— Расступись! Пропустите!
Толпа пропустила к самому балкону двух людей, нёсших носилки с лежащим на них человеком.
— Кто вы? И что вам надо? — спросил Сын Неба, повторяя про себя: «Только бы не сплоховали. Только бы не сплоховали».
— Мы родичи этого человека. Несколько дней он лежал в лихорадке, и мы думали, что он умрёт, — начал один из нёсших носилки. — Но когда не стало Неба, лихорадка начала отступать. Больному стало лучше, лоб его не так горит, как раньше. И во сне он всё время повторяет: «Отнесите меня к Сыну Неба».
— Я сейчас спущусь к нему, — сказал Сын Неба. Толпа удивлённо ахнула. Такого, чтобы Сын Неба спускался со своего балкона к простым людям, не видел ещё никто.
Дальше спектакль протекал по спокойному руслу. Сын Неба излечил больного силой солнца. А вскочивший со смертного одра больной стал пророчествовать и говорить, что во сне ему явились боги и сказали, что Сын Неба за свою тайную войну заслужил великую награду, и в подтверждение тому было явлено чудо исцеления. К сожалению, боги пока не могут вернуться в наш мир и поэтому назначают Сына Неба своим наместником. И именовать его теперь надо так: Сын Солнца и наместник богов.
Вспоминая все это, Сын Неба, нет, теперь уже Сын Солнца, улыбался. Спектакль был подготовлен за очень короткое время. Пока люди в недоумении протирали глаза и таращились вверх, он уже знал, как надо действовать дальше. Власть была самой большой и единственной его любовью, и он не хотел терять её благосклонного расположения.
Ничего, что ренегаты, на которых он возлагал большие надежды, полностью потеряли Силу. Теперь их можно со спокойной совестью обвинить во всех мыслимых и немыслимых злодеяниях и отдать на растерзание толпе. Ещё предстоит как-то договориться с посвящёнными круга тени и круга света, если таковые ещё остались. Ведь те из них, что присягнули Небу, тоже утратили свою Силу. Найти бы тех троих, что сбежали из его тюрьмы, да помириться.
И не страшно, что чудеса, которые, несомненно, надо было явить народу, пока что липовые. Может, удастся и настоящие со временем показывать. Главное, что в его распоряжении до сих пор находится отлаженный, собранный из тысяч людей-винтиков механизм, который до этого времени в управлении людьми практически не давал сбоев. А цвет одежд, атрибутику и молитвы очень легко можно изменить.
На столе Сына Солнца, как и много раз до этого, лежал чистый лист пергамента. Но в отличие ото всех прошлых неудачных попыток написать свой, собственный священный текст эта должна увенчаться успехом. Обязательно должна. И он напишет великую историю о тайном противостоянии Небу и великой победе над ним Сына Солнца и его соратников. Сын Солнца обмакнул кончик пера в чернильницу и начал писать.
ЭПИЛОГ
Площадь перед храмом Всех Светлых Богов была залита ярким солнцем. Солнце отражалось в окнах домов, бродило по пыльным улочкам и ярким огнём сверкало на куполе храма. На паперти стояла небольшая толпа людей, и ещё издали были слышны звуки дайлы и голос певца.
Человек с распушёнными седыми волосами, одетый в стары и темно-зелёный плащ, заинтересовавшись, подошёл к толпе. Правда, если говорить честно, то волосы у человека были не седые, состаренные временем, а пепельные. Человек, извиняясь, растолкал зевак и подошёл вплотную к сидящему прямо на земле певцу.
Певец был немолод, и его некогда светлые волосы местами тронула седина. На вид ему было лет пятьдесят или даже немногим больше. На смуглом от южного загара лице белело несколько шрамов. Большой шрам, видимо, оставленный кривой тэргской саблей, проходил по шее певца. Как ему удалось выжить после такого серьёзного ранения, оставалось загадкой. Да и вообще, каким образом певец, судя по его чертам лица, уроженец острова, оказался в таких далёких от родины краях?
— Спасибо! Большое спасибо за внимание! И за подношения спасибо, — сказал певец, посмотрев в миску, стоявшую рядом с ним.
Раздался звон металла, и певец увидел, как золотая монета упала в миску. Цепким взглядом он тут же определил, что это была совсем старая монета без изображения солнца. Такие были в ходу лет тридцать назад, когда в вышине ещё было Небо.
Певец поднял голову и встретился взглядом с пепельноволосым человеком, который только что протолкался через толпу.
— Спой для меня! — попросил пепельноволосый.
— Хорошо, — певец улыбнулся. — Эта песня посвящается щедрому господину.
Рука певца коснулась струн, зазвучала немного резковатая, но очень динамичная мелодия, и звонкий голос запел:
Это знает древний пергамент,Это помнят дети дороги,Это чувствуют нити созвездий,В это верили древние боги.
И дрожит фитиль в липком воскеИ бросает тень на страницы,Где мечи и струны звенели,Но теперь это все небылицы.
Горький вкус полыни и ветра,Шелест листьев, звезда в небосводеЭто помнит древний пергаментИ все те, кто в легенду уходят.
Оглянувшись и смерив нас взглядомСо страниц, что состарило время,В тихом шорохе древних сказанийОни стали всего лишь виденьем.
Когда певец закончил петь и замолчала его дайла, он встал и поклонился. Зрители ещё какое-то время аплодировали, а затем стали медленно расходиться. Певец поднял с пола миску для пожертвований и стал неторопливо пересчитывать выручку.
— Если бы кто-нибудь тридцать лет назад сказал тебе, что ты будешь петь у главного терикского храма, упоминая в песне звезды и богов, то ты бы поверил?
— Почему бы нет? — пожал плечами Тильво. — В мире всегда что-то меняется. Не меняются лишь бессмертные. Так, Одэнер?
— Бессмертные не меняются лишь внешне, — возразил Одэнер.
— Думаешь? — Тильво усмехнулся. — Я лично так не считаю. За эти пятьдесят лет, что я прожил человеком, я изменился так, как не менялся за тысячелетия.
— Вот, значит, каков путь людей, — вздохнул Одэнер.
— Да. Ещё могу сказать тебе вот что. — Тильво подошёл поближе к Одэнеру и зашептал: — Ещё помимо бессмертных неизменной всегда остаётся власть. У неё такая природа. Она похожа на сказочное чудовище, которому отрубают одну голову, а взамен вырастает целых три. И власти все равно, кому поклоняться: Небу, богам или солнцу. Что произошло за тридцать лет? Да ничего не произошло. Разве что Сын Неба стал именоваться Сыном Солнца и наместником богов. Вот и все. А весь этот веками отлаженный механизм оболванивания и угнетения людей остался прежним. Да, теперь можно петь про звезды и богов, и это даже на руку власть имущим. Понимаешь, Небо не исчезло бесследно, оно продолжает незримо жить в душах некоторых людей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});