рабство, либо отпускали на свободу. Иосиф утверждает, что только последних было 40 тысяч человек, а тех, кто стал рабами, просто не считали.
В эти же дни, сообщает Иосиф, Тит согласился на предложение явившегося к нему для переговоров коэна Иешуа пощадить нескольких оставшихся в живых священнослужителей в обмен на передачу ему заблаговременно вынесенных из Храма некоторых священных артефактов. Так в распоряжении Тита оказались золотые светильники, столы, чаши и другая храмовая утварь, а также храмовые завесы, облачения первосвященника и рядовых коэнов.
В начале сентября осадные валы были завершены, и на них стали устанавливать боевые машины. Засевшие в Верхнем городе евреи еще попытались сделать несколько вылазок и помешать врагу установить боевую технику, но моральный их дух уже был подорван, и потому Симон бар Гиора и Иоанн Гисхальский решили без боя сдать способный выдержать многомесячную осаду царский дворец и укрылись вместе с остатком своих сторонников в каком-то подземелье — в иллюзорной надежде прорыть из него туннель и выбраться за стены города. На башнях дворца были водружены римские знамена, после чего 8 сентября солдаты беспрепятственно вошли в Верхний город. Снова начались грабежи и убийства. Хотя Тит и отдал приказ убивать только вооруженных и сопротивляющихся, а остальных брать в плен, стариков, младенцев и просто слабых убивали на месте — рабов уже было так много, что их просто некуда было девать, и потому в живых оставляли лишь самых сильных и способных к тяжелой работе.
Тут, наверное, самое время снова предоставить слово самому Иосифу: «Конец войны оказался для них (римлян. — П. Л.) гораздо легче, чем можно было ожидать по ее началу. Им самим казалось невероятным, что последней стеной они овладели без кровопролития. И они сами недоумевали, что не нашли здесь ожидаемого противника. Тогда они устремились с обнаженными мечами по улицам, убивая беспощадно все попадавшееся им на пути и сжигая дома вместе с бежавшими туда. Они грабили много, но часто, вторгаясь в дома за добычей, они находили там целые семейства мертвецов и крыши, полные умерших от голода, и так были устрашены этим видом, что выходили оттуда с пустыми руками. Однако искреннее сожаление, которое они питали к погибшим, не простиралось на живых: всех, попадавшихся им в руки, они умерщвляли, запруживая трупами узкие улицы и так наводняя город кровью, что иные загоревшиеся дома были потушены этой кровью…
…Когда Тит вступил в город, он дивился его могучим укреплениям, в особенности же тем трем башням, которые тираны в своем безумии покинули. Рассматривая вышину массивного сооружения, чудовищную величину каждого камня и тщательность сочленения их, он воскликнул: „Мы боролись, покровительствуемые Богом; только он мог оттолкнуть иудеев от таких крепостей, ибо что значили бы человеческие руки или машины против таких башен?“ В этом роде он еще долго беседовал со своими друзьями. Пленников, брошенных тиранами в крепости, он выпустил на свободу; остальную часть города он разрушил, стены срыл, но те башни он оставил нетронутыми, в память покровительствовавшего ему счастья, которое предало в его руки и непобедимое» (ИВ: 6:8:5–9:1).
Оставленных в живых пленников, как скот, согнали на женский двор Храма. Самых молодых и здоровых Тит отправил на египетские рудники, еще часть отправил в дар провинциям для гибели на цирковых аренах, часть была отобрана для продажи, а несколько десятков самых статных и красивых Тит отобрал для участия в будущем триумфальном шествии по Риму.
По свидетельству Иосифа, за время осады Иерусалима погибло и умерло 1 100 000 человек, при этом общее число жителей города перед ее началом он оценивает в 2 565 000 человек, отмечая, что осада началась одновременно с началом праздника Песах, когда в Иерусалим пришло множество паломников со всех концов страны, и в результате все эти люди оказались, по сути дела, в ловушке. Однако историкам называемые им цифры кажутся не просто завышенными, а многократно завышенными. А вот его оценка, что всего было взято 97 тысяч пленных, наоборот, возможно, была несколько заниженной. Еще 11 тысяч, по словам Иосифа, умерли от голода — часть потому, что стражники отказывали им в еде и питье, а часть сами отказывались есть некошерную, то есть запрещенную евреям законами Торы, пищу[56].
Как мы уже упоминали, Иосиф в эти дни видел свою миссию в том, чтобы воззвать к милосердию Тита и попытаться спасти как можно больше жизней соплеменников. В «Жизнеописании» он рассказывает, что после падения города Тит милостиво разрешил ему взять все, что он пожелает, и Иосиф в первую очередь бросился спасать свитки Торы и другие священные книги и упросил Тита освободить своего брата и 50 друзей. Затем, оказавшись на территории Храма, превращенной в гигантский лагерь военнопленных, он упросил своего патрона освободить без всякого выкупа и восстановить в гражданских правах около 190 женщин и девушек из знатных семей.
Потом Тит отправил его с отрядом всадников в деревню Текоа присмотреть место для военного лагеря, и там среди сотен распятых он узнал трех своих друзей и умолил Тита снять их с креста. Больше того — Тит дал указание попробовать исцелить этих троих от ран, но для двоих это оказалось слишком поздно, и короткое время спустя они скончались. Таким образом, всего Иосиф лично спас от смерти или рабства более 240 человек.
Наконец, в заключении Шестой книги «Иудейской войны» Иосиф приводит хронологию истории Иерусалима, по поводу которой опять-таки высказано много разных мнений, но которая все равно берется за основу многими серьезными исследователями: «Таким образом, на втором году царствования Веспасиана, в 8-й день месяца гарпея, Иерусалим был завоеван. Пять раз он был прежде покорен, причем один раз также разрушен. Раз он был взят царем египетским Асохеем, затем Антиохом, после Помпеем, а за ним Сосием сообща с Иродом. Во всех этих случаях город был каждый раз пощажен; но еще до них он был завоеван вавилонским царем и им же разрушен спустя 1468 лет и шесть месяцев после его основания. Первый основатель города был ханаанский владетель, имя которого на туземном языке означает „Праведный царь“, каким он был и на самом деле. Поэтому он был первым жрецом Бога, которому основал святилище, причем город, называвшийся прежде Солима, был им же переименован в Иерусалим. Позже иудейский царь Давид изгнал ханаанеев из города и населил его своими соплеменниками. 477 лет и 6 месяцев после него город был разрушен вавилонянами. От царя Давида, первого иудейского царя в Иерусалиме, до разрушения, произведенного Титом, прошло 1179 лет, а от первоначального основания до последнего завоевания 2177 лет. Ни древность города, ни неимоверное богатство его, ни распространенная по всей земле известность народа, ни великая