Читать интересную книгу Сказки Долгой Земли - Антон Орлов

Злата с Леркой устроились в нише, до половины задвинув скользящую раму с натянутыми деревянными бусами, это напоминало счеты, которыми здесь сплошь и рядом пользуются вместо калькуляторов.

Меню – глаза разбегаются: мясные и грибные блюда с незнакомыми названиями, паштеты, салаты, блинчики с начинкой, что-то еще.

– Заказывай, не стесняйся. Мне от тебя кое-что нужно, так что пообедать за мой счет – это для тебя святое дело. У Никесов кормят средненько. То, что вам дают каждый день суп на курином бульоне, полноценное жаркое и сладкую творожную запеканку – моя заслуга. Несколько лет назад кормили паршиво, добрые папа с мамой Никесы приучали детишек экономить на еде ради процветания семейного бизнеса, хотя никакой, заметь, необходимости в этом не было, мягко говоря не банкроты. Претворяли в жизнь девиз «Сначала обслужи и заслужи, потом будешь хорошо кушать». Ох, какой я штраф им тогда влепила… – Злата мечтательно зажмурилась. – Конкретно я добивалась нормального питания для моей пациентки, но они решили, что негоже кого-то выделять, и перевели на приемлемый рацион всех семерых. Когда детеныш из бизнес-семьи похож на избалованную собачонку, всегда готовую и облаять, и нагадить, в этом хорошего мало, но такие педагогические эксперименты, как у Никесов, тоже та еще крайность.

Лерка вполне искренне кивнула.

– Какое мнение у тебя сложилось о Лидии? – спросила собеседница, умело выдержав паузу.

– Она симпатичная. Странная немножко, но, наверное, носитель МТ и должен быть со странностями, все-таки сдвиг ведь. А среди Никесов она точно самая адекватная.

– По всем признакам у нее вторая степень, но беда в том, что увязла она основательно, на четвертую с плюсом. Очень плохо, что она хочет вернуться в свою прежнюю жизнь. Среди носителей мнемотравмы довольно много таких, кто стремится поскорее все забыть, с ними легко работать, а Лидия вцепилась в свое прошлое всеми десятью коготками и не отпускает. Любовник у нее там, видите ли. Я бы этому любовнику сказала пару теплых, ох, сказала бы, только никак не могу вычислить его личность. К кому ни обращалась, все руками разводят.

– Там еще какая-то колдунья, которая навещает его и приносит еду, – невольно подсказала Лерка.

– Я в курсе. Судя по всему, могущественная тетка.

Запоздало встрепенувшаяся совесть свернулась умиротворенным клубком: выбалтывай – не выбалтывай, Злата и сама все знает.

– Чем я могу помочь? – осторожно поинтересовалась Лерка.

– Мне нужны все зацепки, которые она вспомнит. Она скрытная. Тебе она вроде бы пока доверяет, мне – не очень-то. Только не надо говорить, что ты не можешь обманывать ее доверие. Можешь и должна, это для ее же пользы. На данный момент прогноз по ее случаю неблагоприятный: вторая степень может плавно перейти в третью, а там и в четвертую.

– И что будет?

– Лучше спроси, чего не будет.

Их прервали: ширма с тихим деревянным перестуком отодвинулась, в проеме возник официант в куртке и шароварах соломенной расцветки. Пока обсуждали заказ, Лерку невольно поежилась: что угрожает Лидии – сумасшествие, какое-то другое серьезное заболевание? Если дело обстоит таким образом, тогда, конечно, лучше забить на доверие и сделать, как скажет адаптер.

– Ладно, чего не будет? – произнесла она негромко и хмуро, после того как официант удалился.

– Не будет у нее нормальной полноценной жизни. Про Сабари и его кастрюлю с кредитками ты уже в курсе? Смех смехом, но это фарс и трагедия в одном флаконе, и, если на то пошло, серьезная недоработка адаптера Сабари.

– Что там такое? Я только слышала краем уха о каком-то процессе Сабари.

– Это не процесс, а балаган. И народ на заседания суда ходит, как в балаган, дошло до того, что билеты за месяц до начала распродают по офигительным ценам. Джануш Сабари – носитель мнемотравмы четвертой степени. В прошлом воплощении был женщиной, которая терпела обиды от своей родни и незадолго до смерти припрятала в тайнике под полом полуторалитровую кастрюлю с завернутыми в тряпочку сбережениями. При четвертой степени носитель МТ отлично помнит места, имена, события, лица, как будто и не умирал вовсе, так что Сабари однажды забрался в свое бывшее жилище и достал клад, но его задержали, как грабителя, с тех пор идет тяжба. С одной стороны, деньги не его, потому что женщина, которой они принадлежали, умерла и похоронена, ее имущество по закону перешло к наследникам. С другой стороны, все-таки его, и тогда инкриминировать Сабари можно разве что проникновение в чужой дом и акт вандализма, он там пол разломал, чтобы добраться до тайника. Судопроизводство еще не знало таких казусов. И угадай, сколько времени это безобразие тянется?

– Долго, да? Года два-три?

– Почти полвека по староземному счету. Сабари – подвид С, ему сейчас восемьдесят два года. Родственники тоже подвид С. Кто потерпевший, кто ответчик, все давно перепуталось, так как он выдвинул встречный иск: обвиняет бывшую родню в ущемлении прав и нанесении морального ущерба. Комедия, правда? Но, если вникнуть, это совсем не смешно.

Злата умолкла. Ее небольшие серые глаза с немного скошенными вниз веками смотрели прохладно и значительно, и Лерка невольно подобралась: сидишь перед ней, как на приеме у врача.

– Сабари, при всей своей бурной сутяжнической деятельности, не живет по-настоящему. Вместо того чтобы жить, горюет о том, что его свели в могилу. Вместо того чтобы жениться или просто бегать за юбками, без конца вспоминает, что из-за происков жадных и черствых родственников он в своем прошлом воплощении остался, видите ли, старой девой. Вместо того чтобы получать удовольствие от приятных вещей, которых вокруг полным-полно, раз за разом перебирает былые обиды. Я с ним немного пообщалась в порядке практики. Он и говорить-то на другие темы не способен. То есть может при необходимости, но ему неинтересно, а вот о злыднях-родственниках и о своей загубленной судьбе – тут его хватит и на час, и на два, и на три. После двух с половиной часов я сломалась, мило закруглила разговор и сказала «до свидания», а он еще долго мог бы об этом распинаться, и глаза блестят, и некоторые умные выводы в голове зреют. А попробуй обсудить с ним что угодно другое – интеллектуальный ноль, абсолютное безразличие. При этом он полностью вменяем, психиатрическая экспертиза не нашла у него отклонений, которые позволили бы признать его недееспособным. Сама по себе мнемотравма – не сумасшествие, и среди носителей МТ всех четырех степеней есть и нормальные, и душевнобольные, примерно в таком же соотношении, как среди остальных групп населения. Это расстройство, да, но другого порядка. Теперь понимаешь, что надо предотвратить в случае с Лидией?

– Она совсем не такая, как этот Сабари.

– Всяк лезет на стенку по-своему. Она ищет встречи со своим бывшим любовником. Из этого, поверь, ничего хорошего не выйдет ни для одной из заинтересованных сторон. Отмалчиваться Лидия начала на второй год нашего знакомства, а вначале, когда у нее полезли, как трава по весне, все эти воспоминания, она довольно много мне рассказывала. Там была такая, знаешь, брутальная любовь, о которой интересно смотреть кино и читать в книжках, но боже тебя упаси получить это в реальной жизни. Познакомились они на каком-то помпезном торжестве посреди толпы народа, Лидия приходила туда с братом и сестрой. У нее был старший брат и сестра младшего школьного возраста, она вспоминает их с большой теплотой. Видимо, в той жизни ей повезло с близкими больше, чем в этой, хотя Никесы вполне приличный вариант, бывает хуже. Лидия и высокий светловолосый мужчина с голубыми глазами сразу же запали друг другу в душу. Она хорошо помнит, как он выглядел, хотя подробности событий и детали обстановки смазаны, это типично для мнемотравмы второй степени. Когда случай свел их снова, он ее изнасиловал. Просто потому, что невтерпеж захотелось. На следующий день, скотина этакая, начал налаживать отношения. В промежутке между тем и другим Лидии в каком-то криминальном происшествии разбили голову – Темная Весна, черт-те что творилось, – и она лежала в постели, а он сидел возле кровати и говорил: я тебя никуда не отпущу, никому не отдам и так далее. Я б его, после того что было вчера, послала к одной известной матери… А вот и наши салатики!

Салаты прибыли в большой керамической посудине, разделенной на ячейки: всего понемножку, можно попробовать и то, и другое, и пятое… У Никесов такой вкуснятиной не кормят.

– Как, интересно, такая тарелка называется?

– На магазинных ценниках пишут «Блюдо для салатов», а в народе ее прозвали «ассортишницей». Если что-то понравилось, можно взять добавки.

– Спасибо, вот этого я бы съела еще. И вот этого.

Злата нажала на кнопку звонка рядом с выключателем маломощной лампы в стеклянном бутоне. Официант появился быстро, хотя никаких трелей не было слышно.