— Да. Конечно, я поняла вас.
— Разговор окончен, и его никогда не было, — сказала Клара.
— Какой разговор? Клара, прошу прощения, но у меня есть еще пара дел.
Фиона поспешила в кабинет Джонни, чтобы выполнить поручение.
Кларина дочь была прекрасна. Ей определенно не нужна помощь матери в поисках парня. А что касается Ника — этот легкий, добродушный юноша тоже как-то не ассоциировался с “последним шансом”. Но что поделать, миссия есть миссия.
— Я приехала за матерью, потому что она напилась, — сказала Линда.
— Пожалуй, что и я тоже. Вот совпадение! — рассмеялся он.
— А кто твоя пьяная мать? — спросила Линда.
— Хилари Хики. Помощник директора.
— А моя — Клара Кейси, — проворчала она.
— О, большой босс! — протянул он. — Понятно.
— Впрочем, она выглядит вполне трезвой. — Линда приготовилась защищаться. Она не хотела, чтобы этот “помощник директора” решила, будто Клара — алкоголик.
— Да, но в наше время всегда лучше подстраховаться, — одобрительно сказал он.
— Ты работаешь в клинике?
— Не то чтобы, — печально ответил Ник. — Я понятия не имел, сколько они тут сделали. Должен сказать, это произвело на меня впечатление.
— На меня тоже, — призналась Линда.
Он так и не рассказал пока, чем занимается. Ну, не страшно. Вообще-то она ненавидит людей, которые с ходу загоняют тебя в свою классификацию соответственно профессии. Ее бывший парень, Саймон, говорил, что, познакомившись, нужно сразу же спрашивать, чем человек зарабатывает на жизнь, чтобы не тратить время на бездарей и неудачников. Но ведь это Саймон. Не то чтобы она хотела принимать его за образец.
Ник оказался славным парнем. В конце концов он сам рассказал, кем работает. Он пожаловался, что маловато двигается, так как преподает музыку, а это работа сидячая, и еще играет в клубе, там тоже приходится сидеть, только иногда встаешь, чтобы сыграть в душном, жарком зале.
Линда сказала, что работает в музыкальном магазине, и описала, где он находится.
— Великолепное место, — ответил Ник. — Они ведь открывают совершенно новый джазовый отдел.
— И я за него отвечаю, — гордо сказала Линда.
— Не может быть! — Ник очень впечатлился.
— Да, у меня уже есть одна полка — Каунт Бейси, Дьюк Эллингтон и Майлс Дэвис, и мне выдали средства на пополнение коллекции.
— Ты заведешь Арти Шоу и Бенни Гудмена? — спросил он.
— Разумеется. Я собиралась еще добавить джазисток. Ну, там, Билли Холидей, Эллу…
— И Лену! — воскликнул он. — Много Лены Хорн.
— О да, да. Лена — моя любимица. “Больше, чем ты знаешь”.
— А я обожаю “Наконец-то любовь”, — сказал Ник. Гости уже расходились. Клара и Хилари, якобы напившиеся матери, подглядывали из-за двери.
Линда и Ник ничего не замечали.
Две заговорщицы лишь слегка ускорили развитие событий. Теперь нужно было отойти и наблюдать, затаив дыхание. И никогда, никогда в жизни, сколько бы эта жизнь ни продлилась, не признаваться в своей маленькой затее двум юным фанатам джаза, погрузившимся в собственный мир прямо посреди кабинета физиотерапии Джонни.
Глава 10
Фиону пригласили на праздничный ужин на улицу Сент-Иарлат. Близнецы собирались устроить вечер греческой кухни и спросили Молли, не будет ли та возражать.
— И что она? — поинтересовалась Фиона. Молли Кэрролл, как было всем известно, очень гордилась своими кулинарными талантами — умением готовить жаркое и запеканки.
— Очевидно, пришла в восторг. Обсуждает с ними фрикадельки и кебабы, будто сама родилась на греческом острове.
— Что за прелесть твоя мама, — нежно сказала Фиона. — Все благодаря тебе. Когда я попал в больницу, с ней еще было очень сложно. Я ужасался, когда думал, что вас придется познакомить. А теперь вы лучшие подружки.
— Ну, а как же иначе? Мы ведь обе без ума от тебя.
— Так когда же мы наконец порадуем мою маму?
— Мы ее частенько радуем, — сказала Фиона. — Мы же, кажется, ходили с ней в зоопарк только на прошлой неделе? Она сказала, что не была там сто лет, и мне тоже очень понравилось.
— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, — сказал Деклан.
— А, ты про свадьбу! — хихикнула Фиона.
— Да, любимая, про свадьбу…
— У нас впереди вся жизнь, куда торопиться? — сказала Фиона. — Как насчет среды?
— Поженимся в среду? — весело уточнил он.
— Устроим с близнецами ужин у тебя дома, дуралей.
Бобби Уолш рассказал Деклану, что они с женой отмечают рубиновую свадьбу. Сорок лет вместе. Бобби удовлетворенно вздохнул. Деклан не мог понять его чувств. Злая на язык, неугомонная, нетерпеливая Розмари! Подумать только, быть ее мужем на протяжении сорока лет. Но, возможно, когда все только начиналось, она была другой.
— Мы приглашаем в гости человек семьдесят, я подумал, может, вы с Фионой захотите нас поздравить?
Деклан был озадачен.
— Это очень любезно с вашей стороны, Бобби, но неужели вам хочется видеть рядом с друзьями своего ужасного доктора и занудную медсестру?
— Безусловно. Я ваш вечный должник. Я не планировал бы сейчас это празднование, если бы не вы. А между Розмари и Кларой возникло небольшое недоразумение…
— Ах, да, — спокойно и понимающе ответил Деклан. Он уже слышал Кларин подробный рассказ об этом “недоразумении”. На самом деле Розмари дурным голосом орала на Клару, но лучше не будить лихо, подумал он.
— Итак, празднество намечено на двадцать первое, но я еще пришлю вам официальное приглашение. Все будет замечательно. Я буду вам очень, очень рад. — Голос Бобби звучал весело и искренне.
— Розмари сегодня с вами? — спросил Деклан, покончив с анализами крови и заполнением карты.
— Нет. Она договаривается с рестораном. Меня привез Карл. Взял в школе выходной.
— У вас отличный сын. Вы, должно быть, на него не нарадуетесь, — сказал Деклан.
— Ваша правда, отличный мальчик. Любит свою работу. Конечно, Розмари думает, что школа для него недостаточно хороша, вечно всем рассказывает, будто он учится на магистра, но раньше солнце взойдет на западе, чем моего парня снова увидят в университете. Он не расстанется со школой, пока не выйдет на пенсию.
— Как прекрасно найти то, что делает тебя счастливым, — заметил Деклан, помогая Бобби надеть пальто.
— Если ему еще и с женой повезет, как мне, вот тогда он будет настоящим счастливчиком, — сказал Бобби.
Деклан втайне пожелал молодому Карлу найти жену получше, чем у отца, но на его лице ничего не отразилось.
— Мы с супругой ждали его больше десяти лет. Почти потеряли надежду. Тогда-то он и родился.