Глава 39.2
— Ты такой необычайно тихий, — говорю с сомнением. — И не будешь на меня ни кричать, ни ругаться?
— Не буду. Ты натерпелась, — мягко говорит Темирхан. — К тому же я сам уснул, пока возился с детьми, и пропустил твой звонок.
Он освобождает меня и сам взбивает подушки, садится рядом, но держаться вдалеке сейчас не хочется и не получается. Я сама нахожу его руки, вкладывая между больших, горячих ладоней свои — маленькие и более светлые.
Мы молчим. Хочется спросить его о многом. Но больше всего я думаю, что он всё же прогнал гадкую Люську и не стал выгораживать её гадкий поступок.
Есть ли смысл прятать свои чувства?
— Ты мне нравишься, — выдыхаю я, покраснев как свекла. — Очень.
Пальцы Темирхана стискиваются на моих.
— Постой… — просит он.
— Очень нравишься! — повторяю с запалом. — Я не придумываю и говорю от чистого сердца. Это не подстава, а мои истинные чувства. Я хочу быть с тобой! Не в роли опекаемой. Хочу быть твоей… девушкой.
— Ты меня убиваешь, кроха, — говорит низким голосом.
— Я кажусь тебе мелкой и глупой? — спрашиваю с вызовом, чтобы игнорировать бешеное биение сердца, которое собирается выскочить из груди.
— Нет, — качает головой. — Я не считаю тебя ни мелкой, ни глупой. Ты очень… красивая и знойная девушка.
— Знойная?
— Я бы сказал, что ты горячая штучка. Если бы знал это наверняка, конечно, — хмыкает мужчина.
Потом он поднимается и гладит моё лицо нежно-нежно и оставляет на губах поцелуй — лёгкий, но горячий, тягучий и многообещающий.
Я не позволяю ему отстраниться, целуя Хана горячо в ответ. Лёгкий стон срывается в процессе поцелуя, и Темирхан отпускает меня, гладя пальцами тонкую шею.
— Вот об этом я говорил, заводная.
Тёмные глаза мужчины горят. Мне не хочется, чтобы они погасли.
— Однако я слишком взрослый для тебя, — говорит со вздохом. — К тому же дал обещание твоему отцу.
— Но папы нет.
Как кощунственно и жестоко звучат эти слова!
— А я сама вляпываюсь чёрт знает куда, — говорю вкрадчиво, перебираясь пальчиками выше по рукам Темирхана. — Мне нужен…
— Нянька?
— Ты. Как мужчина.
Темирхан на мгновение прикрывает глаза, а потом резко набрасывается на мои губы горячим, опасным, взрослым поцелуем. От него всё тело перекручивается в один большой узел желания.
— Я тебя присвою. Целиком. Потом не проси пощады, — обжигает губы поцелуями. — Не дам.
— Не буду просить пощады. Только добавки.
— Напрашиваешься на досрочную выписку из больницы?
— Я хочу уйти прямо сейчас!
— Не получится. Нужно будет понаблюдать за тобой день-два. Потом я тебя заберу.
— Обещаешь?
— Даю слово.
Я не могу разорвать контакт, трогаю мужчину за пальцы. Постоянно ощущать его рядом становится необходимостью.
— Я рада, что ты меня оттуда забрал. Я ничего не пила. Мне подсыпали что-то тайком.
Темирхан кивает.
— Я тебе верю. Обидчики уже поплатились.
— Как? У Тамары и Артёма отец — прокурор! Тамара всегда хвасталась, что папа её брата от всего может отмазать.
— Не от всего. Мы тоже не последние люди. Тем более, когда дело дошло до такого, — Темирхан хрустит внушительными кулаками. — Пусть скажет спасибо, что его гнилой отпрыск всего лишь проваляется на больничной койке несколько месяцев. Я мог бы отправить его на тот свет.
У меня дух захватывает от его решительности и слов, обжигающих настолько, что становится тяжело дышать. Меня переполняют чувства к этому мужчине. Уже не получится их скрывать. Неприятность обнажила их все, до единого. Сейчас нет препятствий. Ни одного.
Я могу быть с ним! Сердце замирает от сладкого восторга с лёгким испугом. Я боюсь показаться для него мелкой, глупой, надоедливой и просто быстро приесться.
— Скажи, а я тебе по правде нравлюсь? Или ты так говоришь, чтобы не расстраивать меня?
— Глупая, — смеётся низким, приятным смехом Темирхан. — Не буду говорить. Лучше покажу, как только тебя выпишут.