Читать интересную книгу В поисках забвения. Всемирная история наркотиков 1500–2000 - Ричард Дейвенпорт-Хайнс

Позже в северном Сохо он познакомился с группой лесбиянок, которые кололи себе метедрин и были связаны иглой, сексуальными отношениями и субкультурой как в Сохо, так и в тюрьме. Связи между ними обычно были более длительными, а разрывы более трагичными, чем у юношей. Лич пришел к выводу, что эти девушки невероятно добрые и сердечные, но чрезвычайно ревнивые.

Расцвет моды на амфетамины в клубах Сохо пришелся на 1963-1964 годы, но у нее никогда не было таких яростных поклонников, как в Сан-Франциско или других городах США. Преобладающим увлечением молодых англичан была индийская конопля и (после 1966 года) ЛСД.[40] Однако в конце 1967 и в 1968 году среди поклонников инъекций получило распространение новое, чрезвычайно вредное средство – метиламфетамин (метедрин). Этот наркотик продавался в ампулах. В 1967 году некий врач из Сохо, предвидя изменения в законодательстве, начал подменять им кокаин, который героиновые наркоманы использовали в качестве стимулятора. Угрожающим фактором стало то, что метедрин начали внутривенно вводить те, кто раньше принимал амфетамины перорально. Как утверждал Кеннет Лич, именно распространение ампул метедрина перекинуло мост между иглой и подростками в клубах. Именно метедрин сыграл роль катализатора роста наркомании, которую совершенно незаслуженно приписывали каннабису. Именно этот наркотик сделал процесс «сидения на игле» неотъемлемой частью наркотической субкультуры Уэст-Энда. Этот район стал совершенно иным после появления метедрина, который был более разрушительным, более безнадежным и сосредоточенным на игле. В качестве ответной меры в ноябре 1968 года фармацевты добровольно изъяли метедрин из продажи, а анти-наркотическая благотворительная и консультативная организация «Освобождение» (Release) провела крайне эффективную рекламную кампанию под лозунгом «Стимуляторы убивают» (Speed kills).[41] В результате этих ограничений и сокращения поставок героина, наркоманы стали колоться содержимым капсул нембутала и туинала. Барбитураты делали многих молодых людей более раздражительными и агрессивными, чем героин.

Увлечение амфетаминами укрепилось и в провинции. Один врач из небольшого городка в период между мартом 1968 и ноябрем 1969 года подписал рецепты на 43 тысячи таблеток дринамила. На расследовании он утверждал, что пил их сам, чтобы снять депрессию, но на самом деле он снабжал амфетаминами бирмингемских проституток, чьи сутенеры перепродавали препарат на черном рынке. Главный медицинский совет в 1970 году лишил его лицензии на десять месяцев. Одному доктору, практиковавшему в Сент-Джеймс-Вуде, запретили заниматься врачебной деятельностью за то, что он щедро выписывал дринамил молодым людям из таких далеких городов, как Уортинг, Велвин, Ридинг, Ромфорд, Богнор, Бейсингсток, Саутенд, Портсмут, Лафборо и Эдинбург. Он брал за рецепт по пять фунтов и предположительно только на этом зарабатывал до 6000 фунтов стерлингов в год.

Амфетамины и барбитураты были далеко не единственными лекарственными препаратами, вызывающими зависимость. 1950-е годы стали тем периодом, который Дэвид Хили в своем непревзойденном исследовании назвал «эпохой антидепрессантов». Первым поводом к распространению антидепрессантов стали открытия французских фармакологов. К 1930-м годам было установлено, что ответственным за аллергии является гормон гистамин, и ученые в парижском Институте Пастера начали искать противоаллергические перпараты. В 1939 году Институт Пастера начал сотрудничать с французской фармацевтической компанией «Рон-Пулен» (Rhone-Poulenc), и с 1942 года она стала выпускать на рынок для лечения аллергии препараты под общим названием диметиламины, в том числе фенбензамин (торговая марка «Антерган») и дифенгидрамин («Бенадрил»). Обнаружилось, что эти вещества обладали седативным эффектом, и в 1943 году французские психиатры стали использовать их для лечения шизофрении и маниакально-депрессивного психоза (МДП). Затем ученые «Рон-Пулен» получили прометазин, который компания представила на рынок под торговой маркой «Фенерган». Этот препарат сначала использовался для снятия аллергии и морской болезни, а с 1949 года его стали применять в анестезии. В начале 1950-х годов исследователи компании испытали ряд фенотиазинов, самым многообещающим им показался хлорпромазин. После испытания в психиатрической практике хлорпромазин в 1952 году был признан одним из ведущих достижений фармакологии. Выпущенный под торговыми марками «Торазин» и «Ларгактил», он стал первым антипсихотическим средством, и наиболее важным достижением психофармакологии (этот термин вновь появился в 1957 году). В 1954 году компания «Смит, Клайн и Френч» представили этот препарат на рынке США. Он так активно раскупался психиатрическими клиниками, что доход компании в 1955 году составил по приблизительным оценкам 75 миллионов долларов.

Психофармакология стала основной областью исследований, обещавшей дать большие прибыли. Швейцарская фармацевтическая компания «Гижи», (основанная в 1859 году в Базеле как лакокрасочное производство) начала исследования вещества иминодибензил, впервые синтезированного в 1898 году. В 1957 году Роланд Кун (род. 1912) из мюнстерлингенской больницы сообщил, что это вещество было мощным антидепрессантом – и это в то время, когда было широко распространено мнение, что антидепрессанты не существуют вообще. Когда Кун прочитал доклад о своем открытии на Всемирном конгрессе психиатров в Цюрихе, никто даже не обратил внимания на то, что было сказано нечто значительное. В 1958 году он прочитал подобную лекцию в Гейлсбергской больнице штата Иллинойс и опять не получил должного внимания, пока лекция не появилась в печати. Кун обнаружил, что антидепрессант имипрамин не вызывал эйфории. Компания «Гижи» почти не реагировала на открытие, до тех пор, пока им не заинтересовался один из крупных акционеров. В его семье одна из женщин страдала депрессией, но после лечения имипрамином она быстро поправилась. Акционер потребовал ускорить выпуск препарата, который в ноябре 1957 года появился на швейцарском рынке под торговой маркой «Тофранил», а в 1958 году начал продаваться в остальных странах Европы.

Имелись и другие важные достижения. Щелочной металл литий был впервые выделен в 1817 году шведом Иоганном Аугустом Арвидсоном (1792-1841). В 1859 году сэр Альфред Гаррод (1819-1907) рекомендовал литий для лечения подагры. В 1949 году Управление по контролю за продуктами и лекарствами США запретило его использование поскольку оно вело к сердечной недостаточности. Однако в том же году австралийский ученый Джон Кейд (1912-1980) начал исследования лития и обнаружил, что он успокаивающе действует на пациентов с маниакально-депрессивным синдромом. Скоро литий стал важным средством в психофармакологическом лечении МДП (биполярного аффективного расстройства). Швейцарская компания «Сиба» в 1952-1953 годах провела исследования Rauwolfia serpentinа, корня растения, который использовался в Индии для лечения гипертензии (устойчиво высокого кровяного давления) и умопомешательства. В результате было получено активное вещество, которое компания назвала «резерпин». Психиатр Натан Клайн (род. 1923) на заседании Американской психиатрической ассоциации похвалил антидепрессантный эффект резерпина. В результате лоббистских усилий Клайна в 1955 году Конгресс принял закон об исследованиях в области психического здоровья, который предусматривал выделение двух миллионов долларов в год для психофармакологических исследований. Американский ученый, работавший на компанию «Сиба», для описания воздействия резерпина придумал слово «транквилизатор». В 1955 году компания «Уоллес» (Wallace Laboratories) начала продвижение на рынок седативного препарата мепробамат под торговыми марками «Милтаун» и «Экванил». После поездки по США журналист лорд Кинросс (1904-1976) написал в 1956 году, что Америка переживает смену эпох – она переходила от бензедрина к экванилу. Национальным лозунгом стало «Расслабься!» Кинросс видел его даже на плакатах в офисах. Расслабление гарантировали благословенные таблетки, которые по словам журнала «Лайф» успокаивали неуравновешенных людей и воодушевляли тех, кто испытывал тяжелую депрессию. Мепробамат предназначался как для амбулаторных пациентов в психиатрии, так и для бизнесменов, находившихся в состоянии стресса. Пока этот препарат не исключили из Фармакологического справочника США, он оставался одним из самых прибыльных коммерческих предприятий. К 1961 году американцы ежегодно тратили 75 миллионов долларов на препараты типа милтаун, которые называли таблетками «а-мне-все-равно». Когда их пили с джином, то смесь называлась «милтини».[42]

Успех мепробамата подтолкнул компанию «Хоффманн-Ла Рош» к исследованиям других седативных средств. В 1957 году ученые обнаружили мощный транквилизатор либриум. Он был запатентован в 1959 году и сразу же одобрен для употребления в США. Ранние испытания либриума проводились на леопардах, львах и тиграх в зоопарке Сан-Диего. После рекламного ролика, в котором был показано впечатляющее воздействие препарата на зверей, одна английская газета напечатала статью под заголовком «Лекарство, которое укрощает тигров. Что же оно сделает с женщинами?» Либриум был первым из класса веществ, которые назывались бензодиазепинами. В лабораториях «Хоффманн-Ла Рош» скоро открыли еще один бензодиазепин – в пять раз сильнее либриума. В 1963 году он поступил на рынок под торговой маркой «Валиум». В результате продаж либриума и валиума «Хоффманн-Ла Рош» стала самой успешной фармацевтической компанией. В США либриум был самым популярным лекарственным средством, к 1965 году его продажи составили 59 миллионов долларов. Продажи валиума возросли с 27 миллионов долларов в 1963 году до 200 миллионов в 1970. Общемировые продажи компании составили 840 миллионов долларов США и намного превзошли прибыли конкурентов.