Она знала, что не права, но ей хотелось вывести его из себя.
Она снова надела красное платье, чтобы взбесить Келлза.
— Почему вы не отпустите меня? — закричала Каролина. — У нас же нет общего будущего!
— Я бы вернул вас самому дьяволу, если бы вы принадлежали ему.
— Если я кому-то принадлежу, то лорду Томасу Энгвину! — выпалила она. И напрасно.
— Вы так думаете? — холодно спросил Келлз.
Каролина угадала его намерения и хотела бежать, но буканьер, мгновенно схватив ее за руку, притянул к себе. Его губы прильнули к ее рту, потом он начал целовать ее лицо, глаза, шею, спускаясь к груди. Когда он наконец отпустил ее, ноги у Каролины подкашивались, ей пришлось опереться на стол.
— То, чего вы от меня хотите, вам придется брать силой, — мрачно заявила она. — Пока я ваша пленница, я ничего не дам по доброй воле.
— Вы сами вынудили меня, — ответил буканьер и отвернулся, словно не мог смотреть на нее.
Но как только она ушла, Келлз попытался унять вспыхнувшее в крови пламя. Держа ее в своих объятиях, он представил, что Каролина так же пылко любит его. Представил, как они вернулись туда, где снова могли быть Рэем и Каролиной, где он проведет остаток дней в лучах ее улыбки, представил чудесных детей, таких же светловолосых.
Келлз нахмурился: она заставила его думать о женитьбе. А женитьба, особенно на этой беспечной холодной девушке, не входила в его намерения. Келлз вздохнул.
Он совсем пропал, только надеялся, что Каролина об этом не узнает.
Целый вечер он просидел один, в темноте, глядя в пустоту, мечтая о том, чего никогда не будет.
А Каролина, гораздо более взволнованная его поцелуями, чем хотела себе признаться, вбежала в свою комнату и упала на кровать, чтобы унять слезы.
Несмотря на свои попытки закрыть глаза на правду, она знала, что с каждым днем все больше влюбляется в проклятого буканьера, изменяя лорду Томасу. Выходит, она такая же изменница, как и ее мать. Каролина вздрогнула. Пожалуй, впервые в жизни она призналась себе, что ее мать — неверная супруга.
Положив голову на руки, девушка заплакала от стыда и горя. Чем она лучше матери? Ведь той ночью, в объятиях Келлза, ее тело выгибалось от наслаждения. Она же не хотела этого… Господи, нет, она только изображала страсть… которая стала настоящей и потрясла ее до глубины души! Она перепутала страсть с любовью!
То, что произошло между ней и Томасом, не было в глазах общества браком. Но придя в его объятия, она навеки связала себя с ним. Пусть это было давно и на другом конце земли.
Неужели ей никогда не обрести покоя? Неужели, взглянув в зеркало, она никогда не увидит в нем честную женщину, которой нечего скрывать?
Каролина вытерла слезы и решила, что немедленно убежит от Келлза. И вдруг она поняла, как это сделать.
Глава 36
Подземный ход! Почему она раньше о нем не подумала?
Видимо, из-за предупреждений Хоукса о крысах. Теперь нужно отбросить страх. Она возьмет свечу… нет, лучше большой подсвечник с обеденного стола, он может осветить дюжину тоннелей! И еще пистолет. Она найдет капитана, который согласится взять ее на борт. Каролина только упустила из виду, что не многие рискнут ссориться со знаменитым Келлзом.
Приняв решение, девушка сразу ощутила прилив энергии.
Пистолет достать несложно, в штурманской рубке она видела именно такой, правда, ей придется идти мимо спальни, но она умеет двигаться бесшумно, как тень.
А платье она наденет черное, испанское, на тот случай, если удастся уговорить одного из пленных, чтобы он украл лодку и отвез ее в Гавану. Каролина считала такую сделку выгодной для своего предполагаемого спасителя, ведь он сможет не только поскорее вернуться домой, но и получить от доньи Эрнанды награду в виде кошелька с золотом… Если доньи Эрнанды нет в Гаване, оставалась надежда на Рамону Вальдес.
Это даже лучше, чем просить английского капитана, тогда она не просто сбежит с Тортуги, а окажется совсем близко к Томасу!
Одевшись и закрепив мантилью гребнем, девушка стала ждать, когда Келлз удалится на покой. От волнения она не могла усидеть на месте и все время ходила по комнате. Наконец Каролина рискнула отправиться за пистолетом, а потом, захватив подсвечник, тихонько двинулась в столовую.
Комната выглядела как обычно, только мерцающий огонек свечи превращал тени от стульев в диковинных зверей. Каролина заставила себя не обращать на них внимания и, положив на стол пистолет, направилась к огромному буфету, за которым скрывался вход в тоннель. Она попробовала упереться в него плечом, как это делал Хоукс, но буфет не сдвинулся с места.
— У вас не хватит сил, — раздался голос у нее за спиной.
Каролина чуть не уронила подсвечник. Резко повернувшись, она увидела встающего Келлза.
— Я… — смущенно начала девушка.
— Не трудитесь лгать, — перебил буканьер. — Вы хотели воспользоваться потайным тоннелем. Откуда вы узнали, где вход?
— Хоукс сказал, когда я отправила его к вам на помощь…
Келлз вздохнул:
— Я должен был знать. Хоукс считает себя моим ангелом-хранителем, в Эссексе он служил у моего отца конюхом. Теперь мне придется запирать от вас еще и эту дверь.
— Я все равно убегу. Через крышу или вырою собственный подземный ход.
Келлз изучал ее напряженную фигуру, озаренную светом единственной свечи, яростно сверкающие глаза, упрямый рот.
— Что я такого сделал, — пробормотал он, — если вы так страстно желаете меня покинуть?
— Вы еще спрашиваете? А кто взял меня силой?
— Ах да, — снова вздохнул он. — Что было, то было. Но потом я, кажется, не давал повода к недовольству?
— Не давали? Вы же заперли меня.
— Допустим, я скажу, что больше не стану этого делать, и если вы добровольно останетесь со мной, то я отвезу вас, куда бы вы ни пожелали, хоть в Гавану, хоть к самому дьяволу?
— Не верю.
Келлз поднял голову и горько хохотнул:
— Вот речь истинной женщины. Никогда не отвечать на вопрос. — Он мрачно усмехнулся, подошел к двери и громко позвал Хоукса.
Тот, видимо, стоял на карауле у входа в дом, потому что незамедлительно появился в столовой:
— Да, капитан?
Келлз быстро заговорил с ним по-французски, поэтому Каролина ничего не поняла, предположив, что он распорядился завалить выход из тоннеля, ибо Хоукс бросил на нее любопытный взгляд.
— Вы могли бы говорить по-английски! — возмутилась девушка, когда ее бывший стражник ушел.
— Мог бы, — согласился Келлз, пододвигая ей стул, — Но Хоукс немного подзабыл французский, и мы решили попрактиковаться.
Усаживаясь за стол, Каролина недоверчиво посмотрела на буканьера, протянувшего ей бокал вина.