ребёнка на кого-то, кроме мамы. Я безумно волнуюсь.
На игру Гордей едет сам. Ему надо пораньше. Я же дождусь его маму, после приеду на такси.
Когда Светлана Анатольевна приезжает, мы одеваем Аню на прогулку, и вместе спускаемся на улицу.
— Деточка, та не нервничай ты так. Всё будет хорошо.
— Знаю. Но всё равно волнуюсь.
— Спасибо тебе, — неожиданно начинает она. — За то, что жизнь ребёнку подарила. За то, что нашла силы простить моего сына. За то, что согласилась дать ему шанс. Я знаю, как это сложно. Сама почти такое же прошла.
Если сказать, что я удивлена, это ничего не сказать. Гордей никогда ничего не рассказал за родителей. Точнее, ничего плохого.
— Мы в браке с Вовой, двадцать три года. А наши мальчики, гораздо старше. Уж так вышло, что когда я забеременела, я не была единственной у него. Это были студенческие годы. Мы молодые. А Вова самый популярный парень универа. Когда узнала, что беременная, поехала к нему. Но увидев в его объятьях другую, просто не смогла ничего сказать. Перевелась в универ своего города, потом на заочку, и родила своих сыновей. Отцу ребёнка я не сообщила. Но он сам меня нашёл, через полтора года. Добивался. И я дала ему шанс. Вот так вот.
— Я в шоке, — все, что могу сказать. — Гордей такого не рассказывал.
— А они не в курсе. Они были маленькие, меньше года. Не помнят.
— Я рада за вас. Честно. И хоть я не понравилась Владимиру Сергеевичу, я вижу, что вы до сих пор любите друг друга.
— Самое сложное в браке, это всё время слышать друг друга. Поверь, его скоро отпустит. Он уже хочет видеть малышку. Но пока что ещё гордость берёт вверх. Это ненадолго. Уж я то точно знаю.
Со спокойной душой оставляю двух прекрасных леди вдвоём, и мчусь на игру. Мы так заговорились с Светланой Анатольевной, что я чуть не пропустила начало матча. Этот разговор, очень сильно помог мне. Не так страшно двигаться вперёд, понимая, что ты не одна такая.
Знаю, что моего появления никто не ждёт. Знаю, что давно не являюсь участницей команды чирлидеров. Но всё равно чувствую снова этот драйв. Атмосферу. И поэтому, когда Алла вылавливает меня двигающуюся к трибунам, и предлагает попрыгать с ними, я соглашаюсь.
Я быстро надеваю свободный костюм, беру помпоны и выхожу с ними на стадион.
Как же мне этого не хватало. Кровь по венам разгоняется, я кайфую от каждой секунды. Я прыгаю, смеюсь. Это волнительно и в то же время успокаивает меня.
В самом выступлении участие не беру. Лишь во время игры прыгаю с ними и наблюдаю только за одним важным для меня игроком. Моей любовью.
Гордей же не сразу меня замечает. Вижу, что ищет на трибунах, но никак не смотрит на чирлидерш. Это тоже, как бы важно для меня. Значит, не другие девчонки его заботят, а я. А когда, наконец-то он меня замечает, я чуть не пищать начинаю от восторга. Потому что то как он смотрит, может свалить с ног. Я как пламя разгораюсь и мои щёки тоже. Горский пожирает меня глазами, и я уверена даже трахает в мыслях.
Блин, вот бы к нему сейчас в объятья. Но игра идёт, и тренер даже делает ему замечание.
На тридцать второй минуте, первого тайма, мой номер десять, обходит двух защитников, перебрасывает через себя мяч, бьёт в сторону ворот и… Забивает.
— Гол!!! — ору я, прыгая и крича от восторга. — Гол!!!
Трибуны нашей команды на ногах, и так же как и я, радуются. Это первый гол Гордея, после возвращения.
Он подбегает так близко, и показывает руками "Я люблю тебя". Разводит руки в сторону и рисует виртуальное огромное сердце. Я же шлю ему воздушный. Меня так бомбит в эти секунды, что кажется, грудная клетка должна разорваться.
Пока команды ушли на перерыв, ко мне подбегает Таня и Лина.
— Ну, Краснова. Ну, даёшь, — вопит Линка. — В городе и нам даже не сказала?
— Та она с Горским… Блин, черри, как я рада. Я так хотела, чтоб у вас получилось. Вы идеальная пара, — подключается Таня.
— А он знает о дочке? — снова кричит Лина сквозь шум трибун.
— Не кричи, а то услышат. Знает. Я тоже скучала. Сообщить, не было времени, куча всего произошло. Но я обещаю вам всё рассказать. И ещё, — я вытягиваю правую руку, и кручу перед ними кольцом.
— Твою мать, Краснова. Класс. Поздравляю, — девчонки в один голос снова кричат. Я же их обеих просто обнимаю. Они мне сильно помогли, когда надо было. Роднее их, у меня только Соня и Катя. С которыми я тоже договорилась встретиться, через пару дней.
Снова начинается игра, и я возвращаю своё внимание любимому форварду. Он играет на все сто процентов. Кажись, пытается отыграть за один матч, все пропущенные до этого игры. Но, как он не старается забить ещё, не получается. Голкипер у команды — соперника очень хорош, и тянет все голевые удары в створку ворот.
После долгожданного свистка арбитра, на радостях выбегаю на поле и делаю то, о чём мечтала с первого дня знакомства с Гордеем. Запрыгиваю ему на талию, обхватываю бедра ногами и прилипаю к губам. Как пиявка, которую оторвать у него не получиться. Гордей также не пытается оторваться от моих губ. Целует страстно и сильно.
На нас скорее всего смотрит весь стадион, но впервые за долгое время мне плевать. Он мой. Я с ним. Мы вместе. Весь мой организм ликует, радуется и даже в какой-то степени бесится. Вот только бесится от страсти, похоти, желания.
Мой!
На глазах у всех могу позволить себе целовать его сколько хочу.
Гордей отрывает мои губы от себя, но прижимает ещё крепче.
— Черри, ты что творишь? — мурлычет мой сладкий мне в рот.
— А что нельзя? Ты против?
— Я за. Но придется где-то укрыться, а то, знаешь ли… чувствую зверский аппетит.
От удовольствия стону ему тоже в губы. Кайф. Чистый и умопомрачительный.
Гордея зовут к команде для фотоснимка. Он уходит где-то минут на пять. А потом возвращается, хватает на руки и уносит к своей машине.
Прелюдия? Не-а. Не слышали. Два голодавших зверя бросаются друг на друга. Целуют, ласкают, кусают. Я до сих пор в форме чирлидерши. И это ещё больше меня возбуждает.
Он мой футболист.
Я его главная болельщица.
— Ах… а… ещё…
Гордей насаживает меня на себя. И пусть я сверху него,