Читать интересную книгу Патриарх Сергий - Михаил Одинцов

«Религиозный фактор» за пределами СССР

Изменения в церковной политике Советского государства были заметны не только советским людям, о них сообщали в рейх немецкие армейские и разведывательные органы.

Штаб полиции безопасности и СД (от 8 мая 1942 года): «В последние месяцы советское правительство все больше ограничивало мероприятия, враждебные церкви. Недавно даже было объявлено о свободе церкви. Все сохранившиеся храмы были открыты, их посещает много народа. Регулярно проводятся богослужения, в которых звучат молитвы о свободе русской земли»[212].

Верховное командование армии (от ноября 1942 года): «Хорошо осознавая большое значение для русской массы церковного руководства в Москве, красная сторона теперь уже оказывает ему полное покровительство и использует для большевистских целей. Германское же руководство, напротив, очень сдержанно допускает существование Русской церкви на занятых территориях».

Штаб полиции безопасности и СД (май 1943 года): «Советская пропаганда сумела ловко использовать религиозные чувства населения в своих целях. Церкви и массы все в большей степени получают поощрения. Как стало известно из Москвы, наплыв жителей в церкви в пасхальные дни был значительным. Этот факт пропагандистски весьма сильно используется и находит распространение прежде всего у союзников»[213].

Действительно, для союзников по антигитлеровской коалиции вопрос о религиозной свободе в СССР был очень важным. Им всем надо было убедить свое население в необходимости выступить против Германии на стороне СССР, и сделать это можно было, лишь снимая или существенно сокращая общественные предубеждения против антицерковной политики внутри Советского Союза.

Планы президента США Ф. Рузвельта объявить войну Германии широко обсуждались в американском обществе и имели широкую поддержку. Однако они встречали и определенное противодействие. Как пример можно привести резолюцию американского Совета церквей Христа, в которой указывалось, что участие США в войне на стороне Советского Союза недопустимо, ибо Советский Союз — это безбожное государство, где не обеспечена религиозная свобода. Опросы общественного мнения показывали, что хотя большая часть американцев выражала надежду на победу СССР, но вместе с тем до половины из них выступали против оказания американской финансово-технической помощи Советской стране.

Ф. Рузвельт в обращениях к руководству СССР призывал уделить внимание вопросу расширения религиозной свободы, сделать все, чтобы ею могли пользоваться самые широкие слои советского общества. Это, по его словам, позволило бы преодолеть отрицательное отношение сената к выделению средств на помощь СССР. Президент США поручил своему посольству в Москве собрать и представить материалы о реальном положении различных религиозных общин в СССР.

Корделл Хэлл, бывший в годы войны государственным секретарем США, пишет в воспоминаниях об этих днях: «Президент откровенно объяснил Уманскому (советский посол в США. — М. О.) значительные трудности получения от конгресса необходимых ленд-лизовских ассигнаций для России из-за недоброжелательного отношения к России со стороны некоторых группировок США, пользующихся значительным политическим влиянием в конгрессе. Указав, что в России имеются церкви и что Конституция СССР 1936 г. разрешает религию, президент сказал, что, если бы Москва организовала информационную кампанию в США о свободе религии в СССР, это могло бы дать хороший просветительский эффект. Он предложил далее, чтобы такая кампания началась до обсуждения законопроекта об ассигнованиях по ленд-лизу в конгрессе и до прибытия американской миссии во главе с А. Гарриманом в Москву для обсуждения советских военных потребностей. Уманский сказал, что он займется этим вопросом»[214].

Прибывший в Москву в конце сентября 1941 года А. Гарриман в беседах со Сталиным и Молотовым подтверждал заинтересованность США в либерализации религиозной политики в Советском Союзе. Его собеседники воспринимали это с пониманием. Советским послам в странах формирующейся антигитлеровской коалиции было предписано донести до общественного мнения этих стран, что в СССР религиозные свободы будут в значительной степени восстановлены.

Публикации последних лет дают основание предполагать, что именно в это время советское правительство вступило в определенные контакты с Русской церковью по вопросу делегирования в Америку представителя Русской церкви для информирования американской общественности о позиции церкви в войне и расширения ее контактов с американской общественностью. По просьбе власти митрополит Сергий представил справку об Американской епархии Русской православной церкви. Митрополит убеждал власть, что сохранение епархии имеет не только церковное, но и общественное значение в условиях войны, послужит «рассеянию разных недоразумений касательно и общей советской политики, и действий Московской патриархии»[215].

Митрополит считал необходимым направить в Америку в качестве заместителя экзарха митрополита Вениамина (Федченкова), одного из представителей Московской патриархии, сразу занявшего позицию поддержки СССР. Можно предполагать, что под этой кандидатурой подразумевался митрополит Николай (Ярушевич). Однако по невыясненным обстоятельствам в визе со стороны США было отказано.

Корреспонденты американских изданий неоднократно встречались с представителями религиозных организаций в СССР, публикуя информацию о религиозной жизни в стране. В конце декабря 1941 года корреспондент агентства «Ассошиэйтед Пресс» взял интервью у архиепископа Саратовского Андрея. Корреспондента интересовали вопросы: чем и как церковь помогает государству в войне; каковы взаимоотношения церкви с государством; существуют ли ограничения на деятельность церкви и открыты ли новые возможности для церковной деятельности[216].

К вопросу о религиозных свободах в России американский президент вновь обратился в последних числах декабря 1941 года, когда работал над проектом «Декларации 26 государств», которая должна была стать формальным завершением образования антигитлеровской коалиции. Рузвельт в разговоре с новым послом СССР в США М. М. Литвиновым предлагал и настаивал, чтобы в декларацию включено было словосочетание «свобода религии». Советская сторона согласилась с этим, и в окончательный текст «Декларации Объединенных Наций», опубликованной в газете «Известия» 3 января 1942 года, были включены слова: «…будучи убеждены, что полная победа над их врагами необходима для защиты жизни, свободы, независимости и религиозной свободы».

Еще одним элементом «информационной кампании» СССР стало издание литературы о религиозной жизни в стране. В начале марта 1942 года нарком внутренних дел Л. П. Берия в докладной записке на имя Сталина писал: «Из официальных и агентурных источников известно, что немцы пытаются использовать Православную церковь и духовенство в своих захватнических целях. Оказывая через Церковь влияние на население временно оккупированных территорий, немцы распространяют клеветнические измышления о положении Православной церкви в СССР, как, например, 9 февраля сего года германское радио сообщило о расправах и убийствах духовенства и верующих, якобы произведенных Красной Армией после освобождения города Можайска от фашистско-немецких войск. В связи с этим НКВД СССР считает целесообразным подготовить в ближайшее время и издать силами работников Московской патриархии книгу-альбом с материалами, изобличающими немцев в варварском отношении к Православной церкви и духовенству. Книгу-альбом предназначить для распространения в церковных кругах за границей, на территории, временно оккупированной немцами, а также и среди верующих в СССР»[217].

Сталин дал согласие, и в кратчайшие сроки книга была выпущена большим тиражом на нескольких иностранных языках. Она распространялась в европейских странах и в США, сыграв существенную роль в изменении отношения населения этих стран к внутренней политике Советского Союза. В канун первой годовщины нападения фашистской Германии на Советский Союз, 20–21 июня 1942 года, 15 тысяч религиозных общин США устроили особые моления за русских христиан, чтобы поддержать их в справедливой борьбе с агрессором и ширящееся в Америке движение в поддержку народов Советского Союза. По данным опроса Гэллапа, в Англии, например, уже в июле 1942 года 62 процента опрошенных считали, что Россия более популярна, чем США, а в 1943 году «Святая Русь» стала в стране темой года[218]. Симпатии усилились после впечатляющих побед Красной армии под Сталинградом зимой 1942/43 года. В годы войны авторитет СССР, несшего основную тяжесть в мировой войне, неизмеримо вырос во всех странах мира. Сочувствие к сражающемуся народу изменило в глазах мировой общественности и образ Советского государства в целом.