Она следила за тремя женщинами, которые остановились у витрины и начали ахать и охать. Да, мишура была яркая и сверкающая. Ева не понимала, зачем людям сверкать, но они всегда хотели этого. Наверное, со времен сотворения мира.
— Крю был маньяком, — откликнулась Пибоди. — У него была мания бриллиантов. Я поняла это, прочитав книгу Гэннон. Он хотел владеть всем. Не мог согласиться лишь на часть добычи, какой бы она ни была. Думаю, наш малый из той же оперы. Маньяк. Иными словами, психически больной. Похоже, эти бриллианты были прокляты.
— Пибоди, это всего лишь минералы, основу которых составляет углерод. Неодушевленные предметы. — Ева инстинктивно потрогала пальцем бриллиант в форме слезы, который она носила на золотой цепочке под рубашкой. — Они ничего не могут. Могут только лежать здесь.
Пибоди снова посмотрела на витрину.
— И блестеть, — пробормотала она, глядя на бриллианты как зачарованная.
Ева невольно рассмеялась.
— Дышать нечем. Пошли отсюда. Нас ждет Гэннон.
24.
Ева выяснила, что «Рембрандт» — одна из маленьких роскошных гостиниц, о существовании которых в Нью-Йорке мало кто знал. Никаких вонзающихся в небо башен или вестибюля шириной в километр, никаких позолоченных дверей. Просто красивое старое здание, видимо, когда-то служившее домом богатому человеку и говорившее о его тонком вкусе.
Она привыкла рычать на швейцаров, но человек в скромной темно-синей форме и шапочке, вышедший навстречу, не стал ни лебезить, ни хамить, а приветствовал ее учтивым кивком.
— Добро пожаловать в «Рембрандт». Вы хотите у нас остановиться, мадам?
— Нет. — Она вынула свой значок, но вежливые манеры швейцара уже сделали свое дело. — Я хочу встретиться с вашей постоялицей.
— Припарковать вашу машину?
— Нет. Пусть стоит там, где я ее оставила.
— Конечно, — не моргнув глазом, ответил швейцар, чем окончательно выбил почву у нее из-под ног. — Приятного визита, лейтенант. Если понадобится по мощь, обратитесь ко мне. Меня зовут Малкольм.
— Да. Хорошо. Благодарю вас. — Обезоруженная, Ева, вопреки собственному обыкновению, вынула бумажку в десять долларов и протянула ему.
— Большое спасибо. — Он распахнул дверь и при держал ее, пропуская Еву и Пибоди.
Маленький вестибюль был обставлен как роскошная гостиная: мягкие кресла, полированное дерево, сверкающий мрамор, картины на стенах — скорее всего, подлинники. На столах стояли не огромные цветочные вазы, всегда пугавшие Еву, а маленькие привлекательные букеты.
Ева обвела помещение привычным взглядом копа и заметила четыре камеры слежения, установленные в разных местах. Уже что-то…
— Добро пожаловать в «Рембрандт». — Им навстречу из-за старинного письменного стола поднялась стройная молодая женщина в платье бледно-персикового цвета.
— Я к Саманте Гэннон. В каком она номере?
— Минутку. — Женщина снова села и посмотрела на экран монитора. Потом подняла взгляд и с улыбкой из винилась: — Прошу прощения, но такая у нас не значится.
Как только она это произнесла, из боковой двери вышли двое мужчин. Ева сразу поняла, что это местные охранники и что они вооружены.
— Хорошо, — сказала она, обращаясь к мужчинам, и продемонстрировала им значок. — Лейтенант Ева Даллас, отдел убийств. Мой напарник, детектив Пибоди. Ваши меры предосторожности лучше, чем кажутся на первый взгляд.
— Мы стремимся как можно лучше защищать наших гостей, — ответила женщина. — Мисс Гэннон ждет вас. Сейчас я позвоню в ее номер и скажу, что вы здесь. Она на четвертом этаже. Ваш сержант дежурит в нише у лифта. Он покажет вам ее номер.
— Саманта сделала хороший выбор, — заметила Ева, когда они с Пибоди вошли в лифт. — Охрана серьезная; видимо, и обслуживание не хуже. Похоже, тут человеку принесут все еще за пять минут до того, как он что-нибудь попросит.
У лифта на четвертом этаже ждал полицейский.
— Лейтенант… — Бедняга замялся. Он явно чувство вал себя неуютно.
— Что, сержант, стесняетесь потребовать у меня удостоверение личности? А вдруг я вошла на втором этаже, врезала Даллас и Пибоди между глаз, выбросила их бесчувственные тела, затем поднялась, собираясь сделать то же самое с вами, а потом пройти к вашей подопечной?
— Да, мэм. — Он взял их удостоверения и проверил с помощью ручного сканера. — Лейтенант, она в четыреста четвертом.
— Кто-нибудь пытался войти к ней во время вашей смены?
— Только коридорный и горничная. Обоих вызвала мисс Гэннон. Оба прошли предварительную проверку. А также Рорк, личность которого проверили на первом этаже, потом я и, наконец, сама подопечная.
— Рорк?
— Да, сэр. Он находится в номере уже пятнадцать минут.
— Угу. Вольно, сержант.
— Вы злитесь на него? — с любопытством спросила Пибоди. — В смысле, на Рорка.
— Еще не знаю. — Ева подошла к двери номера, на жала на кнопку звонка и обрадовалась, что открыли не сразу. Видимо, Саманта заглядывала в «глазок».
Круги под глазами Саманты говорили о бессонной ночи. Впрочем, одета она была тщательно: темные брюки и белая блузка. В ее ушах были маленькие прямоугольные серьги, запястье украшал такой же брас лет.
— Здравствуйте, лейтенант. Здравствуйте, детектив. Думаю, представлять вас не требуется, — сказала она, показав на Рорка, который сидел и пил отличный кофе. — Мне не пришло в голову, что вы и мой издатель… Впрочем, теперь я вспоминаю, что слышала об этом, но… случившееся заставило меня забыть обо всем на свете.
— Я вижу, ты времени даром не тратишь, — хмуро сказала Ева Рорку.
— Стараюсь. Я хотел встретиться с самым ценным из наших авторов и убедить ее воспользоваться мерами безопасности. Лейтенант, вы ведь наверняка поддержите меня и тоже порекомендуете мисс Гэннон нанять телохранителя.
— Да, — кивнула Ева. — Хорошая мысль. Если этим займется он сам, — сказала она Саманте, — вы получи те все самое лучшее.
— Меня не надо убеждать. Я хочу прожить долгую счастливую жизнь и ради этого приму любую помощь. Хотите кофе? Или, может быть, поедите?
— Кофе — ее слабость. — Рорк улыбнулся. — Имен но эта слабость заставила ее выйти за меня.
На щеки Саманты вернулся румянец.
— Я могла бы написать о вас книгу. Роскошь, секс, убийство… Коп и мультимиллиардер.
— Нет! — хором ответили оба, и Рорк рассмеялся.
— Не думаю, что это стоит делать. Саманта, посиди те немного. Кофе займусь я сам. Вы устали.
— Неужели это так заметно? — Саманта села, вздохнула и не стала останавливать Рорка, который отправился на кухню за кофе и чашками. — Мне никак не удается уснуть. Я могу работать круглые сутки. Ухожу в работу с головой, но когда останавливаюсь, не могу уснуть. Хочу домой, но даже подумать не могу, чтобы вернуться туда. Я устала от себя самой. Я жива, здорова, цела и невредима, а другие нет, но я все равно продолжаю жалеть себя.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});