— Надо бронедверь поставить, — про себя заметил Петухов.
— Что? — Тоник обернулся.
— Ничего, — торопливо сказал тот. В голове его забрезжила некая мысль. — Слушай, э-э-э… друг Тоник. Тебе бы не хотелось покататься на машине?
— Куда? — не оборачиваясь, спросил тот.
Едва Петухов осознал возможности себя сегодняшнего, началась новая жизнь. Управлять желаниями Тоника оказалось удивительно легко — достаточно было расписать ему все прелести нового приобретения, и тот загорался как порох. День головной боли — и Петухов получал «заказанное». Со временем период ожидания сократился. И даже если Тоник утрачивал к новинке интерес, полученное все равно в итоге оставалось Петухову. Машину — серебристый джип «тойота лэнд-круизер», широкий, как баржа, и больше похожий на маленький автобус, отписал ему родственник из Новосибирска, о котором Петухов давно уже и думать позабыл. Родственника — крупного в тех местах коммерсанта — в последнее время с интересом щупали налоговики, и он поспешно переписывал на родичей все свое имущество. На все машины родственников не хватило и богатый сибиряк вдруг вспомнил о своем непутевом скольки-то-юродном братце. Через неделю родич все же загремел под суд, и машина осталась Петухову.
Водить Петухов научился довольно быстро и вскоре уже лихо рассекал по городу, небрежно выставив в окошко локоть и держа «штурвал» одной рукой. Тонику скоро наскучило кататься просто так, пришлось купить дачу в пригороде, на живописнейших прудах, где разводили карпа, осетра и радужную форель (рыбу Петухов любил, а Тоника на некоторое время удалось соблазнить рыбалкой). Жизнь тоже вроде бы наладилась. Производимый Тоником разгром и беспорядок быстро удавалось ликвидировать при помощи стиральной и посудомоечной машин, а также супернавороченного пылесоса, который пылесосил, мыл, сушил, химчистил, и только что не бегал за орешками к пиву. Потом Петухов доверил все заботы по уборке горничной (из-за расположения к Петухову та работала за половину платы). Жаркое и удивительно насыщенное лето Петухов провел за городом в компании сговорчивых девчонок и немногих избранных друзей. Правда, часто приходилось отвлекаться и срываться к Тонику, нередко даже из постели. Впрочем, ему все прощали. Он уволился с работы и жил теперь за счет каких-то неизвестных доброхотов, регулярно посылавших деньги на его счета, которых он открыл штук пять, а также за счет найденных на улице кошельков, лотерейных выигрышей, вознаграждений за находку потерявшихся собак и разных прочих штук и фокусов, которые подсказывала ему его фантазия. Двухмоторный прогулочный катер подарил ему представитель какой-то компании после того, как он вытащил его, тонущего, из воды; дом — фирма «Хитачи», у которой он по случаю купил микроволновку, а кухню в дом — «Таллина Бланка», когда Петухов сподобился сыграть на «Поле Чудес» (попал на телевидение он с первого же раза, от винта, послав туда кроссворд, срисованный им со старого номера «Сельской молодежи»). Он завел какие-то торговые ларьки, какие-то кофейни и закусочные на паях, а когда он — тип в общем-то не очень и фотогеничный — поучаствовал в рекламе пива и автомобилей, его стали узнавать на улицах. Когда же местная «братва», обеспокоенная слишком быстрым ростом благосостояния одного отдельно взятого человека, намекнула ему, что вообще-то таким богатым лохам положено делиться, то почти все они в течение недели угодили в переделки — от довольно безобидных (вроде падения в пьяном виде в выгребную яму на шашлычной даче) до вполне серьезных и кровавых перестрелок с конкурирующими группировками, где многие полегли навечно. После этого «наезды» прекратились — связываться с Петуховым отныне «братва» почитала делом опасным.
Всюду, куда бы он с Тоником ни последовал, воцарялась превосходная погода, транспорт отправлялся в путь по расписанию и никогда не попадал в аварии, все люди были вежливы и очень к Петухову расположены. Потеряв счет деньгам, пирушкам и любовницам, Петухов очень скоро привык к такому образу жизни и даже стал уставать от него. Он стал искать разнообразия. Он слетал на Канары, на Кипр, в Египет и Грецию, всякий раз провозя Тоника с собой как диковинного редкого зверька (все нужные свидетельства о прививках выписывали очарованные Петуховым ветврачи). Потом стал посещать места все более экзотичные — Японию, Непал, Тибет, изъездил всю Латинскую Америку, Австралию и Океанию, причем входил там в разные круги и почти не тратил денег, всюду становясь чьим-нибудь гостем или компаньоном. Незаметно пролетели три года, и когда однажды все закончилось, то Петухов не сразу это осознал.
Погожим днем, в одно из летних воскресений он вошел к себе — в роскошнейший пентхауз пятизвездочного «Хилтона» на Пятой авеню, где застал престранную картину: на обтянутой парчой софе возле фонтанчика, где охлаждалось пиво и шампанское, сидел какой-то смуглый моложавый человек восточной наружности, похожий на торговца мандаринами с солнечного юга бывшего СССР. Человек был в прекрасно пошитом двубортном костюме, в рубашке и при галстуке, а также в щегольских ботинках. На кресле рядом с ним лежали плащ, кашне и очень дорогая (настоящая «Борсалино») широкополая шляпа, совершенно неуместные при ярком солнце, что каталось в небе за окном. Он сидел, потягивая из бокала что-то красное, и гладил Тоника по желтой шерстке. Свернувшись на коленях у пришельца, тот лежал там тише мыши и млел от всех его прикосновений, как угревшаяся кошка. В воздухе витал сильнейший запах можжевельника. При появлении Петухова странный визитер слегка привстал, придерживая Тоника рукой, чтоб тот не соскользнул с его коленей на пол, отставил бокал и прикоснулся на восточный манер пальцами ко лбу, к губам, потом — к груди.
— Петухов-эфенди, я полагаю? — осведомился он.
— Что здесь происходит? — нахмурился Петухов (Тоник открыл один глаз и помахал ему лапкой). — Кто вы такой и как сюда попали?
— О, тысяча извинений, почтенный, тысяча извинений! — раскланялся тот. — Не предупредил. Виноват, виноват. — Он протянул руку к кувшину на столе. — Хотите шербету?
— Не хочу я вашего шербету! И вообще я сейчас охрану вызову, — предупредил Петухов.
— Ну, не стоит. Право же, не стоит. Я вам очень признателен, и мне не хотелось бы портить с вами отношения. Вы же не хотите испортить со мной отношения?
Петухов почувствовал, что происходит что-то неладное, что ситуация выходит у него из-под контроля, и постарался взять себя в руки. Как бы то ни было, любая попытка причинить им с Тоником какой-либо вред заведомо была обречена на провал. И все же…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});