Читать интересную книгу Капитализм. История и идеология «денежной цивилизации» - Валентин Катасонов

Впрочем, даже Новый Завет дает нам некоторое представление о географии еврейской диаспоры I века н.э. В книге Деяний Апостолов мы читаем: «В Иерусалиме же находились Иудеи, люди набожные, из всякого народа под небесами. Парфяне и Мидяне, и Еламиты и жители Месопотамии, Иудеи и Капподокии, Понта и Асии, Фригии и Памфилии, Египта и частей Ливии, прилежащих к Киринее, и пришедшие из Рима, Иудеи и прозелиты, критяне и аравитяне»[488].

В результате устойчивых миграционных тенденций неуклонно менялась пропорция числа евреев, проживающих в Палестине и за ее пределами, в пользу второй группы. Вот что пишет по этому поводу Е. Ф. Глушков: «За последние три столетия старой эры в результате эмиграции иудеев из Палестины в Египте, Малой Азии, Греции, Италии, на территориях северного побережья Африки сложились многочисленные иудейские общины-диаспоры, а относительная численность населения иудейской метрополии постепенно, но неуклонно сокращалась»[489].

Иудея после вавилонского плена было крошечным государством: его численность не превышала 60-70 тыс человек. Эта оценка, приводимая в современном еврейском источнике, включает число вернувшихся с берегов Вавилона - 42 360 человек евреев плюс 1537 их рабов и певцов[490], а также небольшое количество тех евреев, которые оставались в стране в период вавилонского пленения[491]. Численность населения Иудеи после этого постепенно увеличивалась - в основном в результате естественного прироста населения. Но и во времена Христа Иудея была небольшой провинцией Римской империи, численность населения которой была очень скромной по сравнению с временами, когда евреи в эпоху Первого храма жили в едином государстве Израиль. Так, во времена царей Давида и Соломона численность евреев в Израиле, по оценкам, составляла 1,8 млн человек[492]. А в начале нашей эры численность евреев в Иудее, согласно большинству источников, составляла лишь 500-700 тыс человек[493]. Это примерно 1 процент тогдашней численности населения всей Римской империи. Численность еврейской диаспоры многократно превышала численность еврейского населения не только Иудеи, но и всей Палестины[494].

Здесь уместно привести характеристику того, что представляли собой две составные части еврейского народа после вавилонского пленения; она принадлежит известному немецкому историку Древнего мира Теодору Моммзену: «История иудейской страны была так же мало историей иудейского народа, как история папских владений была историей католицизма. Но жители Палестины составляли только часть, и не самую значительную часть иудейского народа. (Речь идет об эпохе эллинизма.) Иудейские общины - вавилонские, сирийские, малоазиатские, египетские - были значительнее палестинских. Эти последние не играли такой важной роли, какую играла во времена империи иудейская диаспора, которая была чрезвычайно своеобразным явлением»[495].

По оценкам немецкого исследователя Адольфа фон Гарнака, в Римской империи в начале нашей эры проживало до 4,5 млн евреев, в том числе в Египте их было около миллиона, в Сирии - более миллиона, в Палестине - 500 тысяч[496]. Наиболее крупным компактным скоплением евреев на тот момент была еврейская община Александрии. Общая численность тогдашнего населения этого города оценивается от 500 тыс до 1 миллиона человек; при этом евреи составляли около 40 процентов населения города. Таким образом, еврейское население Александрии, видимо, превосходило население Иерусалима даже в период его наивысшего расцвета[497].

Имеются другие оценки, но они не сильно разнятся между собой. Так, по данным историка Ж. Жюстера, общая численность евреев во времена Иисуса Христа составляла 6-7 млн; авторитетный еврейский историк С. Барон полагает, что в первой половине I века н.э. еврейское население империи составляло 8 млн чел.[498]. Современные еврейские источники определяют численность евреев, проживавших в мире на момент падения Иерусалима в 70 г. н.э., в 8 млн человек; эта цифра включает живших не только в пределах Римской империи, но и за ее пределами (Вавилония, территория Ирана, Йемен, Эфиопия)[499].

Получается, что численность еврейской диаспоры по отношению к населению всей Римской империи находилось на уровне 10-12 процентов[500]. Исходя из общей численности иудеев, проживающих как в Иудее, так и за ее пределами, можно предположить, что число лиц, обязанных ежегодно вносить храмовую подать, было около 2 миллионов. При величине подати полсикля (эквивалентно двум римским динариям или греческой дидрахме) получаем, что ежегодные взносы в казну храма составляли 1 миллион сиклей, или 4 млн динариев, или 400 талантов.

Сбор храмового налога среди евреев диаспоры был организован эффективно, потому что евреи за рубежом проживали компактно, достаточно изолированно от окружающего их населения, и имели свои органы самоуправления. Это была сеть еврейских общин со своими кагалами[501], судами, синагогами, школами. Жесткий контроль со стороны раввинов и других начальников общин не позволял иудеям уклоняться от исполнения их священного долга - уплаты храмовой подати и других платежей в пользу Иерусалимского храма. Современный израильский автор Петр Люкимсон так описывает общинную жизнь евреев и сбор храмовой подати за рубежом в древние времена: «...каждая группа евреев в Персии, Вавилонии, Риме, Египте или другой точке земного шара немедленно организовывала в этом месте общинную жизнь, призванную сохранить религии и традиции предков, а также обеспечить достойный уровень существования и не дать впасть в нищету каждому ее члену. С другой стороны, каждая такая община продолжала чувствовать себя частью единого еврейского народа, связанной с землей Израиля и Иерусалимом, и регулярно собирала предписанные Торой пожертвования на строительство, а затем и поддержание деятельности Второго храма и евреев, живущих на исторической родине. Собранные суммы, ежегодно отправляемые еврейскими общинами в Иерусалим, а иногда и просто в другие страны, в качестве помощи живущим там еврейским общинам, были столь значительны, что постоянно вызывали ярость как у местного населения, так и местных властей, отказывающихся понимать, почему столь большая часть их национального богатства утекает куда-то за границу. Попытки запретить евреям собирать эти деньги, а также насильственная их экспроприация не давали никаких результатов - еврейские общины вновь собирали требующуюся сумму и находили способ отправить ее по назначению»[502]. Следует еще добавить, что еврейские общины имели свои общие кассы, что всегда гарантировало отправку в Иерусалим всей причитающейся с общины суммы храмового налога.

Фактически еврейские общины, разбросанные по просторам Средиземноморского бассейна, Ближнего и Среднего Востока, представляли собой филиалы Иерусалимского храма - материнской торгово-финансовой корпорации. М. Журкин пишет об этой «корневой системе» Иерусалимского храма: «Храмовый комплекс Иерусалима, так же, как и храмы Вавилона, представлял собой что-то вроде банка. Через многочисленные еврейские общины на Ближнем Востоке, бывшие одновременно, как бы его дочерними фирмами, храм вел торговые и финансовые операции»[503]. Подробнее об этих операциях мы скажем ниже.

Еврейская диаспора: политическое и экономическое влияние

Еврейские вожди управляли не только Иудеей, их влияние распространялось также на соседние территории и даже все пространство той империи, в состав которой входила Иудея (Персидская, царей Птолемеев, Селевкидов, Римская). Влияние осуществлялось через местные общины, во главе которых стояли раввины, судьи, просто богатые влиятельные евреи. Эти общины были «опорными точками» («пятыми колоннами») иерусалимских вождей, разбросанными по обширным территориям Средиземноморья и даже за его пределами. Страбон, древнегреческий географ, уроженец Амассии Понтийской (сер. 60-х гг. до н.э. - 24 г. н.э.), писал об иудеях: «Этот народ проник уже во все города, и не легко найти какое-либо место на земле, которое было бы свободно от них и не находилось бы под их господством»[504].

Несмотря на религиозно-культурную изолированность от окружающего населения, евреи активно занимались бизнесом (торговля, ростовщичество, сбор налогов)[505], а также внедрялись в политическую жизнь тех стран и территорий, где они пребывали. При этом они параллельно решали местные проблемы (своих общин) и проблемы, связанные с интересами Иудеи и Иерусалимского храма.