Читать интересную книгу Те, кто выжил - Андрей Круз

— В кафешку поехали, там и отобедаем заодно, — и, перехватив мой взгляд, сразу добавил: — Да разберемся мы с деньгами, не нервничайте так, у вас все равно в больнице одежда в залоге, — и засмеялся радостно над своей шуткой. — Поехали, поехали, только Фрейю по пути домой закинем: нагулялась.

Кафешка где-то в городе была вроде бы и не новой, но все выглядело так, как будто здесь хотели начать ремонт, потом передумали и решили наскоро открыться опять. Меню богатством не блистало, похоже даже было, что кормят здесь тем, что удалось купить или добыть. Готовка при этом была качественной, грех жаловаться. Обслуживали две средних лет женщины совершенно не официантского вида, так что я почему-то решил, что владельцы у этого заведения сменились, да еще и довольно случайным образом. Очень уж чувствовалась не слишком опытная в организации таких мест рука. Хотя посетители здесь были, и немало.

Сели за столик у окна, при этом я мужественно отказался от пива, хотя хотелось отчаянно, прямо вот как вожжа под хвост: хочется — и все тут. Но попросил минеральной. За основное блюдо была жареная картошка с мясом, а больше, по факту, ничего и не надо. Салат тоже был простейший — капуста с морковью под подсолнечным маслом, мне такие еще памятны по студенческим столовкам советских времен, называлось все это «салат витаминный» или что-то в этом духе.

Минут через пять после того, как мы уселись за стол, в кафе вошел среднего роста мужичок, бодро докатился к нашему столу, уселся. С ходу протянул мне руку, представился:

— Ильяс.

— Андрей.

Татарин, это заметно: лицо круглое, хоть восточного в нем и мало вроде, смотрит вроде доброжелательно, но глаза хитрые. При этом шепелявит и говорит почти не разжимая рта. Ага, где-то бивни передние утратил, причем недавно. Было бы давно — привык бы, а тут пока стесняется. Да и по губам видно, что досталось чем-то неслабо.

Присоединиться к обеду не отказался, учитывая, что он же сам за него и платить собирался. Неизвестностью томить не стал — сказал, что уже переговорил с кем-то про полиэтилен и вроде есть предварительная договоренность: заберут все тридцать тонн. Угадал я с товаром: для местного климата теплицы критичны, следующая зима не за горами, так что подобную пленку готовы забрать и еще просят.

— Насчет «еще» не знаю, там место немного стремное, откуда ее брали, — сказал я. — Да и далеко: семеро суток оттуда шли, страшновато при нынешнем отсутствии любой метеорологии. С другой стороны… если взять корыто побольше, команду помноголюдней, дойти туда и загрузить весь склад… там ведь тыщи тонн еще. Только на местных мародеров не нарваться разве что.

— Агрессия на территорию суверенного государства? — задумчиво и как-то хитро спросил Ильяс.

— Она самая, — честно ответил я. — Другого места с такими запасами и не знаю даже. Там еще две нефтебазы огромные бесхозные, можно заодно и суда заправить, и сюда привезти. Но как уже сказал, без гарантий: очень может быть, что там уже местные все вывозят.

— Ладно, не нашего уровня идеи, — подвел он черту под темой. — Что с кевларом твоим делать — пока сам не пойму. На пленку уже базарная цена есть, там все понятно, а вот кевлара никто не предлагал.

— Тварон, — поправил я его. — Тварон лучше кевлара. Ты мне вот что скажи лучше, тут уже есть куда безопасно товар сгрузить? Склады нормальные, ответственные?

— Есть, это все есть, — помял он в ладони подбородок.

— А деньги у вас откуда идут… банк какой-то открыли? Расчетный центр?

— Банк открыли, — кивнул он. — На Советской, в Федеральном казначействе. Даже купюру на Гознаке печатать начали. А то тут до этого месяца, считай, что только не ходило — от талонов до жетонов на метро, каждый анклав свои деньги делал. Крышек от пивных бутылок только не хватало, чтобы уж совсем как в «Фоллауте».

— Договорились теперь, что ли?

— Да, договорились, у нас как у взрослых, типа Валютный совет теперь, — засмеялся Ильяс.

Он полез в карман и вытащил несколько бумажек с изображением петербургских достопримечательностей и цифрами номинала. Нормальные такие деньги, просто небольшие совсем и бумага так себе… но номера, серии, хитрая печать… так просто не подделаешь.

— Хм… а нормально, — кивнул я с уважением. — Так вот вопрос-то… в банке вашем счета частным лицам открывают?

— А-а, — сразу понял татарин. — Расторговаться хочешь и деньги пока здесь оставить?

— Верно, — вновь кивнул я. — Что втемную торговать, съезжу к Твери, к Москве, посмотрю, что там отсюда надо.

— А нам что за интерес, если конкретно? — чуть наклонился он ко мне.

— Агентские, маркетинговые, как хочешь называй. Из тридцати тонн полиэтилена полторы уже ваши, из пятнадцати тонн тварона можешь забрать… тридцать упаковок, там всего шестьсот. Если пристроить поможешь, естественно.

— Пять процентов, так? — уточнил он все же, не надеясь на мои способности в арифметике.

— Именно.

— Добавить бы надо, — не разжимая губ, лучезарно заулыбался он.

— Прокурор добавит, — урезонил я его. — Мы товар в забитом мертвяками порту брали, предварительно под него судно захватив и самостоятельно через шлюзы выведя, а ты по городу родному прогуливаешься, посвистывая. Я же не лопух, чтобы самому не продать: покручусь пару дней здесь — и все выходы найду. Нормально, не гневи Бога.

— Ладно, — прикинул Ильяс что-то: видать, все же где-то он себе «воздух» оставил. — Все равно надо с кевларом разбираться — нет же цены, сказал. Кстати, а про склад ты что спрашивал? Разгрузить судно хотел?

— Нет, это я бы свою долю товара сгрузил, если не удастся счет открыть или что-то такое.

— А, понятно.

— Пиломатериалы и тол, — сказал я. — Нужно одно или другое или все вместе: на обратный рейс судно загрузить.

— С лесом проблем нет, — сразу сказал он. — Доктор, помнишь, у пескобазы «Красненькая»? Можно говорить.

Доктор только плечами пожал — явно не его территория вся эта коммерция.

— Ладно, Ильяс, дробовик будешь смотреть? — перевожу я разговор.

— Буду, буду, ты как думал.

И глаза вновь заблестели.

11 июля, среда, утро. Кронштадт

В гостинице было кафе, где вечером собирались все постояльцы. Хорошее дело комендантский час, наверное: никто по другим заведениям не разбредается, все в одном месте пьют-едят, хозяевам на радость.

Заселился я в гостиницу к вечеру, как и собирался. Поехал с доктором в банк местный, где мне счет открыли, малость даже удивившись, потом Ильяс потащил нас в какой-то офис с самодельной вывеской «Кронштадтснаб», в которой мне действительно удалось быстро решить все вопросы с полиэтиленом. И с Ценой определились, и обещали назавтра прислать кран и грузовики за товаром. Более того, к недовольству Ильяса, обещали подогнать к «Мариетте» баржу с пиломатериалами, так что и этот вопрос был решен. Посчитали, сверили, даже договор составили чин по чину, как подобает.

А затем доктор, укоряя небрежением здоровьем, повез в больницу, где меня и выписали, заставив подписать бумажку о том, что последствия я вполне себе осознаю. Да, осознаю, но нет у меня возможности валяться в палате. Собственно говоря, у меня за последние лет двадцать, наверное, такой возможности не было.

Забрал свои вещички, заметно уставший доктор довез меня до гостиницы. По пути научил всякому бережению себя от последствий сотрясения, взял обещание не пить. На этом до утра и попрощались. Обещание заехать в местную разведку как-то забылось за разговором. Надо бы выполнить, а то нарвусь на голом месте. С утра сам заеду — заодно и доктору дам своими делами заняться.

Не заходя в гостиницу, связался с «Мариеттой» по рации, сказал им, чтобы с утра готовы к разгрузке-погрузке были, чем их, похоже, обрадовал.

Гия Шалвович встретил меня уже вполне по-дружески, выдал ключи от номера, который оказался на первом же этаже. По ходу дела уточнил у него, можно ли с котом, и оказалось, что теперь можно. Ладно, Тигра, твое счастье.

С сумками я протолкался по узкому и тесному коридору, по пути с сомнением посмотрев на не до конца смытое темное пятно со стены, как нельзя больше напоминающее чьи-то вышибленные мозги, затем открыл дверь.

Нормально. Двуспальная кровать, шкаф простенький, столик маленький у стены, у него стул, окно в мощной решетке. На столике бутылка минеральной — на случай сушняка утреннего, наверное. И все, сказал же — скромненько. Но раз есть куда бросить вещи, туда их и бросил. Подумал и составил автоматы в шкаф. Тут уж точно воровать не будут, я думаю.

Достал из кармана пачку местных рублей, пролистал… нормально, даже… даже много, пожалуй, судя по тем ценам, что я сегодня в кафе видел. За глаза хватит. На что хватит? А поужинать: обед уже забыт благополучно. Сто грамм… опять я в пролете. А охота чего-то… расслабиться бы. Ладно, хрен с ним, поем да баиньки — чего тогда бодрствовать, раз пить нельзя.