Пэт нахмурилась. Она никак не ожидала увидеть здесь Дженис. Затем вспомнила о причине.
— Я думала, вы собираетесь на похороны подруги.
— Похороны перенесли, — ответила с возмущением в голосе Дженис. — И не спрашивайте меня почему. Какие-то там чертовы бюрократические формальности.
— Сочувствую, — рассеянно отозвалась Пэт.
Забрав у Даннермана бумаги, она вернулась в свой кабинет.
Хекшер почтительно принял у нее из рук документы и добрых пять минут внимательно изучал их. Затем одарил Пэт жизнерадостной улыбкой.
— Похоже, все в порядке. Подписано везде, где нужно. Если вы не возражаете, то я сию же минуту официально дам им ход.
— Означает ли это, что кому-то придется отправиться в Китай и все такое прочее?
— В Китай? О нет! Мы устроим так, что этим займется их посол в США. Ведь послы для того и существуют, чтобы улаживать подобные дела. Думаю, нам следует заняться европейцами — персонально. Нет-нет, я понял, о чем вы сейчас подумали, — добавил с улыбкой Хекшер. — Вас беспокоят предстоящие расходы. Не волнуйтесь. Когда мы закончим наши дела, я все включу в счет.
— А если не закончим? Если не уладим это дело? — не унималась Пэт.
Ее вопрос искренне удивил адвоката.
— Как это? Мы все обязательно уладим! Вы читали тексты документов, которые подписали? Например, значительная их часть — это требование прекратить любую деятельность, связанную со «Старлабом», в том числе запрет на разборку и демонтаж уже снятого со станции оборудования. Последнее будет рассматриваться как причинение обсерватории материального ущерба.
— Но ведь нас и слушать не станут, — нахмурилась Пэт.
— Именно, моя милочка! Им наверняка не захочется иметь обузу в виде этой проблемки, и поэтому, чтобы от нас отделаться, предпочтут заплатить, что нам и требуется. Полагаю, мы сможем все уладить в течение недели. Но остается вопрос — сколько с них запросить. Его-то нам и предстоит уладить. Сначала я остановился на сумме в сто миллионов долларов с поправкой на сегодняшнюю инфляцию плюс проценты за все случаи коммерческого использования полученных при помощи инопланетной технологии новшеств. Однако… — Хекшер сделал многозначительную паузу и прислушался. — А это что такое?
Пэт тоже прислушалась — где-то снаружи раздавались возбужденные голоса. Пэт поднялась с места и выглянула за дверь. Там стоял Пит Шнейман — причем в полной растерянности.
— К нам вторжение федеральных агентов. Они уже увели Дженис и теперь желают допросить всех остальных.
Как только адвокат Хекшер понял, что происходит, он благодушно похлопал ближайшую к нему Пэт по плечу.
— Не волнуйтесь, я с ними разберусь, — успокоил он присутствующих.
Увы, это ему не удалось. Адвокат покинул помещение в сопровождении агента, и больше его не видели. Обсерваторию оккупировали не меньше десятка федералов. У каждого имелось к присутствующим море вопросов, хотя чего они добиваются от сотрудников, понять было трудно. Первое, что сделали федералы, нагрянув сюда, — это согнали народ на верхний этаж и выставили охрану, чтобы никто не смог улизнуть. Телефоны в кабинетах трезвонили, словно свихнувшись, но никто не имел права снять трубку. Компьютеры жалобно попискивали, словно призывая нажать хотя бы кнопочку. Сотрудники обсерватории сгрудились в коридоре верхнего этажа, ожидая своей очереди давать показания. Их вызывали по пять-шесть человек и препровождали в специально выделенный для этих целей кабинет на одном из средних этажей.
Когда настал черед Пэт, ее привели в собственный кабинет, правда стол ее теперь занимала какая-то средних лет дама. Это уж слишком!
— Я протестую против этого несанкционированного… — Пэт попыталась качать права.
— Да-да, — нетерпеливо оборвала ее та, — присаживайтесь. Мне хотелось бы выяснить одну вещь. Чем занималась Дженис Дюпаж последние три недели?
— А что, собственно, произошло три недели назад? — огрызнулась Пэт.
— Три недели назад и начались интересующие меня три недели. Отвечайте на вопросы, мисс Эдкок. Вы заметили что-нибудь необычное в поведении вашей подчиненной в эти три недели?
— Не считая того, что она угодила под машину? — Пэт задумалась.
— Именно.
— В принципе ничего. Разумеется, какое-то время она провела в больнице. Меня тоже какое-то время не было на работе. А что вы имеете в виду под словом «необычное»?
— Под словом «необычное» я имею в виду то, что не является обычным, — спокойно пояснила дама. — Начните со вторника, двадцать четвертого числа…
— Поняла! — дошло наконец до Пэт. — В тот день всех нас до смерти напугал корабль Страшил!
— Да-да, тот самый. Итак?
Дама копала основательно, но Пэт подозревала, что ничего толкового агент так от нее и не добилась. По крайней мере ничего нового по сравнению с тем, что уже было известно из предыдущих допросов.
Когда Пэт наконец отпустили, ей было велено отправляться домой. Но Пэт и не подумала. Она спустилась на нижний этаж в конференц-зал, где собрались те, кого агенты на данный момент уже допросили.
Наконец появился Даннерман. Он был явно чем-то встревожен.
— Я примчался, как только ты мне позвонила, — пояснил он, — и уже переговорил с Джилли Хоман. Она здесь за главную.
— Так из-за чего весь сыр-бор? — потребовала Пэт-1. Даннерман еще сильней изменился в лице.
— Все дело в подруге Дюпаж. Когда произвели вскрытие, обнаружилось… в общем, в голове у нее был жучок.
— Жучок? У подруги нашей Дженис? Но ведь она никогда не летала в космос! — воскликнула Пэт, и Даннерман угрюмо кивнул.
— В том-то и вся фишка, что не летала.
Глава 38
Известие о «жучке» в черепе пассажирки океанского лайнера застало Хильду Морриси в ту минуту, когда она находилась на полпути в Арлингтон. На какую-то секунду Хильда подумала, не воспользоваться ли ей властными полномочиями и приказать пилоту повернуть обратно в Нью-Йорк. Однако возобладал здравый смысл. Этим делом занимаются сотрудники нью-йоркского Бюро, и большинство их — ее бывшие подчиненные. Она со спокойной душой может позволить им и дальше вести это расследование. В любом случае контроль над ними лучше всего будет осуществлять из штаб-квартиры.
Однако ситуация никак не желала проясняться. После того как допросы были закончены, стало ясно, что никто из сотрудников астрофизической лаборатории Даннермана не располагает какой-либо полезной информацией о покойной Морин Капобьянко. Не располагал таковой и никто из друзей или членов ее семьи, которых разыскало вездесущее Бюро. У них, кстати сказать, рентгеноскопия не обнаружила никаких «жучков». Впрочем, картина изменилась, когда удалось раздобыть списки пассажиров морского лайнера. Следователь Бюро узнал среди множества имен двух своих соседей. Когда агенты Бюро вышли на них, эти двое были до смерти перепуганы, однако охотно оказали сыщикам помощь. Дело довершила рентгеноскопия. Что и позволило обнаружить имплантированные «жучки». Причем у обоих. Как, впрочем, и у членов клуба любителей бриджа из Балтимора — у всех двадцати шести человек. Как и у бармена с морского лайнера, который отправился в отпуск к своей мамаше в Детройт. У всех до единого, кого агенты Бюро смогли разыскать из 826 пассажиров лайнера и 651 члена экипажа.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});