середины реки, пока один из них не решился и не подошел к дяде Марка. Выглядел он не совсем простым поисковиком и вооружен был более чем странно. На одном бедре длинный кинжал в ножнах, на другом — хлыст, свернутый кольцами. Тонкие черты лица, карие глаза и, аккуратно постриженные усики.
— Доброе утро, — вежливо поздоровался он. — Разрешите представиться, Варт. Некоторые не совсем культурные люди дали мне прозвище Хлыст, но я его не очень люблю.
— Доброе утро, Варт, — поздоровался Сорем и с вопросом в глазах уставился на поисковика.
— Разрешите мне выразить свое восхищение вашим вчерашним поединком. Это было так тонко, умно и весьма изысканно, что я получил огромное удовольствие от увиденного.
Сорем улыбнулся чуть шире.
— С таким предсказуемым соперником, как Клешня, это было совсем несложно. Вот с вами я бы никогда не рискнул взять в руки кочергу. Для меня это было бы смертельно опасно.
Оценив комплимент, Варт тонко улыбнулся и кивнул.
— Рад был с вами познакомиться.
Поисковик вернулся к своим, а дядя Марка повернулся к племяннику.
— Этот Варт, — тихо сообщил он, чтобы его слышали только Марк и Дорн, — в прошлом году в одиночку разобрался с бандой Беркуса. Тех, правда, было всего шестеро, но все матерые и прожжённые бойцы. Говорят, что его хлыст разваливает людей надвое… как-то не хочется всё это проверять на себе.
На берег сошли одними из первых и тут же направились к центральному входу в храмовый комплекс.
Он представлял собой отдельно стоящее здание с огромным куполом, от которого отходили три галереи к величественным храмам, расположенным на разных концах острова.
Дед Самол рассказывал, что на поверхности острова находятся только храмы, а все остальные хозяйственнее и жилые помещения уровнем ниже, под землей.
Внутри здания посетителей встречают три статуи божеств, за которыми начинаются галереи, ведущие паломников к их богам.
Статуи находятся на некотором удалении друг от друга и, чтобы рассмотреть каждую в отдельности, необходимо ходить из одного конца зала в другой.
По центру Меркул, справа Серса, слева Хорт.
— Нам туда! — указал Сорем на пятиметровую статую Меркула.
Дорн немного притормозил и окинул взглядом искусно выполненное изваяние.
Скульптор постарался изобразить это божество максимально похожим на человека. На плечи накинуто свободное одеяние в виде жреческого балахона. Вместо пояса веревка. На лице круглая маска с очертаниями Гуаса, в правой руке свиток, левая приподнята вверх и указывает куда-то вдаль.
Еще раз по достоинству оценив работу скульптора, молодой воин поспешил вслед за своими старшими товарищами.
Жреца по имени Рабар нашли не сразу.
При входе в сам храм дядя Сорем отделился от толпы паломников, оставив там Марка и Дорна, и направился в дальний угол огромного зала, где за длинным каменным столом жрецы принимали артефакты от поисковиков.
Выстоял там небольшую очередь к дежурному жрецу, и почти за бесценок продал ему миниатюрный походный светильник. Таких светильников было несколько в каждом наборе туриста из лаборатории профессора, и тот ради общего дела решил пожертвовать одним из них.
Идеальное состояние артефакта, и то, что поисковик, совершенно не торгуясь, продал его храму за один полновесный грот, настроили жреца на добродушный лад. Этим и воспользовался Сорем, спросив у него, как поживает Рабар.
— Он меня меняет через час… а что? — добродушие из глаз жреца начало быстро улетучиваться. — У тебя к нему какое-то дело?
— Нет-нет! — поспешно выставил перед собою ладони Сорем. — В прошлый раз я сдавал ему некий артефакт, и хотелось бы узнать… разобрались ли, что это такое? Вдруг еще найду такой?
Лицо жреца сразу же изменилось и он ответил строго:
— Мы такую информацию не даем! Если найдешь что-то ценное, тащи сюда, получай деньги, а дальше уже не твоя забота.
Сорем отошел в сторону, растворился в толпе и, незаметно пробравшись к своим, стал ждать, время от времени посматривая в сторону стола со жрецами.
К паломникам вышел проповедник и, взобравшись на постамент, начал говорить о том, что такое истина, и какое зло раньше творилось на планете, пока с неба не сошли Меркул, Серса, и Хорт.
Примерно через час этого проповедника сменил другой, и тот начал говорить о том, какие пороки привели к полной гибели Древних, и главное — теперь не повторять их ошибок, и Тарсон при помощи служителей культа Меркула очищает себя от скверны.
Марк коснулся руки Сорема и незаметно кивнул в сторону жреца, которому тот продал артефакт час назад. Его уже сменил другой. Этот был худой, как жердь, на котором жреческий балахон висел, как на пугале. По всей видимости, это и был тот самый Рабар. Описание деда совпадало полностью.
Теперь надо как-то умудриться дать почитать ему короткое письмо от Самола. Письмо действительно было коротким, всего одна строка, начертанная на маленьком клочке бумаги какими-то закорючками, в которых не смог разобраться ни Марк, ни Дорн, ни сам Сорем.
— Дай мне письмо, — тихо, чтобы не слышали окружающие, попросил Марк у Сорема.
Не поворачивая головы, дядя незаметно всунул в руку племяннику клочок бумаги.
Марк тут же начал выбираться из толпы в сторону стола с Рабаром.
Не доходя до стола метров десять, он встал у стены и распустил лямки своего рюкзака. Запустив туда обе руки, оборвал с записки лишнюю бумагу и получившуюся после этого полоску зажал между указательным и средним пальцем, а другой конец записки, заправил за плотно прилегающий к запястью рукав.
Проковырявшись во внутренностях рюкзака с минуту, Марк вытащил на свет испорченного дрона, того самого, что Лютый постоянно таскал с собой в надежде когда-нибудь починить.
Подойдя к Рабару, Марк выложил перед ним прибор и тихо спросил:
— Рабар?
Тот кивнул и с вопросом в глазах посмотрел на следопыта.
Не давая ему ответить, Марк, делая вид, что показывает жрецу прибор, шепнул:
— Послание от Самола, — сказав это, он развернул ладонь и, держа в обеих руках прибор, поднес его к лицу Рабара.
Марк увидел, что тот прочитал, но ни один мускул не дрогнул на лице жреца.
Отодвинув от себя руку следопыта, он отрицательно мотнул головой и выкрикнул голосом полным негодования:
— Сколько раз я говорил, не таскать сюда такую рухлядь! Склады уже забиты этим мусором под завязку…
— Так я же… — обиженно хлопнул глазами Марк, подыгрывая жрецу, — я же не продавать! Я в дар! Вдруг вам пригодится.
— В пасть болотному юду такие дары! — возмущенно воскликнул Жрец, но тем не менее прибор забрал и бросил его в отдельно стоящую коробку.
Решив, что разговор окончен, Марк прихватил рюкзак и, не оглядываясь на Дорна