Читать интересную книгу Убийство от-кутюр. Кто подарил ей смерть? - Мойес Патрисия

Шеф был в смятении, если не сказать больше. Предыдущий день у него выдался сумасшедший, о чем он сразу же сообщил Генри. Смерть леди Бэллок стала настоящей сенсацией.

— Неужели? — искренне удивился Генри. Для него такое заявление стало самым настоящим откровением. Журналисты в Фокс-Троте так и не появились. Не было даже ни единого звонка от газетчиков.

— Нет-нет, не в том смысле сенсация, — сразу пояснил помощник комиссара. — Кроме того, много влиятельных людей приложили достаточно усилий, чтобы до прессы данное событие не дошло. Сенсация была личного характера, и для многих весьма известных персон. Скотленд-Ярду пришлось выслушать немало нелестных слов в свой адрес.

— Я прекрасно их понимаю, сэр, — вздохнул Генри. — Вот поэтому я до сих пор здесь.

— М-да… Кстати, я именно к этому вопросу и подхожу, Тиббет. Большинство друзей леди Бэллок почему-то считают, что раз уж трагедия произошла, надо оставить все так, как есть. Ничто не сможет вернуть Кристэл, а никакие скандалы никому не нужны… В конце концов, медики официально подтвердили: смерть была естественной… И это просто совпадение, несчастный случай, если хотите…

— Я не верю в это, сэр, — уверенно произнес Генри. — Ее смерть была не естественной и не случайной. Именно поэтому я остаюсь здесь, — повторил он.

— Я думаю, Тиббет, вам все же лучше вернуться в Лондон.

— Но я в отпуске, сэр.

— Более того, я категорически настаиваю на вашем возвращении в Лондон.

— Но я в отпуске, — заупрямился Генри. — И провожу его за городом в компании милой пожилой дамы, которая была ко мне так добра, что пригласила остаться с ней на несколько дней в ее доме…

— Если вы имеете в виду старушку Долли, то этот дом принадлежит не ей.

— В том-то и дело, что ей. Сегодня днем было зачитано завещание леди Бэллок. Мисс Ундервуд-Трип унаследовала и дом, и значительную сумму денег в придачу.

На другом конце провода наступила мертвая тишина. Потом помощник комиссара заговорил:

— Надо же, черт побери… Что ж, я не могу запретить вам проводить ваш отпуск там, где вам захочется, Тиббет. Я только прошу вас использовать свою свободу выбора целесообразно.

Генри насторожился:

— Значит, вы все же считаете, игра стоит свеч?

— Я ничего подобного не говорил. И если вам вдруг позвонит кто-то из журналистов или, не дай Бог, приедет в дом, пусть с ними разбирается Долли. Мне очень бы не хотелось, чтобы о вашем присутствии там узнала широкая публика.

— Мне тоже, — согласился Генри.

— Начиная с завтрашнего дня я буду в Лондоне. И… не забывайте обо всем том, что я вам сказал.

Долли все еще спала, но как только Эмми на цыпочках вошла в ее темную комнату с зашторенными окнами, она заворочалась в кровати и открыла глаза.

— Кто это? Крис…

— Это я, Эмми Тиббет.

— Тиббет? Это еще кто такая?.. Ах да… Вспомнила… — Долли зевнула и застонала одновременно, после чего попыталась сесть в кровати. — Суин Планкет приезжал к нам. Читал завещание Крис. А где все?

— Все разъехались, Долли, — спокойным негромким голосом произнесла Эмми.

— Разъехались? Куда?

— Миссис Суошгеймер в Лондон. Вы помните, что мистер Суошгеймер вынужден был уехать еще вчера. Мистер и миссис Ван дер Ховен возвращаются в Голландию.

— Можно было хотя бы из приличия попрощаться, — заворчала Долли. Ее грозная натура понемногу возвращалась к жизни.

— Вайолет к вам заходила, но вы спали. Все передают вам привет и наилучшие пожелания. Они просто не хотели вас тревожить.

Долли фыркнула. Взгляд ее упал на небольшой белый сверток возле кровати.

— А это что такое? Лекарство?

— Нет-нет. Это вам оставил мистер Ван дер Ховен, — пояснила Эмми. — Для ваших цветов. Он сказал, вы сами разберетесь, что к чему. А лекарство вот здесь — таблетки в этом флаконе. Тут есть этикетка от фармацевта.

— Добрый старина Пит, — покачала головой Долли. — А где же Прим и Эдвард?

— Они переехали в гостиницу «Хиндчерст-Армс», — ответила Эмми и подвинула пузырек с таблетками поближе к Долли, а подарок Пита, наоборот, переложила подальше на столик. — Они просили вам передать, что берут на себя всю организацию похорон, так что вам не нужно ни о чем беспокоиться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Какие-то они все странные, нелюдимые, — продолжала недовольно ворчать Долли. — Но если я так же ужасно буду себя чувствовать и в дальнейшем, похороны могут стать двойными. Так что же произошло, в конце концов?

— Ничего особенного. Вы просто лишились чувств, вот и все.

— Я? Лишилась чувств? И что заставило меня грохнуться в обморок?

Эмми молчала. Долли наморщила лоб, и вскоре пришло озарение. Она медленно кивнула:

— Ну да, разумеется. Дом.

— Доктор Дюваль сказал, что вам нужно немного перекусить прямо в постели, принять еще одну таблетку, а потом хорошенько выспаться. Может быть, принести вам сюда суп или яйцо всмятку? Тогда вы могли бы…

— Дом, — повторила Долли.

— Все верно. Теперь он ваш, — бодрым голосом подтвердила Эмми. — Очень скоро мистер Планкет вам снова позвонит, чтобы уладить все с документами официально.

— Нет-нет. — Долли упорно пыталась держаться прямо, хотя ее постоянно тянуло от слабости в сторону. — Я имею в виду не совсем это. Кто же будет пока что следить за домом, убираться, готовить еду и так далее, если я буду лежать здесь, кушать яйца всмятку и глотать пилюли? Мне надо подниматься…

— Нет, — решительно произнесла Эмми и осторожно, но достаточно уверенно заставила Долли снова лечь. — Вы пока что останетесь здесь.

— Но спальни… Там же надо поменять белье…

— Не беспокойтесь, — продолжала Эмми. — Я с этим справлюсь.

Долли положила голову на подушку и закрыла глаза.

— Хорошо. Вы просто сама любезность. Чистое белье в шкафу рядом со спальней Кристэл. Только не переварите яйцо, ладно, душечка? — Она помолчала и тихо добавила: — Я, наверное, становлюсь чертовски старой…

Долли поужинала, приняла таблетку и заснула. Только после этого Эмми отправилась осматривать спальни. Она решила, что будет лучше пока что снять старые простыни, оставить кровати проветриться и только утром застелить их заново свежим бельем.

Как она и ожидала, комната, которую занимала Примроуз, оказалась безупречно чистой. Спальня четы Ван дер Ховен была такой, что сразу становилось ясно: тут кто-то совсем недавно останавливался. Постель была застелена не вполне аккуратно, в корзине для бумаг валялись какие-то фантики, в пепельнице лежала пара окурков. Но одновременно создавалось впечатление, что гости, прежде чем съехать, все же постарались, как могли, привести временное жилище в божеский вид.

С другой стороны, что было вполне предсказуемо, комната Дэффи и Чака представляла собой самый настоящий бедлам. Даже изысканный белый цвет не спасал. Повсюду валялись салфетки со следами яркой губной помады, пустые тюбики и флаконы от косметических средств и прочие дамские аксессуары, ставшие теперь никому не нужными. В ванной комнате стояли две пустые бутылки из-под виски рядом с двумя грязными стаканчиками для зубных щеток. На полу в ванной в маленьких лужицах плавала пухлая пена. Сюда же зачем-то были сброшены влажные полотенца. Большая часть простыней также оказалась на полу.

Эмми поморщилась, покачала головой и принялась за работу. Сначала нужно было собрать и сложить грязное белье. Именно в процессе этого не слишком радостного занятия она вдруг услышала звук какого-то металлического предмета. Он выпал из простыни и покатился по полу. Она оставила простыню и подняла его. Брошь. Она закатилась под кровать. Та самая брошь с алмазами и изумрудами, которую Дэффодил надела в день смерти матери.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Несколько секунд Эмми молча разглядывала удивительную вещицу. Для нее и Генри такой подарок судьбы означал бы в денежном выражении все то, что они вдвоем могли бы заработать за всю оставшуюся жизнь. По красоте брошь представляла собой настоящий шедевр ювелирного искусства. Для Дэффи и Чака это была лишь очередная безделушка, пустяк, игрушка… Эмми постаралась успокоиться и взять себя в руки. Даже Дэффодил будет неприятно сознавать, что она потеряла такую ценность. Возле телефона лежали справочники — здешний и лондонский. Эмми без труда нашла номер гостиницы «Белгрейв-Тауэрс» и быстро набрала его.