Читать интересную книгу Еретики Дюны - Фрэнк Герберт

Что он пытается сказать нам? Его Золотой Путь вне опасности. Рассеяние было предусмотрено. Люди распространились на множество планет во множестве направлений. Человечество выбросило свои побеги в разные стороны, как иглы ежа.

Видел ли он возвращающихся из Рассеяния своим внутренним взором? Видел ли он безобразное бородавчатое пятно на своем Золотом Пути?

Он знал, что мы будем подозревать, что его власть над нами сохранилась. Он знал это!

Тараза подумала о бесчисленных посланиях Заблудших, которые теперь стремились вернуться к своим корням. Замечательное разнообразие людей и их изделий сочеталось с не менее замечательной степенью секретности и интриг. Корабли-невидимки, оружие и невероятно сложные приборы — разные народы и разные способы.

Некоторые из этих достижений необычайно примитивны, по крайней мере на первый взгляд.

Но они хотели чего-то большего, чем меланжа. Тараза понимала тот мистический порыв, который гнал этих людей назад.

«Мы хотим знать ваши старые секреты».

Послание Досточтимых Матрон было еще более недвусмысленным: «Мы возьмем то, что хотим».

Одраде все рассудила очень правильно, подумала Тараза. У нее в руках Шиана. Скоро, если верить Бурцмали, туда прибудет и гхола. У нее в руках Мастер Мастеров Тлейлаксу. Скоро она покорит весь Ракис!

Если бы только она не была Атрейдес.

Тараза вновь бросила взгляд на слова, продолжавшие мерцать на ее настольном проекторе. Сравнение нынешнего Дункана Айдахо со всеми предыдущими, которые были убиты. Каждый следующий гхола немного, но отличался от своих предшественников. Это было вполне ясно. Тлейлаксианцы что-то совершенствовали в своих системах. Но что? Очевидно, мастера Тлейлаксу искали способ улучшения лицеделов, имитировать других людей не просто, как копии с той же памятью, а всю личность, с ее идентификацией, мышлением и чувствами. Это будет форма бессмертия, более притягательная, чем та, которой тлейлаксианцы достигли в настоящее время. Вот почему тлейлаксианцы так послушно делали гхола.

Ее собственный анализ и анализ советниц говорили о том, что такие копии просто станут теми людьми, которых копируют. Сообщения Одраде по поводу Туэка позволяют сделать в этой связи далеко идущие предположения. Даже мастера Тлейлаксу в этом случае не смогут выбить из копии исходные мысли, чувства и поведение скопированного человека.

И его веру.

Будь проклята эта Одраде! Она загнала своих Сестер в угол. У них нет теперь другого выбора, кроме как следовать ее курсом, и Одраде знала это!

Как она смогла это узнать? Или это снова проявление ее дикого таланта?

Я не могу действовать слепо, я должна знать и понимать.

Тараза проделала специальное упражнение, чтобы вернуть себе спокойное расположение духа. Нельзя принимать важные решения в подавленном состоянии. Помогла статуэтка Ченоу, один взгляд на которую успокоил Таразу. Поднявшись с кресла, Тараза вернулась к своему любимому окну.

Ей захотелось есть.

Я поем сегодня с послушницами.

Очень помогало иногда собрать вокруг себя молодых и возрождать обычай совместных трапез — утренних, дневных и вечерних. Это цементировало Общину, к тому же общение с молодежью доставляло радость. Можно было в непринужденной беседе коснуться глубоких тем о силах, которые существовали, потому что Бене Гессерит нашел способ движения в потоке этого существования.

Эти мысли помогли Таразе восстановить душевное равновесие. Изводящие проблемы можно на время отложить. С ними надо разбираться беспристрастно.

Одраде и Тиран правы: Без благородной цели мы — ничто.

Но нельзя было отмахнуться от факта, что решения на Ракисе принимал человек, не свободный от пороков, присущих Атрейдесам. Одраде всегда проявляла слабости этого рода. Проявляла снисходительность к ошибкам послушниц. Такое поведение порождало привязанность.

Опасную и затуманивающую ум привязанность.

Это ослабляло и остальных, которым потом приходилось расплачиваться за расслабление. Приходилось призывать более компетентных Сестер и передавать Заблудших в их руки, чтобы исправить ошибки и победить слабость. Конечно, поведение Одраде выявляло недостатки послушниц, и она именно так мотивировала свои поступки. Это надо честно признать.

Размышляя таким образом, Тараза заметила, что в ее душу прокралось что-то едва осязаемое и мощное. Пришлось подавить глубокое чувство одиночества. Какое мучительное чувство. Меланхолия могла также затуманивать разум, как и привязанность… или даже любовь. Тараза и обитатели ее памяти единодушно утверждали, что такая меланхолия является следствием осознания неизбежности смерти. Она вынуждена постоянно противостоять мысли о том, что настанет день, и от нее останется только набор воспоминаний, который будет достоянием живой плоти других Сестер.

Память и случайные открытия, думала Тараза, делали ее уязвимой. А ведь именно сейчас от нее требуется величайшая собранность.

Но я еще не умерла.

Тараза знала, как восстановить себя. И знала последствия такого шага. После таких приступов меланхолии у нее появлялась неимоверная жажда жизни, усиливалось осознание цели. Отклонения в поведении Одраде были источником силы Верховной Матери.

И Одраде знала это. Власть Преподобной Матери над Сестрами становилась крепче после припадков меланхолии. Другие тоже видели это, но только Одраде делала верные выводы.

Вот так!

Тараза поняла, что открыла дурные семена своей подавленности.

По нескольким случаям Одраде знала, что лежало в основе поведения Верховной Матери. Из ее жизни Одраде сделала крик ярости, направленной против использования других в своих целях. Сила этой подавленной ярости могла быть использована, хотя ярость никогда не выражалась способом, который ее спровоцировал. Эту ярость невозможно утишить. Как же это больно! И знание Одраде делало эту боль еще сильнее.

Такие поступки достигали своей цели. Нелегкие обязанности, наложенные руководством Бене Гессерит, развили у Верховной некие ментальные мускулы. Вокруг болевых точек нарастали мозоли, которые препятствовали проникновению посторонних в эти точки. Любовь — одна из самых опасных сил во всей вселенной. От нее надо защищаться всеми доступными способами. Преподобная Мать не должна проявлять интимность в отношениях, даже ради службы Бене Гессерит!

Симуляция: мы по необходимости играем спасительную для себя роль и этим уцелеет Бене Гессерит!

Сколько времени на этот раз продлится их подчиненное состояние? Еще три с половиной тысячи лет? Ну пусть, черт бы их всех побрал! Все равно это будет лишь временное отступление.

Тараза отвернулась от окна. Ее равновесие восстановилось полностью. В душу и тело влились новые силы. Эти силы были достаточны, чтобы преодолеть грызущее чувство сопротивления принятию окончательного решения.

Я отправлюсь на Ракис.

Нельзя больше поддаваться своему нежеланию.

Возможно, мне придется сделать то, чего так хочет Беллонда.

***

Выживание индивида, вида и окружающей среды — вот что движет людьми. Можно наблюдать, как шкала ценностей претерпевает изменения в течение жизни. Что является самым важным в данном возрасте? Погода? Состояние пищеварения? Заботы человека? Все это различные виды голода, который чувствует живая человеческая плоть и всякий раз надеется удовлетворить. Что еще может иметь хоть какое-то значение?

Лето II, Хви Нори, Голос из Дар-эс-Балата

Майлс Тег очнулся в темноте. Его несли на ременных подвесках, опутанных тусклыми лампочками, едва рассеивавшими мрак.

Во рту стоял противный кислый вкус рвоты, руки были скручены за спиной, но глаза остались не завязанными.

Значит, им все равно, что я увижу.

Кто были эти они, Тег не знал. Лежа в раскачивающихся носилках и видя рядом переваливающиеся при ходьбе фигуры, Тег мог лишь сказать, что его несут вниз по склону холма. Полозья? Носилки мягко покачивались на ременных подвесках и двигались очень ровно, без толчков. Он слышал, как едва слышно скрипнули ремни, когда носилки остановились, а сопровождающие обсудили между собой, как преодолеть трудный перевал.

Впереди то и дело мелькал какой-то свет. Вот они достигли освещенного участка и остановились. Приблизительно в трех метрах над землей плавал светильник, привязанный к шесту и колыхавшийся от дуновений холодного ветра. В желтом свете Тег разглядел черную хижину и множество следов на утрамбованном снегу. Поляна была окружена редким кустарником и несколькими деревьями. Чья-то рука поднесла к его лицу яркий фонарь. Никто не произнес ни слова, но Тег уловил повелительный жест руки и его понесли к хижине. Никогда еще не приходилось Тегу видеть такой развалюхи. Казалось, что строение вот-вот рассыплется от малейшего прикосновения. Можно было держать пари, что крыша протекает.