Читать интересную книгу Третья стадия (СИ) - "Liziel"

Райнер нырнул за укрытие, и дрожащими уже от напряжения руками отсоединил использованную батарею. Жужжание крыльев становилось все громче. Пехотинец оглядел площадку в поисках последней батареи. Справа. Слева.

Да где же она!

Жужжание приближалось, а глаза Райнера наткнулись на слабый синий огонек последней батареи в трех метрах от него. Наверное, не заметил, как во время стрельбы оттолкнул ее ногой.

Крепко прижав к себе горячую винтовку, пехотинец рывком бросился к батарее, а в следующий миг в том месте, где он только что был, бортик взорвался на части от выстрела жука.

Больно прилетело осколком в спину, и Райнер выронил винтовку. Покатившись кубарем по крыше, он инстинктивно сжался. Жужжание было почти рядом. Очередной выстрел раздробил бортик, и Райнера снова присыпало обломками. Хваленый костюм был почти бесполезен, когда на голове отсутствовал шлем. Пехотинец последний раз ударился затылком о площадку и остановился. Жужжание поднялось выше уровня крыши и Райнера обдало потоком раздуваемого ветра и сладковатого запаха. Жмурясь от боли, парень разлепил глаза и поискал взглядом свою винтовку. Вон она, почти под самым носом этой жуткой твари, которая готова выплюнуть новый заряд. Не дотянуться.

Когда тварь разинула пасть, Райнер молниеносным движением выхватил с пояса пистолет и несколько раз выстрелил. Жук скукожился, брызнул слюной, тогда пехотинец прицелился и выстрелил в его горб над головой, в место, где сидел наездник. Пуля с антивеществом беспощадно взорвала тварь изнутри. Биокорабль кваари тут же рухнул на крышу, рефлекторно попытался зацепиться лапами, но без нервного центра быстро соскользнул вниз.

Рука Райнера с пистолетом упала на пол, а сам он тихо взвыл от боли в спине. В небе продолжали носиться корабли воздушного флота, но к кваари пришло подкрепление. Все было без толку. Люди просто не справлялись.

Пехотинец тяжело перекатился на бок, а потом поднялся на локтях. Надо сражаться. Надо! Пока еще жив, пока ничего страшного не произошло. Пусть все бесполезно, но погибать надо с оружием в руках.

Потом он дополз на коленях до своей верной винтовки и зарядил в нее новую батарею. На бетоне остались черные разводы от горячего ствола. Райнер посмотрел на свою прошлую позицию и понял, что у него одним махом не осталось ни «ракетниц», ни магазинов к пистолету. В его распоряжении – одна батарея к винтовке. Надо сражаться.

Райнер заставил себя подняться на ушибленные ноги и встать к бортику. Правый глаз снова прижался к резиновой гармошке оптики.

«Почему же вы, люди, такие трусливые сволочи?»

- Майрис! У меня кончаются патроны! – никогда раньше в голосе Грэйс не было столько паники. – Майрис!

- Я слышу! У меня тоже! – с болью ответил Пилот.

- У тебя остался резерв? Перезаряди меня!

- Нет, Грэйси, не остался.

- Дэниел! – чуть не плача пискнул транслятор.

- Прости, милая, но у меня тоже последняя лента!

Мало того, что Дэниел умудрялся лавировать между выстрелов, так каким-то невероятным образом он успевал еще и сам огрызаться носовым пулеметом. Шестистволка резала врагов, как нож масло, но и жрала патроны в бешеном количестве.

Сторонний наблюдатель, если бы такой имелся, сказал бы, что так долго продержаться рядом с озверевшим ульем не может ни один корабль. Однако троица на старом самолете – могла. И держалась. И готова бы еще продержаться, материализуйся у них чудом полный запас патронов. Но чудес в мире не бывает. И патроны материализовываться не умеют. А потому друзья чувствовали, что одолеть весь улей им не судьба. Можно было бы попробовать улететь. Рвануть на всей скорости к Авроре за новыми снарядами. Но только один Дэниел пока знал и понимал, что это бесполезно. С остатками топлива полет заведомо был в один конец. Да и не протянут они долго, улетая. Вся орава наверняка кинется за ними вдогонку, а особо прыткие еще и обгонят.

У Майриса уже голова начинала кружиться от всех разворотов и мельканий земли. Сплошные точки жуков были повсюду. Стреляй как в тире! Даже не надо бояться, что можешь задеть кого-то из своих. Вроде и удобно, но жутко. Оставалось надеяться на умение Дэниела вести свою «пташку» и уносить их от выстрелов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Грэйс боялась. Атаковала противников молниеносно, не давала им подлетать на расстояние ударов, но все равно боялась. Она чувствовала, что Дэниел чего-то не договаривает, ощущала его тревогу. Ей было страшно погибать. Здесь – на чужой планете – вдали от родины, на которой смерть не страшна. Она ни разу не пожалела о своем решении прилететь на попросившую помощи планету. Все же это была честь и дело ее жизни. Но как же страшно было умирать… Понимать, что ты безоружен, не можешь улететь. Быть добитым каким-нибудь кваари, так же, как и ты, жаждущим жизни. Они ведь вовсе не враги. Просто люди не поделили с ними территорию. Поставили им сложные условия, сами «продали» не лучшую половину планеты, а теперь получили то, что должно было случиться. Кваари обиделись и решили вытеснить людей. А ведь из их союза могло бы получиться столько всего ценного…. Слияние техники и биоинженерии. Новые виды. Новая флора и фауна. Новая жизнь! Кахейлу, как сами называли себя Серые, ценили жизнь в любом ее проявлении. И сейчас вместе со страхом в груди Грэйс поселилась боль. За то, что так и не было создано. Боль за то, что потеряли люди и кваари, так и не добившись союза. Да, они были слишком отличны друг от друга в мировоззрениях. Да, и те и другие не могли смотреть на соседей без отвращения. Людям были противны кваари с их бионаростами и звериными мордами. Кваари терпеть не могли тощих и словно «голых» людей, закованных в неживую оболочку. Отвращение победило и у тех и у других. Ксенофобия стала причиной раздора. Уже потом в силу вступило территориальное разногласие.

Грэйс не осуждала людей. Но так же она и не осуждала кваари. По ее мнению обе расы перешли границы дозволенного. Война зрела давно, и ничего нельзя было с этим поделать. Возможно, будь кваари сдержанней – люди не были к ним так агрессивно настроены. Виноватых нет. Есть те, кто не смог преодолеть себя и заставить ужиться с соседями. Мало ли планеты на две расы? Нет. Как пример, они же, кахейлу, жили с людьми в согласии. Но они заставили себя строго удерживать границу. Создали Колонию, возвели стены, чтобы никто лишний не выходил за пределы, и чтобы все они знали границу СВОЕГО дома на этой планете. Кваари не сделали этого сами. Они доверили людям установить границы. А люди дали им полушарие. Плохой выбор, если понимать, что стену по экватору не поставишь. Кваари усидели бы на континенте. Да разве донесешь эту мысль теперь до людей? Уже поздно.

А сейчас хочется просто выжить. Не обвиняя никого, не проклиная – выжить. Надеяться, что война не уничтожит всех поголовно, и случится нечто такое, что остановит ее. Нечто, что заставит свихнувшийся разом мир замереть и посмотреть на себя со стороны. Нечто особенное и решающее.

- Я был рад служить с тобой, Майрис, - раздался в эфире скупой голос Дэниела. – Хоть ты и достал меня своими тупыми вопросами во время обучения, но то был самый веселый год моей жизни.

- Эй! Дэн! Стой! Какого хрена? – воскликнул Пилот.

- Патроны закончились. Топливо тоже на исходе.

Щелк.

Грэйс впустую нажала на спусковой крючок, и пулемет коротко щелкнул бойком по пустому патроннику.

- У меня тоже, - ответила она.

- Спасибо, Грэйс, - в свою очередь обратился к ней Дэниел. – Без твоей помощи наши приключения давно бы закончились.

- Не за что, Дэн, - произнесла она имя Пилота уже на своем наречии. – Знай, ты был самый лучший пилот.

- Погодите, народ! Мне тут одному не хочется умирать, али как? – злобно, но без уверенности огрызнулся Майрис.

- Всем не хочется, друг, - тихо ответил Дэниел, продолжая бросать машину и лавировать. – Поэтому я буду вести это свое корыто, пока у тебя не кончатся патроны.

И словно назло Пилоту, Майрис выпустил в нескончаемых жуков еще одну очередь.