— А кстати, — поинтересовалась Анет, едва успевая за размашистым шагом подруги. — Что ты этой гадалке про меня рассказала? Все?
— Нет, не все, конечно, — ответила Ольга таким тоном, что Анет окончательно и бесповоротно уверилась в своей полной тупости. — Если рассказать все, то тебя, если не сможешь доказать свою правоту, ждет психушка. А если сможешь, то какая-нибудь лаборатория для опытов.
— Да, ты права, — вздохнула девушка, с грустью понимая, что опять сморозила глупость. — Что ты рассказала гадалке? Какой версии мне придерживаться?
— Какой-какой? Официальной, строго по содержанию больничной выписки. Ну, добавишь про странности, связанные со сменой интересов и предпочтений, непонятную любовь к физическим упражнениям, ну и слегка подкорректированные сны. Впрочем, я все это ей уже рассказала. Если она что-нибудь придумала, то, может быть, не будет излишне мучить тебя разными глупыми расспросами.
До гадалки, которую звали громким именем Эльвира Просветленная (хотя Анет подозревала, что по-настоящему провидица — какая-нибудь Маша Запупыркина) добрались практически вовремя. Бежали отчасти потому, что старались в кои-то веки не опоздать, отчасти из-за мерзопакостной погоды, которая совсем не располагала к неспешным пешим прогулкам. Жила таинственная дама-гадалка в обычной пятиэтажке, с подъездом средней степени загаженности, в маленькой квартирке на первом этаже.
Дверь им с Ольгой открыло необъятное нечто в странном одеянии, состоявшем из домашнего бордового с желтым халата и цветастого цыганского платка, повязанного вокруг того места, где должна быть талия. Судя по довольной улыбке, расплывшейся по Ольгиному лицу, можно было сделать вывод, что это и есть Эльвира Просветленная собственной персоной. Узрев хозяйку в полной красе, Анет с величайшей опаской прошла в квартиру, где она ожидала увидеть что угодно, причем все как есть страшное.
— Ни в коем случае не разувайтесь! — густым прокуренным басом одернула девушек Эльвира. — Впрочем, куртки я бы вам тоже снимать не советовала: центральное отопление, знаете ли. — Анет замешкалась на пороге, но, увидев, что рыжая подружка без возражений протопала в комнату прямо в грязных ботах и куртке, последовала за ней. Следом вплыла сама провидица, в маленькой комнате стало совсем тесно. Девушка осторожненько приткнулась в угол к стеночке, оклеенной непритязательными обоями, чтобы не дай бог не затоптали. Ольга тут же уселась на ближайший стул. Рядом уронила свое тело Эльвира, и рыжая подружка с гадалкой выпали из реальности. Или это Анет выпала, полностью загруженная кучей непонятных терминов, в равном количестве слетающих с губ как у Ольги, так и у Эльвиры. Об уныло стоящей в углу «пациентке» они даже не вспомнили. Наконец поток непонятных слов прервался, и Эльвира, обратившись к меланхоличной девушке, грозно скомандовала:
— Что стоишь, садись!
Анет послушно села на любезно подвинутый стул и испуганно уставилась на гадалку, которая уже что-то готовилась делать. Это что-то она искала в одном из шкафов традиционной для российских квартир «стенки». Вытащив из недр ящика небольшой металлический шарик на длинной цепочке, Эльвира грузно плюхнулась на стул перед Анет и уставилась в глаза девушке. Впрочем, смотрела она недолго.
— О Боже! — выдохнула Просветленная, подскакивая. — На тебе печать смерти!
— Что? — Анет испугалась не на шутку. — Какая печать?
— Умрешь ты скоро, — уже спокойнее выдохнула гадалка. — Связь с мертвыми очень сильна. Что ты им обещала и не выполнила?
— Не-не знаю, — девушка была сама не своя. Анет уже жалела, что поддалась на провокации подруги и притащилась сюда. — Я никому ничего не обещала. Или не помню об этом… — неуверенно добавила она.
— Вот что, красавицы, — Просветленная достала из-за стоящей на комоде иконы бутылку водки и щедро плеснула себе в стакан. — Я не знаю, во что вы вляпались. Точнее, ты вляпалась, — толстый палец с наращенным ногтем уткнулся в куртку Анет. — Не знаю, но могу предположить, что было дано обещание кому-то из умерших. А подобные обещания нужно выполнять.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Но как и почему?
— У тебя слишком сильна связь с миром мертвых, это бывает в том случае, если ты что-то пообещала умершему. Твоя клятва не дает призраку покинуть наш мир, а у тебя отбирает частички жизни.
— То есть, — встряла Ольга, — по сути, Анет, своей энергией питает какую-то мертвую субстанцию. Но это что-то нереальное! Даже не верится!
— Не верьте, — гадалка опустошила налитую в стакан водку одним глотком. — Мне-то что? Только вот сдохнет твоя подружка, и очень скоро.
— Не хочу! — встрепенулась Анет, бледнея. — Что делать-то?
— Подожди, я подумаю, — Эльвира поднялась и, поманив за собой пальцем Олю, скрылась в коридоре. Вернулись они через несколько минут.
— Просветленная сейчас попытается погрузить тебя в гипнотический сон, тогда, быть может, с твоего сознания снимется блок, и ты сможешь что-нибудь вспомнить, — пояснила ситуацию перепуганная Ольга.
— Я одна боюсь, — буркнула Анет, которой почему-то в гипноз совершенно не хотелось. — Давай ты погрузишься со мной?
— Зачем? — искренне изумилась рыжая бестия.
— Ну, Оль, пожалуйста! — девушка вцепилась подруге в руку.
— Ладно, — Ольга согласно кивнула. — Если тебе так легче, составлю тебе компанию, только не ной.
— Ну что, начнем? — спросила Просветленная. — Но сразу предупреждаю, я не шарлатанка, у меня есть настоящая сила. Ты точно хочешь все вспомнить?
— Да, хочу.
— Не боишься, что ситуация выйдет из-под контроля, и тебе придется пройти нелегкий путь, чтобы вспомнить?
— Не боюсь, — нагло соврала Анет, у которой было одно желание — встать и смыться. Но Ольга накрепко вцепилась ей в руку.
— Тогда вперед! — голос Эльвиры гремел. «Как будто у меня есть выбор», — с тоской подумала девушка, вглядываясь в мелькающий серебряный шарик. Глаза сами начали закрываться, а руки и ноги ослабели. Анет почувствовала, что проваливается в какой-то странный, очень глубокий сон и на долю секунды испугалась, а потом нырнула в смутно знакомую черную трубу.
— Я не могу удержать вас! Призрак! — услышала она далекий голос гадалки и отключилась.
Отъезд не задался с самого начала, и в течение дня проблемы нарастали, словно снежный ком, наваливались одна за другой. Когда же все неприятности были более или менее улажены, выяснилось, что выезжать не имеет смысла, так как на дворе поздний вечер, если не сказать, ночь.
Сначала долго не мог собраться Дерри, слоняясь по замку в безуспешных попытках найти нужную экипировку. Пока ксари одевался, а слуги паковали провиант и вещи, настало время обеда, а от стряпни Дерриного повара отказываться не хотелось.
Холодный ветер и снег на улице настроение тоже не улучшали. Лайтнинг кутался в теплый, отделанный мехом плащ с капюшоном и смотрел, как седлают огромного пепельно-серого жеребца. Ехать никуда не хотелось. Ксари устраивало то полупьяное состояние, в котором он провел последние полгода. Все заботы в это время казались мелкими и несущественными, а сейчас навалились с новой силой. Во-первых, ксари понимал, что надо отпустить от себя прошлое. Не дело постоянно вспоминать Анет и думать о том, что могло или не могло быть. Все равно ведь ничего не изменишь. Во-вторых, оставалась открытой проблема с синдикатом Сарта. Дерри не верил, что о нем забыли, скорее, готовилась какая-нибудь очень неприятная ловушка. Вопрос — какая именно, и откуда ждать очередного удара?
— Ты готов или как? — спросил Стик, постепенно выходя из себя. Лайтнинг стоял в дверях с выражением тупого удивления на лице и не торопился в седло, а время шло. Неудачный по всем статьям день еще предстояло закончить, и герцог планировал сделать это на границе графства, а до ближайшего постоялого двора оттуда было еще ехать и ехать. Ночевать в лесу категорически не хотелось. Нет, конечно, теоретически можно заночевать и на природе, а практически — холодно. Герцог искренне надеялся, что неприятности на сегодня завершились, но, как выяснилось, зря.