— Сперва я отрицала родство с тобой, а потом подумала и решила его признать. И объяснила им, почему мне так не хотелось признаваться, что мы с тобой родственницы. Я сказала, что ты моя троюродная сестра и что мы о6е происходим из царского рода. Я должна была взойти на престол, а ты всегда мне завидовала и строила против меня козни. И в конце концов решила при помощи колдовства выбросить меня в другой мир. Но немного не рассчитала и оказалась тут вместе со мной и с моей верной служанкой. Знаешь, Ариэна… Если честно, когда-то мне и правда хотелось быть твоей матерью. По сути, я ведь очень одинокий человек. Мне всегда хотелось иметь рядом кого-то похожего на меня и близкого по духу. Ты казалась мне толковой девочкой…
— Ещё бы! Наверняка ты прикидывала, как получше использовать мой дар. Потом поняла, что управлять мною не получится. А потом случилось то, чего ты уж никак не ожидала, — при твоём-то самомнении, да ещё имея такое прекрасное тело… Тамран тоже оказался умней, чем ты думала. Он видит не только то, что снаружи.
— Дорогая, может, не стоит ворошить прошлое? Ты не пригласишь меня отобедать с тобой?
Слуги уже накрывали стол, застланный белой скатертью с золотыми узорами.
— Или я испортила тебе аппетит?
— Ты портишь его своим присутствием. Предпочитаю есть в обществе приятных мне людей или одна. Аудиенция окончена. Невесте солнечного бога действительно пора подкрепиться. А ты иди обедай в обществе своего полудикого царька. Наверное, он чавкает, как скотина, а к концу трапезы его морда блестит от жира…
— Не пытайся меня унизить, детка. Лучше наслаждайся жизнью, пока есть время. При всех своих талантах ты так и не поняла, что выживает сильнейший. Это закон, который действует в любом мире.
— И в чём же твоя сила, Хэда? В подлости? В эгоизме? В готовности добиваться своего любой ценой? Если бы ты поняла, что в этом твоя слабость, а не сила, ты бы добилась гораздо большего.
— Приятного аппетита, дорогая, — сказала Хэда, вставая. — Если снова потянет на дискуссии, пошли за мной. Я, как и все другие жители Та-Маури, готова выполнить любое желание обречённой. Почти любое.
— Тогда я хотела бы кое о чём тебя попросить.
— Я слушаю.
— Больше не приходи сюда. Ты неинтересный собеседник.
— Но я же здесь едва ли не единственный человек, который знает твои язык. Я могла бы передавать этим людям твои просьбы. Или прислать тебе Лихану?
— Лучше уж корзину с ядовитыми змеями. Я не доверяю таким переводчикам, как ты и Лихана. Договорюсь со своими слугами сама.
Хэда дошла до дверей и остановилась.
— Послушай, Ариэна, я ведь не зверь, — сказала она почти искренне. — Я не позволю сжечь тебя живьём. Я тайком передам тебе пузырёк яда…
— Спасибо за заботу. А теперь, пожалуйста, оставь меня в покое.
Хэда пожала плечами и вышла.
"Интересно, меня тут сжечь собираются или поджарить, а потом съесть? — подумала Ариэна, глядя на уставленный яствами стол. — Такое впечатление, что меня откармливают на убой".
Она знаком пригласила служанок разделить с ней трапезу, но те лишь испуганно затрясли головами. Благоговение, с которым они к ней относились, было неподдельным.
Позже она узнала: та, кому выпала роль священной супруги Мау, ещё при жизни переступает черту, отделяющую мир смертных от мира Нахаму. Так жители Ta-Маури называли обитель бессмертных — богов, демонов и тех избранниц, что обретали бессмертие благодаря жертвенному огню. Духи огня — китамау — считались слугами солнца. Они-то и доставляли своему господину его очередную супругу, которая дымом возносилась к небесам. Всё это Ариэна узнала, когда научилась более или менее понимать местный язык. А помогла ей в этом Хеола. Та самая темноволосая колдунья, что спасла её от ножа метателя. Она была едва ли не единственной, кто охотно беседовал с пленницей. Может, потому, что старая колдунья меньше других боялась богов, духов и тех избранных, на ком уже лежал отсвет божественного огня.
Хэда сказала, что до жертвоприношения остался месяц, составляющий двадцать с небольшим местных суток. Поскольку сутки здесь были примерно вдвое длиннее, чем на родной планете Ариэны, она прикинула, что в запасе у неё, можно сказать, целых сорок дней. Она решила провести их с пользой для себя и своего будущего ребёнка. Это было нетрудно — ведь заботились тут о ней хорошо. Даже слишком. Ариэна не позволяла себе переедать и старалась побольше двигаться. Распорядок дня её вполне устраивал. После обеда здесь все ложились спать — лучший способ скоротать самое жаркое время суток. Когда же часов через пять люди просыпались, впереди у них ещё было четырнадцать часов светового дня. Часа два длились предзакатные сумерки. С наступлением темноты обитатели Та-Маури снова ложились спать — на этот раз часов на восемь-девять.
Чтобы Маурани не скучала, в Солнечный Дворец каждый день являлись танцоры и музыканты, но Ариэна не столько слушала музыку и смотрела на танцоров, сколько танцевала вместе с ними, доставлял немалое удовольствие себе и им. Они ещё никогда не видели Маурани, которая бы разучивала местные танцы, да ещё с таким энтузиазмом, словно в небесном чертоге солнечного бога, куда ей вскоре предстояло отправиться, все только и делают, что танцуют.
Она почти каждый день в сопровождении охраны гуляла в роще на берегу реки и даже иногда помогала девочкам собирать цветы, которыми периодически украшали Маутаг — "солнечную гору". Так называлась пирамида в центре площади. Ариэна старалась как можно больше общаться с людьми, но, кроме старой Хеолы, на контакт с ней шли только дети. И то далеко не все. Лёгкость, с которой она усваивала чужой язык, вызывала всеобщее восхищение. Пленники в Ta-Мaури были не такой уж и редкостью. Воины этого города то и дело совершали разбойничьи набеги на другие поселения, но кое с кем маумиты и торговали. Маумитами — детьми солнца — называли себя все жители города. И наланы, и кеты. Но только наланы — светловолосые — имели право совершать ритуалы в честь солнечного бога, и только из их числа выбирали вождей. Каждая достигшая зрелости девушка племени темноволосых переходила жить в Женский Дом и по вечерам ублажала мужчин города, пока кто-нибудь не брал её в жёны. Девушки-наланки до замужества жили в родительском доме. Смешанные браки запрещались, хотя любой налан имел право встречаться с девушкой из кетов. Ариэна заметила, что обитательницы Женского Дома вполне довольны своей жизнью — ведь мужчины, которые пользовались их услугами, расплачивались непосредственно с ними. Как правило украшениями. Изделия местных ювелиров отличались некоторой аляповатостью, но Ариэна не могла не отметить, что в сочетании со здешними нарядами эти украшения смотрятся очень даже неплохо.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});