу делить жилище с мужчиной, который не является моим хозяином.
Я был поражен.
– Ну, что-нибудь придумаем, – не нашел я ничего лучшего сказать.
Чтобы как-то оттянуть решение неожиданно возникшей проблемы, я снова наполнил свой бокал.
Элизабет от вина отказалась Я не стал настаивать, но свой бокал осушил: в конце концов, я ведь решил посвятить эту ночь выпивке.
– Может, сделать перегородку из шкур? – продолжала размышлять вслух Элизабет.
– Лучше выпей вина, – предложил я свое решение проблемы.
Она с отсутствующим видом пригубила.
– А вино неплохое, – заметила она – Отличное! – подхватил я – Думаю, стенка из толстых досок лучше подойдет, – вернулась она к занимающей её теме.
– Ты можешь носить даже вуаль, – поддержал я её начинания. – И кайву не забудь!
– Верно, – согласилась она.
Она снова пригубила вино, не спуская с меня своих мерцающих глаз.
– Кстати, говорят, – заметила, она, – что мужчина, подаривший свободу женщине, – последний болван.
– Наверное, так и есть.
– Тэрл Кэбот, ты просто чудо! – воскликнула Элизабет.
Она показалась мне сейчас особенно красивой.
Мне захотелось её с новой силой, но теперь она была свободной женщиной, не рабыней, и считаться только со своими желаниями мне казалось не совсем уместным. Тем не менее я решил не отступаться и на глаз прикинул расстояние между нами, чтобы в случае чего иметь возможность дотянуться до неё и посмотреть, что из этого получится.
– О чем ты думаешь? – поинтересовалась Элизабет.
– Так, ни о чем.
– Ага, – усмехнулась она, снова потянувшись за бокалом.
– Вот-вот, выпей ещё вина, – подбодрил я её – Конечно, выпью.
– Оно действительно хорошее. Отличное!
– Ты просто пытаешься меня напоить.
– Такая мысль и вправду приходила мне в голову. – Она рассмеялась.
– И после того, как я опьянею, что ты собираешься со мной сделать?
– Засуну тебя в мешок с навозом.
– Фу-у… У тебя нет никакого воображения!
– А что бы предложила ты сама?
– Ну.. Я у тебя в фургоне совершенно одна, беззащитна, всецело нахожусь в твоих руках…
– Ладно, оставь!
– Если хочешь, я могла бы на какое-то мгновение снова стать рабыней… Ну, как будто я опять попала в рабство и опять стала твоей, чтобы ты мог делать со мной все, что захочешь.
– Неплохая идея.
– Неужели командир тачакской тысячи действительно не знает, как себя вести с такой женщиной, как я? – Я потянулся, чтобы схватить её в свои объятия, но на пути у меня оказался бокал и моя рука машинально на него наткнулась.
– Да, пожалуйста, мистер Кэбот, – проворковала она, – выпейте ещё вина.
Я раздраженно поднялся с пола и отошел от неё.
– Клянусь Царствующими Жрецами, – не сдержался я, – ты просто сама напрашиваешься на неприятности!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});