— Ah, mais oui. Merci, mademoiselle Galee. Que pensez-vous du lumineux Dominie Manwright?
— C,est un type tres competent.
— Oui. Romanesque mais formidablement competent.
— Quoi? Manwright? Romanesque? Vous me genez, mon cher consul.
— Ma, foi, pui, romanesque, mademoiselle Galee. C,est justement son cote romanesque qui lui cause du mal a se trouver une femme[134].
— Какая тоска эти светские беседы, Чарльз.
— Но Галатея великолепна.
— Будь оно все проклято. Я места себе не нахожу от этих кошмаров. Сегодня ночью с меня сорвали одежду. Это сделала потрясающая индианка. О-о, что за женщина!
— Mi interesso particolarmente ai libri di fantascienza, magia orrore, umorismo, narrativa, attualita, filosofia, e cattivo, putrido Regis Manwright[135].
— Чарльз, я торжественно заявляю вам, что ноги моей больше не будет на подобном сборище литературных снобов.
— Вы заметили, как Галли расправилась с этими итальянскими издателями?
— Ну да, она в своем амплуа, а мне потом разбираться с ними. О, Господи, на руки она надела перчатки с железными шипами.
— Что с вами, дорогой Ред? Галли ничего такого не делала.
— При чем тут она! Я говорю о той сексуальной индианке.
— Entao agora sabes dancer?
— Sim. Danco, falo miseravelmente muchas linguas, estudo ciencia e filosofia, escrevo uma lamentaval poesia, estoirome com experiencias idiotas, egrimo como un louco, jogo so boxe como up palhaco. Em suma, son a celebra bioroid, Galatea Galante, de Dominie Manwright[136].
— Она великолепно танцевала с португальским принцем. Красивая пара.
— Скажите лучше — с этим португальским альфонсом.
— Да вы, кажется, ревнуете?
— Что за чертовщина! Она раскаляет железные когти на костре.
— Санди, неужели ты не могла поставить его на место?
— Понятное дело. Я знаю, он большой наглец, а нахалы всегда трусливы. Главное — припереть его к стенке. Бери пример с меня. Скажи, он хоть раз приставал к тебе?
— Ага, вот и ко мне тоже ни разу. Этот самовлюбленный наглец все равно кроме себя никого любить не может.
— Ты что, Санди? Я и не собиралась кокетничать с этим гнусным типом. Нужен он мне! А ты бы позволила себе что-нибудь с ним?
— Ага, ему даже не пришлось привязываться к мачте, чтобы устоять перед сиреной. Айсберг несчастный. А, мистер Джезами, как это мило, что вы предложили нам свою ложу. Мы с вашей очаровательной женой только что обменивались впечатлениями об одном нашем общем знакомом, которого мы терпеть не можем. Вечно забываю, как его зовут. Видите, вот этот, справа от меня, тот, что проспал, пока играли Моцарта.
— И мне снилось, Чарльз, что она терзает меня, мучает меня. В тело мне вонзаются раскаленные, пышущие жаром когти!
— Man nehme zwei Teile Selbstgefalligkeit, zwei Teile Selbstsucht, einen Teil Eitelkeit und einen Esel, mische kraftig, fuge etwas Geheimnis hinzu, und man erhalt Dominie Regis Manwright[137].
— О черт! Она метит мне прямо в пах.
— Dominie Manwright's biodroid esta al dia en su manera de tratar los neologismos, palabras coloquiales, giro у modismos, clicher у terminos de argot, Senor. Yo soy Galatea Galante, la biodroid[138].
— Благодарю вас, мадам, но я не испанец, хоть и могу оценить изысканность благородного кастильского наречия.
— Оу, пардонаментэ комплиментэ, олд бой энд шер ами.
— Я вижу, вы великолепно знакомы с классикой, мадам. Позвольте мне собраться с мыслями. Полагаю, единственным достойным ответом на словесные ребусы в духе Джеймса Джойса будет N.
— Объясняйсь по-норшведски?
— N.
— Энглез пониаменто?
— NN.
— Фонио саксо?
— NNN.
— С вами все ясно. Ютское наречие[139]. Пора все же положить конец нашему вооруженному обмену любезностями, просклоняв последнее из ваших сильных выражений.
— Brava, madame. Bravissima.
— Но вопреки желанию, — задумчиво продекламировала Галатея, — вас к ужину сегодня звать должна я.
— И снова классика, мадам? Шекспир, «Много шума из ничего», сцена Беатриче и Бенедикта?
— Скорее, сцена Галатеи и — простите, не знаю вашего имени…
— Валера. Энтони Валера.
— Значит, сцена Галатеи и Валера. Так вы придете к ужину?
— С радостью.
— Когда все утихомирятся, я скажу вам адрес.
— Мне известен ваш адрес, Галатея.
— Друзья зовут меня Галли. Откуда вы знаете, где я живу? Мы ведь незнакомы.
— Видите ли, я заказчик… э-э-э… то есть приятель домини Мэнрайта. Галли! Сегодня вечером?
— Ровно в восемь.
— Желательно быть во фраке?
— Это необязательно.
Она рассеянно заметила, как будто позабыв обо всем:
— Не знаю, что нашло на меня, Валера, но едва я увидела вас сегодня, что-то подсказало мне: мы должны встретиться вновь. Наедине. Противиться этому желанию у меня нет сил.
Вечером все домашние отправились поужинать в ресторанчике «У гурмана». Мнения по поводу внезапного каприза Галли разделились.
— Она просто вышвырнула нас из дома, бессердечная эгоистка, — повторял Корк, — вышвырнула без всяких церемоний.
— Чего вы возмущаетесь? — вмешался Мэнрайт. — Ей хочется побыть с ним наедине. Говорил же я вам: я гений! Моя программа разыгрывается как по нотам. Мгновенная и страстная любовь с первого взгляда.
— Она попрофила приготовить ей чудовиффе, гофподин.
— Все правильно, Игорь. Теперь нам придется на цыпочках ходить, чтобы не помешать Валера крутить роман. А что поделаешь? Она так завела его, что он уже передал чек с посыльным. Причем заплатил всю сумму полностью. Хочет не мешкая закрепить за собой права на Галатею.
— И все равно мы не заслужили этого! Она выбросила нас на улицу.
— Выбросьте ее из головы, Чарльз. Скоро мы навсегда распрощаемся с ней, и порядок в доме восстановится.
— Но, гофподин, она не профила приготовить мофги.
— Ничего, Игорь. Мы закажем cervelles de veau au beurre noir, ну а если даже «У гурмана» не найдется телячьих мозгов, я прикажу тебе отправиться на охоту и добыть их нам.
Мэнрайт улыбнулся, взъерошил и без того торчавшие в разные стороны волосы.
— Благодарю вас, гофподин.
— Выселить нас из дома! Подумать только. Клаудиа напечатала: «МНЕ PLANTAINS + RENELLOS DE AMARILLO».
Валера переступил порог ровно в одну минуту девятого со словами:
— В светском обществе считается высшим шиком приходить чуть позже назначенного времени, но я… Можно войти?
— О как я рада! Я места себе не нахожу уже целую минуту.
— Спасибо вам за эти слова. Признаюсь, я заставил себя соблюсти все тонкости этикета, хотя, как видите, путь от моей улицы Олд Слип до вашего дома оказался короче, чем я думал.
— Но ведь ваша компания находится как раз на Олд Слип. Неужели вы работали допоздна?
— Я и живу там же, Галли. У меня свой чердачок на самой верхотуре.
— Как Александр Эйфель?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});